Возможно, какой-то подземный павильон для съемок? предположил Костя. А вон движется что-то.
Тимур прятался за перевернутой деревянной будкой, когда-то стоявшей на четырех колесах, наверное, предназначенной для перемещения кинокамеры. Он тоже заметил, как зеленый дым, поднимавшийся из квадратного отверстия шахты, стал гуще, плотнее Там что-то сдвинулось, дым плеснулся, и возникла фигура с длинной трубой на плече, которую человек поддерживал обеими руками.
Вперед! крикнула Настька.
Они побежали к лифту, расходясь веером, а навстречу с ревом понеслась сияющая полоса. Волны света ударили во все стороны, затопив зал. ПНВ автоматически отключился, ослепший Тим начал стрелять, бросился на пол позади громыхнуло: граната врезалась в стену возле лестницы. Видя, что остальные опередили его, Тим вскочил, метнулся дальше. Вновь стало темно, и заработавший ПНВ погрузил солдата в полное призраков мутно-зеленое пространство.
Тяжело дыша, Тимур остановился возле широкого проема, рядом с которым уже находились остальные. На утопленной в стену панели светились круглые кнопки, решетчатая дверь поднята. Вслед за Настькой и Ратмировым он нагнулся, заглядывая. Вниз уходили пролеты железных штанг, перемычки, прутья; далеко-далеко виднелся квадратикне то пол, не то крыша опустившейся лифтовой платформы.
Куда делся стрелявший? спросил Костя, шагнув к проему рядом с шахтой. Так, здесь лестница. Слышу, он вниз бежит
Все поглядели на Настьку, которая вдавила одну из круглых кнопок на панели.
Под ногами едва слышно загудело.
Лифт поднимается, сказала она. Третий, шестойвниз по лестнице, попытайтесь догнать гранатометчика. Мы поедем на лифте либо спустимся по решетке шахты сейчас посмотрим, что там с этим лифтом.
Есть! одна из зеленых фигур поспешила к лестничному проему. Одновременно на карте в нижней части забрала кружок с цифрой шесть, обозначающий Терезу Альбади, развернулся стрелочкой к гармошке лестницы. Тим зашагал следом.
Третий, свет внизу, сказала Тереза, когда Тимур нагнал ее. Они спускались почти бегом, двигаясь по противоположным сторонам лестницы, под стеной и вдоль перил. Три стены шахты были из бетона, четвертая, со стороны лифта, железная.
А гранатометчика не слышно теперь, добавила она.
Третий, что у вас? спросила Настька. Ее голос плыл, звучал то громче, то тише.
Спускаемся, доложил Тимур. Пока никого не видно, хотя внизу свет. Как у вас?
Платформа подъезжает. Она без крыши, там никого нет. Движется быстро, спустимся в ней. Здесь связь плохая, если заглохнет совсем, предупреждаю: будем ждать вас внизу. Если спуститесь первыми, ждите нас. Попытаемся последние слова звучали едва слышно, а теперь голос Настьки и вовсе смолк.
Первый, все понял! на всякий случай сказал Тим. Десантники миновали уже три пролета. Площадки между ними были железнымимассивные пупырчатые листы в ржавчине. Перила состояли из толстых прутьев, поверх которых наварены длинные куски арматуры.
Тереза достигла площадки, сделала пару шагов и остановилась, поджидая Тимура. Свет внизу становился все ярчевскоре ПНВ вновь выключатся. Тим кивнул напарнице и выглянул за перила.
С пролета ниже на него смотрело лицо: человек спиной перегнулся через ограждение, направив в сторону преследователей широкий ствол.
Осторожно! заорал Тим.
Он отшатнулся; граната снизу врезалась в площадку, на которой стояли иеросолдаты, и взорвалась.
Их подбросило, Тимура швырнуло к перилам, а инокинюк бетонной стене. Со скрежетом тяжелый железный лист приподнялся, после осел; темно-зеленое пространство закачалось, изгибаясь, выворачиваясь наизнанку. Тим животом свалился на перилаголова по одну сторону, ноги по другую Площадка обрушилась, и он полетел вниз, но успел вцепиться в попавшийся под руку прут.
ПНВ отключился, и на несколько мгновений окружающее исчезло.
В наушниках прорезался голос Настьки:
Третий, что у вас?! Третий, шестой! Отвечайте! Что там взорвалось? Мы из-за этого застряли!
