Мы в этом абсолютно уверены?
Маркус кивнул.
Его присутствие в мире смертных вызывает рознь, особенно, когда он не скрывает своё истинное лицо.
И мы видели кое-что очень ин-те-ресное по телевизору вчера, добавил Дикон.
Ага, вторил Люк. Один из военачальников наступающей армии щеголял в очень модной нарукавной повязке, с изображением греческого щита на ней. Я не имею понятия, что надеется получить Арес, начав войну.
Для меня это представлялось очевидным.
Не просто любит войну. Он подпитывается ею, точно также как боги обычно подпитывали веру смертных в себя. И если развернется огромная война, это разделит большую часть мира, он сможет внезапно атаковать и подчинить себе человеческий род.
Совершенно верно, тихо произнесла Диана. Любовь Ареса к войне и розни хорошо известны. Он становится сильнее во времена великой распри.
Это именно то, в чем мы нуждаемся, Айден сложил руки. Становящийся сильнее Арес.
Отстранившись на несколько шагов, я прислонилась к столу для игры в настольный хоккей. Было сложно увидеть такой стол и не подумать о Калебе.
Арес хочет править. Он считает, что настало время богам вернуть себе мир смертных, как свой собственный, и я не буду удивлена, если есть другие боги, которые в этом его поддерживают, а именно Гермес, но кроме Маркуса с Айденом, никто не знал, что Гермес помогал Сету связаться со мной.
Последовал цикл мастерски применяемых слов на четыре буквы от тех, кто стоял позади, от тех, кто привнес улыбку на моё лицо в определённый момент в прошлом.
Ну, как минимум, мы знаем, чего, хочет Арес. Он жаждет войны, сказал Айден, обращаясь к присутствующим в комнате как лидер, каковым он и был, и кем я, столь очевидно, не совсем научилась быть. И мы собираемся предоставить ему такую возможность.
Глава 3
Как группа, мы решили провести встречу послезавтра для всех на территории университетского городка, кто желал присоединиться к тому, что Дикон назвал «Армия Устрашения». Диана и Маркус, которые, видимо, взяли на себя ежедневное управление университетским городком, после смерти декана, выбрали Колизей Совета в качестве места встречи. Все двенадцать членов Совета Университета, плюс несколько из других мест, были в городке, и Диана поклялась, что с ними не будет никаких проблем при использовании нами Колизея, который считался одним из самых священных зданий университетского городка.
Мне с трудом в это верилось.
Но был еще день до набора в А.У. или разработки стратегии сражения. Этот день был днем мертвых, которые получили достойные похороны.
После окончания встречи, я быстро смоталась с общей территории и направилась наружу, нуждаясь в глотке свежего воздуха. Кислород в моих легких чувствовался испорченным, мой мозг был в дырах. Когда гнев прошел, все что осталось это тупая боль в моем исцеляющемся теле и странное онемение в сердце.
Наступала ночь, и, хотя была середина мая, холодный воздух прошелся по моим щекам, я была благодарна за рубашку с длинными рукавами, которую откопал Айден.
Я шагала мимо главного здания и посмотрела вверх, вдыхая глоток свежего воздуха, я хорошо рассмотрела верхний этаж. Окно, выходящее во двор, было заколочено. Мой взгляд упал ниже по мрамору. Оно было взломано.
Вздрогнув, я поспешила вокруг фасада из кованого железа, отделяющего двор от пешеходных дорожек. Также как на Божественном Острове, цветы и деревья со всего мира произрастали здесь, несмотря на климат. Чистый аромат роз и сладкий запах пионов смешивался с более тяжелыми ароматами винограда и оливковых деревьев.
Остановившись перед входом, я посмотрела на мраморную копию Зевса. С его вьющимися волосами и бородой он походил скорее на человека-гору, чем на всемогущего Бога, которым являлся.
Не мог он пойти, в какой-то момент, и дать оплеуху Аресу, и прекратить все это? Уверена, Зевс мог обойти Сета и убрать Люциана. И если бы Зевс сделал это, что еще оставалось бы Сету кроме как иметь дело с., и мной.
Дальше по двору сверкала статуя Аполлона, освещаемая маленьким фонарем у ее основания. Его лицо было повернуто к небу.
Где ты? спросила я.
Когда Аполлон раскрыл свое прикрытие в виде Леона, он больше не мог оставаться в мире смертных на длительное время, не ослабевая. Мне стало интересно, если с Аресом дело обстояло также, значит, он зависал на Олимпе с другими Богами или у него была тайная нора где-нибудь?
Повернув от статуи, я стала спускаться вниз по тропинке, потому что она не была похожа на кусок скалы, который собирался отвечать на мои вопросы. Пройдя мимо нескольких зданий поменьше, похожих на миниатюрные греческие храмы, я обогнула здание Совета. Бюсты дюжины Олимпа были вырезаны на четырех сторонах здания, напоминавшего древний храм. Как всегда, доля страха образовалась в моем животе, и я поспешила дальше.
Здания Совета никогда не давали мне хороших воспоминаний.
