Известно, ради чего, так же гневно ответил Валерий. Я вам нужен больше, чем вы мне!
Как я поняла, я вам тоже нужна. Как свидетель. Такие люди, как вы, ничего не делают без выгоды!
Всё. Надоело. Соскребайте сами мозги с асфальта, и о помощи не просите в следующий раз Валерий развернулся и пошел к двери.
Я глотнула воздуха, понимая, что поступила глупо, и удивляясь себе. Раздражение, которое вызывал во мне этот человек, выходило за рамки: так выводит из себя дрель соседа, решившего, что в воскресенье на рассвете стены мягче; так сводит с ума скрежет вилки по стеклу, и комар, зудящий над ухом в летнюю ночь.
Рекомендую успокоиться, преградил путь боссу Сергей. Валера, не дави на девушку. У нее шок плюс сотрясение мозга. Он посмотрел на меня: И ты тоже не кипятись. Подумай, Варя, но не долго.
Его голос успокаивал. Возможно, судьба дает мне шанс просто выжить? Сейчас. Потом сориентируюсь. В крайнем случае, убегу к кришнаитам в горы. Я закрыла глаза на секунду. Открыла их и сказала:
Хорошо. Только мне нужны гарантии. В письменном виде.
Договор к утру подготовит мой юрист, бросил Валерий.
И я хочу предупредить своих близких сразу, что я жива. Увидеться
Исключено.
Смски хватит, сказал блондин. Я отправлю.
Они вышли из номера, так и не оставив мне телефон. Впрочем, сил с ними спорить у меня больше не было. Откинувшись на подушку, я вдруг вспомнила свое желание, высказанное этим утром дома брату и кузине после очередной претензии: «Вот и пожили бы сами, без меня! Видеть вас всех не могу!» И от того, что теперь так и будет, стало нестерпимо страшно.
Глава 5. Похищение под разным углом
Двигатель частного самолета мерно гудел. За стеклом иллюминатора плыли облака, то взбитые пеной, то похожие на небрежно оторванную вату. Салон с кожаными креслами цвета слоновой кости был роскошен, как свадебный лимузин, разве что с округлыми оконцами, высоким потолком, без шампанского и, собственно, без новобрачных. Валерий и Сергей вполголоса переговаривались в передней части салона. До меня доносилось еле слышное:
Ограбление склада конфискацией не назовешь. Всю партию, сволочи, вынесли. Лена прислала накладную от китайцев. Это «та самая» партия. Угораздило нас.
М-да. И Терёшкин явно лжет. Давай запихну его в подвал и подержу, пока не расколется, куда дел телефоны, отвечал блондин.
Не расколется. Боится чего-то. И сильно боится.
А если припугнуть сильнее? Надавить на болевые точки?
Кто-то их знает лучше тебя. И это твой косяк, товарищ начальник охраны. Сделаем вид, что поверили, но расследование продолжим.
Хорошо, Семену доверю. Онсамый толковый. И, главное, из Ростова.
В крайнем случае, и подвал подойдет. Этот товар неизвестно где всплыть не должен
«Странные разговоры», подумала я. Казалось, я попала в параллельную реальностьв моем мире не бывало ни грабежей, ни пропажи товара целыми партиями, ни подвалов, ни расследований. До сих пор не было Но напротив меня доктор Георгий Петрович вполне обыденно читал газету и попивал кофе. Четверо телохранителей остались вне поля зрения.
Стюардесса поставила передо мной на столик стакан свежевыжатого цитрусового сока и улыбнулась так любезно, что я засомневалась, со мной ли всё это происходит. Казалось, открой глаза, и морок развеется, оставив муторное послевкусие сна. Беда в том, что я не спала. Я вновь и вновь перечитывала договор, который уже подписала. Хотелось отобрать отданный экземпляр с криком «Я передумала», потому что подвох мерещился в каждой запятой. Почти как Фауст, продавший душу за прелести жизни и пожалевший об этом, я готова была сказать демоническому большеглазому красавцу: «Остановись мгновенье» и спрыгнуть с самолета. Мое сердце трепетало от страха, готовое замереть навсегда. «Обеспечение безопасного места проживания» виделось неприступным замком, окруженным рвом и каменной стеной, острыми зубцами царапающей небо. «Соблюдение конфиденциальности» и «полное следование мерам предосторожности, необходимым для защиты контрагента» представлялось как добровольное согласие сдаться в плен. «Денежное вознаграждение в размере десяти тысяч долларов» пахло хуже, чем тридцать сребреников, пусть я и не предавала никого. Или все же предала? Своих предала Нику Маму Они сойдут с ума до этого суда. Разве смска с текстом: «Со мной все в порядке. Я уезжаю на некоторое время» может их успокоить? Разве они поверят, что все со мной хорошо? Разве это похоже на меня? А где брат и кузина возьмут средства для жизни? Кто поможет маме с дорогими лекарствами? Как объяснить им потом? А на работе висит перевод, который надо сдать послезавтра
Представилась Янина, говорящая: «И этому я учила тебя? Зачем ты пришла ко мне, если у тебя закрыто сердце, и ты думаешь только о себе? Перечитай об Иуде, сделай выводы. Тебе пора».
