Стоп-кадр.
Над застывшим в страдальческой гримасе лицом Аниты Дьямонд появляются слова: «Хирам Слэйтер заботится о женщинах».
Внизу экрана мелко набранный тигр: «Оплачено Комитетом по переизбранию губернатора Слэйтера, председатель Вилма Бентхофф».
Бен Оливер шваркнул на стол пачку исписанных страниц и несколько видеокассет, а потом на шаг отступил назад и уставился на них, в течение нескольких секунд не находя слов. Потом слова хлынули потоком, причем некоторые повторились неоднократно, а под конец прозвучало:
Что за ......... тут происходит?!
Был понедельник 14 октября, самое начало второго. Сотрудники возвращались с ленча, но Бен весь перерыв просидел в своем кабинете, знакомясь с представленным материалом, и теперь пребывал, мягко выражаясь, в возбужденном состоянии.
Джон стоял в дверях кабинета, ожидая услышать реакцию Бена на собранные им с Лесли материалыв том числе интервью с Шэннон Дюплиес, Синди Мэри Дэнфорт, патологоанатомом доктором Харланом Мэтьюсом, патологоанатомом доктором Марком Деннингом, Мэрилин Вестфол и, наконец, Максом и Дин Брюверами. С того места, где стоял Джон, реакция Бена казалась довольно сильной. Он бегал кругами по кабинету, словно металлический шарик в бильярде-автомате: отскакивал от стола к противоположной стене, потом подбегал к стеллажу возле двери, а потом снова возвращался к столу.
Похоже, вы со всем ознакомились,подсказал Джон.
Только что закончил просмотр интервью с Брюверами,рявкнул Бен, а потом помянул имя Господа всуе.
Да, именно Он нам помог свести воедино все факты,сказал Джон.
Извини. Я знаю, что ты религиозен.
Все в порядке.
Бен вытащил из нагрудного кармана ручку и сунул се в зубы, каковой жест свидетельствовал о его крайнем нервном возбуждении и острой потребности в трубке, от которой он недавно отказался. Он даже рассеянно похлопал себя по карманам в поисках спичек, но потом опомнился.
Когда губернатор толкнул ту большую речь? На прошлой неделе... м-м-м...
Если быть точным, в прошлую среду,пришел на помощь Джон.
Да, в прошлую среду... Только в прошлую среду губернатор делает грандиозное признание, говорит, что
ничего не знал об аборте, не хотел знать и до сих пор не хочет знать... Бен снова выругался.Ты знаешь, сколько его комитет отвалил нам за рекламу на нашем канале? Жуткие деньги! Он изо всех сил старается утрясти дело, а мы делаем все возможное, чтобы УГОДИТЬ ему тебе это известно?
Да, сэр.
Мы даем в эфир эти... как их там, черт подери?.. Ролики «Хирам Слэйтер заботится о женщинах» через каждые несколько минут, пихаем их в каждую рекламную паузу. Он заботится о женщинах, он заботится о женщинах, он заботится о женщинах! Я готов разбить этот ящик к чертям собачьим, а ведь это моя собственная телекомпания! Этот наркоман использует нас, вот что! Мы за одну хорошо оплаченную неделю превратились в главных поставщиков дерьма в угоду какому-то политикану!
Бен плюхнулся в свое кресло и свирепо уставился на видеокассеты, лежащие на столе.
И виной всему ты, так ведь? А?Улыбка чуть тронула уголки его губ. Слэйтер бежит, верно? Он пытается нанести тебе сокрушительный удар и торопится рассказать все первым.
Полагаю, именно это он и делает. Бен взглянул мимо Джона в отдел.
И никто не жалуется. Никто не задает вопросов. Никто не удивляется. «В чем дело с этими врачамиони что, идиоты?» Более того, я даже не слышал, чтобы кто-нибудь сказал: «А зачем, собственно, он все это нам рассказывает? Кто его спрашивал об этом?»Бен хихикнул и потряс головой.Нет, он бежит бежит со спущенными штанами и непременно в них запутается, если не будет осторожным.
Насколько я понимаю, вы берете сюжет?спросил Джон.
Улыбка начала медленно, постепенно сползать с лица Бена и наконец исчезла окончательно. Он снова посмотрел в отдел через стеклянную перегородку.
Джон, я бы хотел жить легко и просто. Я бы хотел выйти туда и сказать всем: «Это случилось, так давайте же сообщим об этом»но даю голову на отсечение, действующие ныне правила изменятся прежде, чем я успею договорить.