За зданием Совета я оглянулась. Общежитие поднималось в небо за главными зданиями. Университет был как отдельный город, но кроме патрулирующей охраны, я до сих пор все еще не видела студентов.
Возможно, хорошо, что они держали студентов в их комнатах. Меньше всего нам нужна кучка чистокровных, бегающих в безумии и кормящих истерию.
Боги, я звучала как старый пердун.
Я чувствовала себя как старый пердун.
Я дошла до конца дорожки, мраморные стены передо мной поднимались в ночь. Точки света, расположенные через каждые несколько футов, проливали свет на территорию всего Университетского городка. В тени двадцатифутового уродства, окружающего Университет, охрана и Стражи были размещены там, где участки стены имели повреждения.
Я села на скамейку и вытянула ноги, работая исцеляющимися мускулами и тканями, пока наблюдала за людьми. Даже оттуда, где я сидела, я могла сказать, что все они были полукровками. Черт, каждый из них, но я ничего не могла поделать, я думала о моем отце. Я уже потеряла надежду, что он был здесь, потому, что Лаадан нашла бы его. Он все еще мог быть в Нью-Йоркском Ковенанте в Катскиллсе. Он мог быть, где угодно, или он мог быть мертв.
Потирая руками лицо, я велела себе не думать об этом, но я была так накачана эмоциями Негативной Нэнси, будто завтра не наступит. Или может, я просто была реалистичной Рейчел? Как он мог выжить? Как это Арес не смог узнать, что в Катскиллсе был мой отец? Уверена, он обязательно использовал бы моего отца против меня, если бы мог.
Чтобы он выбрал для своей жизни, если бы у него был выбор стать кем-то другим, кроме Стража, Охранника или слуги? Чтобы выбрал любой из этих людей под стеной? Они хотя бы думали об этом?
У меня был момент в моей жизни, когда я жила среди смертных, прежде чем я узнала, кто я и даже не слышала это глупое пророчество. Я хотела работать в зоопарке. Не самое мое большое стремление к чему-то в жизни, но я любила животных и потому, что все существа могут контролироваться насилиемкак чистокровные демоныпоэтому я никогда не имела питомца. Несколько раз я была в зоопарке, работающие там, казалось, наслаждались своей работой, и я так хотела. Я хотела быть счастливой от того, что я собиралась делать в моей жизни. Я привыкла думать, что, став Стражем, я воплотила бы все, что нужно.
Самое смешное, когда я жила в мире смертных, я всегда хотела вернуться в Ковенант и быть среди своих. Сейчас я не уверена, что хочу быть Стражем, если останусь в живых.
Посмотрев вниз, я положила руки на мой живот как беременная женщина. Шнур гудел в нем, постоянно открытое соединение. Я закрыла глаза и сосредоточилась, как я делала ночью, прежде чем встретиться лицом к лицу с Аресом. Боги знают, я, возможно, выглядела такой идиоткой сейчас, как и то, что я сделала тогда.
«Сет?»
Ответа не былоничего на другом конце. Как будто шнур уходил в пространство и просто заканчивался.
По гравию зашуршали шаги, мне не нужно было оглядываться, я знала, кто это был.
Айден следовал за мной все время.
Шаги остановились рядом со скамейкой.
Я не собираюсь сбегать, сказала я, я и не планировала это.
Последовало молчание.
Я знаю.
Несколько мгновений спустя, он обошел вокруг скамейки и сел рядом со мной, положив руки на бедра. Никто из нас ничего не говорил, казалось, вечность. Он первым нарушил тишину.
Прости, что кричал на тебя после твоего возвращения.
Я подавилась смехом и скользнула к нему взглядом.
Нет. Ты не должен.
Уголок его губ поднялся, но это была не настоящая улыбка, которая показывала ямочки. Я ни разу такой не видела с тех пор, как проснулась сегодня днем.
Хорошо, признал он.
Я не извиняюсь за то, что сказал, я извиняюсь за то, что повысил голос.
Все нормально.
Я хочу, чтобы ты прекратила это говорить.
Я встала слишком быстро, и мои колени отозвались резкими всплесками боли.
Но все в порядке.
Я была спиной к нему, но чувствовала хмурость в его голосе.
Ничего не в порядке, Алекс. Я уверен, мир рушится вокруг нас. Все в порядке для того, что не в порядке.
Я поставила одну ногу перед другой, будто шла по перекладине, но мое равновесие еще не исцелилось, и через три шага, я была как пьяная, хотя раньше делала это легко.
Это не значит, что ты слабая, если ты признаешь тот факт, что ты сейчас, как пьяная.
Я все еще стояла.
Это не очень мотивирующая речь.
Айден сухо рассмеялся.
Это не значит, что это так. Просто выглядит реалистично.
Думаю, этого мне хватало в последнее время.
Он тяжело вздохнул.
Ты не можешь быть в порядке в связи с тем, что с тобой случилось, Алекс. Никто не ожидает этого от тебя. Черт, я уверен в этом.