Я стиснула влажными пальцами подлокотники: простят ли мои эту ошибку? А если нет Кто ябез семьи, без друзей, без учителя, без всего того, что так кропотливо и долго выстраивала? И стоит ли купленная пустота слез тех, кого я люблю? Но ведь иначе меня в самом деле могут убить!
Ужасно хотелось перевести бегунок времени на самое начало злополучного дня, как на видео в Ютубе, и всё сделать иначе. Жаль, прошлое нельзя пережить дважды, нельзя выбрать другой поступок и просмотреть альтернативный вариант собственной жизни
Вы побледнели, Варенька, вам нехорошо? участливо спросил Георгий Петрович. Опять тошнит?
Нет-нет, я в порядке, сказала я и для верности отпила сока, отдающего горечью грейпфрута.
Не желая вступать в разговор или обижать доктора односложными ответами, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. По крайней мере, в ближайшее время я буду настолько жива, что смогу сожалеть о содеянном. Возможно, мы живы, пока страдаем Или, наоборот, мы ищем страданий, чтобы чувствовать себя живыми.
* * *
Я не могла знать о том, что через четверть часа Ника будет стоять перед окошечком в полицейском участке и, притопывая от нетерпения ногой, утверждать, что ее подругу похитили. Полусонный полицейский ответит ей, что заявления о пропаже принимаются только через три дня после исчезновения. Ника упомянет перестрелку в ночном клубе «Реальная любовь», и полицейский внезапно оживет, пробежит пальцами по кнопкам серого телефона и велит Нике никуда не уходить.
Вежливый следователь усадит мою подругу на стул в только что отремонтированном кабинете и расспросит подробно о событиях вечера. Об убийстве, свидетелем которого она сама не была. О пропавшей подруге. О мобильном телефоне с записью. О тех, с кем Ника видела меня, прячась в кустах сирени. О внедорожнике, куда я села, покинув клуб, и о блондине-водителе, похожем на немецкого Джеймса Бонда. Приятный во всех отношениях следователь подробно запишет показания в блокнот с гербовой синей обложкой и золотым тиснением. И Ника, удивляясь, как хорошо нынче одеваются полицейские, подпишет заявление. Но не заметит, что лист опустится в отдельную папку и вовсе не будет подшит к новому делу.
А на крыльце кирпичного трехэтажного здания полиции Нику встретит молодой человек с видом менеджера средней руки.
Егор? изумится моя подруга, нервно запахнув куртку. Что ты тут делаешь?
Я по работе, помнется он и тут же исправится: На самом деле, я тебя искал.
Здесь?
Ну, ты же спросила вчера в кустах, где находится полиция. Я решил, что ты придешь с самого утра. А если что, дождусь. Ты так внезапно вчера исчезла, когда я пошел к твой подруге. Но она уехала. Я вернулся, а тебя нет
Хм А если бы я не пришла?
Тогда бы мне не удалось вернуть тебе это. Егор вытащит из-за спины черный клатч с серебряным замочком.
Моя сумочка! всплеснет руками Ника. Как ты?! Где?!
Просто ты дала очень хорошее описание. А «завсегдатаев»-карманников в таких заведениях я знаю наперечет.
Откуда?
Это был мой район. В смысле, когда я работал в полиции.
Надо же. Переметнулся на другую сторону?
Да нет, скривит гримасу Егор, просто обрыдло дань собирать. Не для того юрфак заканчивал. Я в хорошую фирму юристом устроился. Он взглянет виновато, но не пряча глаз, и скажет: Ты прости меня за вчерашнее. Я принял тебя не за ту