Зашипело, затрещало, и голос смолк. Окружающее медленно проявлялось в забралеузкое полутемное пространство, озаренное льющимся снизу светом, полное гнутого железа, опасных острых сколов, тонкой, способной проткнуть живот или впиться под ребра арматуры, и пространство это поскрипывало, проседая, складывалось под собственным весом, прессуя, сжимая самое себя
Шестой! позвал Тимур. Тереза, слышишь?
Внизу что-то зашевелилось, и тут же по едва уловимому изменению тональности звуков, а еще по возникшему в металле напряжению Тим понял, что сейчас остатки лестницы, которые постепенно съезжали вдоль стенок шахты, рухнут и сломают, сомнут его тело.
Тереза, в сторону! заорал он.
Вскинув ноги, кувыркнулся и плечом упал на сильно накренившуюся площадку. Лестница осела, со скрежетом и дребезжанием обломки провалились. Тимур вскочил, двигаясь вместе с площадкой сквозь глухой металлический стон, лязг и хруст, побежал, будто с крутой горки, оттолкнулся от края и прыгнул.
Он свалился на бетонный пол, а из проема за спиной ударил поток воздуха, полного ржавой пыли.
Лестница обрушилась, сложилась в стопку искореженного железа. Тимур упал неудачновытянув перед собой правую руку, на которую в результате будто напоролся, так что плечевой сустав хрустнул, едва не сломавшись. Еще он сильно ударился шлемом о бетон, и забрало несколько раз мигнуло, то открывая для взгляда озаренный светом прожекторов зал, то погружая его во тьму. Прежде чем электроника вышла из строя, Тим заметил, что зал имеет Г-образную форму. Потолок был низким, на покосившихся треногах стояли горящие вполнакала прожекторы, идущие от них черные провода исчезали в отверстиях под стенами.
Забрало окончательно помутнело; внизу, в районе груди, раздался тревожный писк.
Первый! Настя! Костя, Акмаль, слышите?!
Тишина в ответ. Шлем глушил звуки, наушники же больше не работали. А ведь человек с гранатометом может быть где-то рядом и напасть в любую секунду Тим запаниковал, ощущая себя слепцом, вокруг которого бродит враг с острым ножом; каждое мгновение в него могло вонзиться заточенное лезвие, а он беззащитен и ничего не видит. На ощупь отыскав крышечку на тыльной стороне запястья, отщелкнул, прижал тугую прямоугольную клавишу с ребристой поверхностью.
Зашипел сжатый воздух, и шлем сам собой отпал, отлипнув от гибкой трубки вокруг шеи.
Прямо перед ним на спине лежала Тереза. Инокиню прижало лестницей, толстый арматурный прут пробил грудьброня должна была защитить, но сверху, будто молот по гвоздю, по арматуре ударила площадка, с которой спрыгнул Тимур. Угол ее проломил шлем, раскрошив забрало.
Тим поспешно отвернулся. Из-за поворота доносился шум. Что там? Он привстал, стараясь не думать про лежащую рядом инокиню. По полу впереди тянулось широкое углублениеначиналось возле черного проема в стене и пропадало из виду за углом зала.
Человека с гранатометом здесь не было. И автоматы остались где-то под грудой железа. Скосив глаза, Тим заметил пистолет на поясе Терезы. Значит, инокиням приказали вооружиться не только «ацилутами» и ручными пеленалками
Он протянул левую руку, не поднимая взгляда на пробитый шлем, снял пистолет и только тогда понял, что рядом висит штык-нож. В нижней части торчал стержень с нарезкой, благодаря которому штык соединялся с оружием. Тим снял нож, пристегнул к фиксатору на боку. Доносящийся из другого конца зала гул стал громче, и вдруг там проехала платформа с низкими, наваренными второпях железными листами по бокам. Она возникла из проема в стене, прокатившись мимо, исчезла за углом. Колес не видно ага, рельсы там в углублении проложены!
Тим вскочил. Судя по звукам, вагон остановился сразу за поворотом. Тимур шагнул ко входу лифтовой шахты с поднятой решеткой, заглянул: темно, ничего не видно. Хотя да, вроде что-то едва заметно светится далеко вверху. Должно быть, кабина застряла примерно на середине.
Эй! крикнул Тимур, и голос отразился от стенок шахты, постепенно слабея: «Эй эй эй»
Показалось, что в ответ доносятся приглушенные голоса нет, это сзади! Он развернулся, подняв пистолет в левой руке; правая висела вдоль тела, от плеча к запястью пульсациями стекала боль.