Вот уж и правда дрянь. Гребаная хитрожопая шлюшка! А ты, Летти, идиотка, которая подписала себе только что смертный приговор.
Эй, нечего делать меня виноватым, зараза! обрел голос Зенски. Ты меня дразнила и донимала, а когда поднял тебя, против даже не пикнула! Ты меня спровоцировала!
Не понимаю, о чем ты! поджала красивые губешки коварная девка. Мне просто нужен был мужик с крепким членом, но ты, судя по всему, не такой, потому что зассал трахнуть меня в двух шагах от Войт!
Да пошла ты
Молчать! ревом ликтора нас разве что в стену не вжало, а моим барабанным перепонкам точно нанесен непоправимый ущерб. Картерзавтра физическое взыскание за создание конфликтной ситуации.
Что-о-о? Я жетут же всхлипнула Мелинда.
Рот закрыла! Пшла на место! Карие влажные зеньки распахнулись в испуге, а потом сузились, придавая лицу хитрой гадины мстительное выражение, но она быстро опустила голову, скрывая его, и торопливо шмыгнула в комнату. Войт и Зенски, вернул к нам свое внимание Крорр, и я брезгливо поморщилась: не хочу, чтобы мою фамилию ставили рядом с этим гадом, физическое взысканиераз, три ночи в карцередва, никакого душа после тренировок и лишение пищи на этот же периодтри. Будете получать только воду и то во время нагрузок.
Какого хрена, я же не виноватпротивно заныл недавний герой-любовник. Не так виноват, как эта чертова Крушительница!
Хочешь вывести меня еще больше? как-то чересчур спокойно спросил Крылатый, но за этим хладнокровием было столько угрозы, что ее прекрасно расслышал даже этот тупица и замотал головой, смиряясь. Прекрасно. Вперед пошли!
Одеться можно? топать не пойми куда всегда комфортней не в одном белье.
Одна минута! последовал жесткий ответ, и я не стала терять ни секунды.
Зачем ты влезла, дура! зашипела на меня Картер со своего места, пока я торопливо натягивала черную форменную кожу. Обломала мне все, еще и проблем создала! Тоже мне спасительница хренова!
Заткнись, дырка безмозглая! глухо зарычала на нее Хильда. Ты сюда напросилась задницу под каждый хрен подставлять?
Да все лучше, чем среди голодных баб до старости в тюрьме гнить! огрызнулась озабоченная дрянь.
Бедняжка! Так свербит, что под такого ублюдка, как Зенски, лечь была готова? не унималась волчица.
Он, другойкакая разница?
Никакой. Только учти: теперь если чтоты сама за себя. Пусть хоть порвут тебя как тряпку, а от нас с Войт помощи не жди!
Я не слышала, чем закончилась их перепалка, и уточнять, с чего это Хильда самовольно объединила нас с ней в некий союз, тоже в мои планы не входило, просто вышла в общий зал.
Зенски, ты на свадьбу там собираешься? гаркнул Крорр.
В этот раз впереди шагал бывший спортсмен, потом я, а замыкающим был ликтор, отдающий краткие «направо-налево-вниз» команды. Если поначалу и было приличное освещение, то чем дальше мы шли и чем ниже спускались, тем темнее становилось. По моим подсчетам мы давно уже должны были оказаться где-то в толще скалы, и с каждым шагом осознание этого и сгущающаяся тьма давили на психику все больше. На очередном лестничном пролете я споткнулась и взмахнула руками, ловя равновесие или ища опоры, но почувствовала, что все равно лететь мне вниз, считая ребрами ступеньки. Но вдруг передо мной возникла упругая преграда, и легкие опять заполнил мощным потоком личный аромат Крорра. Он со скоростью молнии выбросил вперед крыло и, изогнув его, остановил мое падение. Впрочем, убрал декурион его с такой же нечеловеческой стремительность, глухо проворчав что-то грубое о моей неуклюжести, так что я успела лишь кончиками пальцев правой руки мазнуть по внутренней стороне этой потрясающей части его тела. Горячее, сухое, с сотнями мелких выпуклых чешуек, похожих на россыпь множества драгоценных камней, которые захотелось поглаживать, изучая необычайную текстуру и ребристую поверхность крошечных граней. Мне пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от напоминающей наваждение потребности обязательно прикоснуться еще раз. Наконец мы все же достигли коридора с рядом непривычно узких дверей с узнаваемыми запирающимися окошками. Ну вот и познакомлюсь с местным карцером, тюремный-то мне был как родной.