Медленно развернувшись, я приготовилась сказать ему, что это последнее, о чем я хотела разговаривать, но это было не то, что я сказала.
Со мной не все в порядке в связи с этим, тогда предположительно, что со мной?
Он посмотрел мне в глаза.
Гнев.
О, во мне было много чего.
Ты можешь быть расстроеннойнапуганнойи ты даже можешь испытывать приступы ярости из-за такой несправедливости, потому как это и было предвзято по отношению к тебе. Очень многое из того, что произошло с тобой, ты не заслужила, особенно это. Ничего справедливого в этом не было, и ты вполне можешь позволить себе испытывать подобные эмоции.
Я позволяю.
Вроде как. Странным было то, что этого было недостаточно. Как крышку на бутылке чуть открутили, чтобы впустить немного воздуха.
Выражение грусти появилось на его лице, и он покачал головой.
Нет, не позволяешь. Ты должна отпустить это, Алекс, или это будет разлагать тебя изнутри.
Моя грудь резко поднялась. Я уже сгнила внутри.
Я пытаюсь.
Я знаю.
Айден наклонился вперед, его глаза не оставляли меня.
Прости, что сомневался в тебе утром.
Айден -
Он поднял руку.
Выслушай меня, хорошо? Последнее, что тебе было нужно, когда ты очнулась после всего этого, чтобы я так реагировал на тебя. Я знаю, что это не помогло тебе.
Это не было пением хора, романтическим воссоединением, но я тоже понимала.
Мои глаза
Это недостаточно хорошая причина, чтобы я так реагировал.
Это не так уж важно, Айден, но я тебя прощаю.
Айден смотрел на меня достаточно долго и затем снова сел. Его взгляд блуждал по моему лицу, а затем срезал замки. Я хотела спрятаться.
Иди сюда, сказал он мягко.
Холод просачивался в мою грудь, и я оставалась на месте, но слова вырвались из меня, как будто моим ртом завладела внутренняя Алекс.
Я выгляжу как Франкенштейн.
Ты красивая.
Я выгляжу как Франкенштейн с красивой-отчисленной-из школы стрижкой.
Наши глаза встретились снова.
Ты никогда не была для меня красивее, чем сейчас.
Тебе нужно проверить свои глаза.
Он улыбнулся.
А тебе нужно проверить голову.
Я прикусила губу.
Иди сюда, сказал он снова, поднимая руки.
На этот раз я не думала об онемении и холоде в моей груди. Я отпустила их и направила мои ноги вперед. Через три неуверенных шага мои пальцы сплелись с его.
Айден притянул меня на колени, усаживая меня напротив его груди так, что я могла слышать грохот его сердца в груди. Он обнял меня, удерживая на месте. Его дыхание дрожало, и Боги, я любила, когда он так меня держал.
Его губы скользнули по моему лбу.
Agapi mou.
Я улыбнулась ему в грудь, и в темноте, я почти могла притвориться, что все нормально. В данный момент, мне это было нужно. Правда, нужно.
* * *
Как только солнце показало гребень из-за горизонта, тысячи студентов, сотни сотрудников, и тех, кто искал убежища, собрались на кладбище, расположенном за общежитием, неподалеку от крепостной стены вокруг задней части Ковенанта.
Кладбище было большое, как на Божественном Острове. Статуи Богов наблюдали за массивными мавзолеями и могилами и везде цвели гиацинты. Для меня, эти цветы всегда служили напоминанием, что может случиться, если ты любимчик Бога.
Мне стало интересно, назовут ли в мою честь цветы однажды. «Александрии» неплохо звучит для этого. Надеюсь, они будут красивые, как густой всплеск ярко красных цветов и не похожих на те, что растут сквозь асфальт.
В смерти полукровки и чистокровные были равны, и как однажды сказала моя мама, это единственное время, когда две расы отдыхают бок о бок. Но среди живых все по-прежнему было разделение, даже сейчас, когда было лучшее время, чтобы чистокровные и полукровки объединились.
Чистокровные заняли центральное место, расположенное в передней части погребальных костров. Казалось, это не важно, что только одно из обернутых льном тел принадлежит к чистокровным, а остальные трик полукровкам. Ритуал и закон гласил, что чистокровные занимают места в первом ряду, так они и сделали. Позади чистокровных членов Совета, студентами, чистокровных Охранников и Стражей, стояли полукровки. Я знала, что они едва могли видеть костры или слышать мемориальную речь Дианы и других министров.
Наша группа стояла в стороне, слева от общей массы, там, но отдельно. Мы последовали за мрачным шествием по Университетскому городку прямо перед рассветом, и восемь из нас двигались как общая группа, но в стороне, как будто мы все согласились без слов, что мы часть этого, в не разделённом по классовой принадлежности мире.
Казалось бы, большинство глаз будет обращено вперед на похороны, но нет. Много людей смотрели на нашу группу, особенно на Айдена и меня. Некоторые из них смотрели открыто враждебно. Другие с отвращением. Эти взгляды шли от чистокровных. Полукровки же выглядели ошарашенными и смотрели с благоговеньем.