Джон ожидал подобного ответа.
Что ж... материал все равно выйдет в свет так или иначе. Я просто подумал, вам будет интересно с ним ознакомиться.
Бен помолчал, накапливая энергию для очередного взрыва ярости, а потом разразился бранью.
Это безумие! Это сенсация, громкая сенсацияпрактически скандал, и... и самое удивительное, что это никому ненужно!
Это Истина.
Но разве это новости?
Новости, Бен, и вы сами это понимаете!
Бен не раздражался и не злился на Джона, но все равно невольно повысил голос, изливая на Джона переполнявшие его чувства.
А наша бухгалтерия понимает это? Лорен Харрис это понимает? Они с губернатором друзья, не забывай! А как насчет Тины Льюис и всех тех сотрудников отдела, которые аплодировали, когда выступал губернатор, а? Они это понимают?
Джон оперся о стол и наклонился к Бену.
Бен, бедная темнокожая девушка умерла, потому что... Бен вскочил с кресла в приступе ярости.
Я не идиот, мистер! У меня есть глаза, у меня есть уши и, надеюсь, у меня все еще есть мозги!Он ткнул пальцем за плечо Джона.Закрой дверь, не хочу, чтобы все эти уши слышали наш разговор...
Джон закрыл дверь.
Джон, мы с тобой сидим в самой середине огромной молотилки, которая пожирает Истину, а потом расфасовывает и продает ееи очень озабочена качеством и ходкостью своей продукции.Он немного успокоился, и его гнев сменился унылым сожалением.Мы говорим... Новости... Шестой канал... Бизнес, объективность, система, на которую все мы работаем, вместе с боссами, банковскими чеками, нашей политикой, и...Бен выбросил руки вверх.Да зачем я все это говорю тебе? Ты с Брюверами уже однажды прошел через это уверен, ты не забыл.
Именно поэтому, осмелюсь сказать, я считаю, что вы в долгу передо мной, Бен. И не только передо мной. Вы в долгу перед Брюверами. Эти люди однажды поверили нам, а мы их здорово подвели. Мы в долгу перед ними. И должны расплатиться Истиной.
Бен уставился в стенупросто чтобы не смотреть Джону в глаза, пока он оценивает ситуацию. Это не заняло много времени. Он повернулся, еще раз взглянул на бумаги и видеокассеты на столе и спокойно сказал:
Я посмотрю, что тут можно сделать.
Джон кивнул. Он понимал границы возможностей Бена.
Меня это вполне устраивает, Бен. Бен поднял палец.
При одном условии...
Каком?
Бен вздохнул, вынужденно отступая к старой аксиоме, принятой в средствах массовой информации:
Мы по-прежнему должны оставаться на стороне губернатора.
Джон ожидал услышать нечто подобное, но слова Бена не особо понравились ему.
Как будто мы не выслушали сторону губернатора.
М-м-м... Ему придется ответить на некоторые особые выпады, например, на предположение, что он косвенно виноват в смерти молодой девушкивозможно, в смерти нескольких девушек; что политика для него важнее собственной дочери; что, может быть, он заботится о женщинах не так сильно, как утверждают его гладкие рекламные ролики; что он умный, но наглый лжец. Джон, из твоего сюжета будут сделаны самые разные неприятные умозаключения. Губернатор должен получить возможность ответить на каждое из них и на все вместе... если он собирается вести честную игру.
Джон неохотно согласился:
Если мы собираемся вести честную игру, по правилам, то, полагаю, вы правы.
Но я позвоню ему. Проклинай меня, если хочешь, но я намерен хоть в какой-то мере контролировать ситуацию. Я хочу сам выслушать губернатора, прежде чем лезть на рожон и уж определенно прежде чем позволить тебе навлечь на нас гнев начальства.
Джон несколько мгновений обдумывал слова Бена, потом согласно кивнул и закончил разговор:
Тогда я возвращаюсь к работе над пятичасовым выпуском. Спасибо, что уделили мне время и внимание, Бен.
Не стоит благодарности. Просто постарайся не злоупотреблять этим.
В этот момент Лесли Олбрайт и детектив Боб Хендерсон сидели в просмотровом зале студиинебольшом конференц-зале, где заказчики рекламы могли просмотреть свои рекламные ролики, одобрить или не одобрить их, поторговаться и заключить сделку. Лесли сумела найти время, когда просмотровый зал был свободен, и предпочла использовать его вместо стеклянных кабинок в редакторском отделе, где сотрудникида и любой желающиймогли увидеть, что именно они просматривают.