Лицом к стене оба! приказал Крорр и с по-настоящему зловещим лязгом и скрипом открыл первую дверь.
Увидеть, что внутри, я пока не могла, потому что первым командир решил определить моего оппонента. Зазвенело железо, и Зенски что-то попытался снова заныть, но последовал звук глухого удара, сдавленное «ох!» и снова звон. Ликтор вышел, практически протиснувшись боком в узкий проем, и с грохотом захлопнул дверь.
Вперед топай! велел он мне, и я двинулась вдоль по коридору, которому не было видно конца в полутьме. Если это дисциплинарная узница ликторов, то у них когда-то было до хренищи провинившихся, как я посмотрю.
Стоп! отдал указание Крорр, когда я уже решила, что мы будем идти до бесконечности. Внутрь!
Камера оказалась такой же ширины, как и дверь, по сути, каменный мешок, в котором Крылатый практически шаркал по стенам плечами. С потолка свешивались ржавые кандалы на цепях, выглядевшие чем-то средневековым.
Руки вверх!
Холодный металл щелкнул на моих запястьях. Да, ночка мне предстоит веселая, судя по всему. Даже в углу свернуться не светит. К наказаниям тут действительно подходят основательно.
Это и называется физическим взысканием? без особой надежды уточнила я. И так ясно, что нет, раз принцесса слез не находится рядом.
Еще раз обратишься не по форме ко мнеи удвоишь то, что уже получила, Войт! без эмоций в голосе сообщил командир. Да ну и хрен с ним.
Каково ощущать себя идиоткой? спросил он, не торопясь уходить и наполняя крошечное помещение интенсивностью собственного запаха и присутствия. Это что-то делало со мной. Будоражило, царапало внутри, заставляя себя чувствовать беззащитной и почему-то предвкушающей не пойми чего.
Тебе ведь не в первый раз совершать глупые геройства ради тех, кто этого не заслуживает. Неужели ты настолько тупа, что так и не научилась делать выводы?
Грубый ответ так и жег кончик моего языка, но я предпочла смолчать.
Или ты считаешь, что это твоя великая миссиямстить за всех обиженных и слабых духом, Войт? Ведь такой взгляд на жизнь позволяет внушить самой себе, что ты не просто кровожадная, жестокая сволочь, которая кайфует от насилия в чистом виде, а доблестная спасительница и чистильщица, да?
Это, типа, сеанс психоанализа, декурион Крорр? У меня были и покруче, безразлично констатировала я.
В самом деле?
Ага. Вам бы стоило начать с заверения, что вы мой друг и желаете помочь, и прочей лабуды в том же духе.
Насколько я помню из твоего дела, ты воткнула в глаз карандаш своему последнему психотерапевту.
Он это заслужил.
Не хрен было совать свои грязные лапы, где им быть не следует.
И твой первый приемный отец, которого ты спалила заживо в его постели, тоже заслужил?
Еще как.
Мне же нужна была уверенность, что он никого больше не станет избивать, прижигать сигаретами и насиловать, пока его лицемерная овца-женушка бьет поклоны и усердно молится, запершись в своей неприступной спальне. Чтобы утром заботливо ворковать над нами, замывая кровь, смазывая ожоги и впаривая, что «папа не злой, он просто очень сильно хочет нас, детей, рожденных от порочных родителей, наставить на путь истинный».
Как видишь, наше государство и общество оказались не согласны с твоей самопровозглашенной ролью судьи и палача. И признали тебя обычной преступницей, опасной социопаткой. А ты сама готова признаться в том, что просто жить не можешь без насилия? Способна перестать прятаться за оправданиями? Тебе ведь нравится выплескивать свою агрессию, Войт, калечить, убивать. Я подняла глаза к невидимому в темноте потолку, не собираясь отвечать. Игнорировать чьи-либо попытки добраться до моих эмоций мне не в новинку. Отвали, Крылатый.
Запомни, ты это или признаешь наконец, или умрешь. Смерти боишься?
Все боятся. Но себя потерять я боюсь сильнее.
Ладно, мисс Разговорчивость, спокойной тебе ночи!