А этот Комаров уселся в пыль и заладил, как сломанная грампластинка:
Что за фигня тут творится? Что за фигня?Он у нас как будто спрашивал, а что мы ответить могли? Мы на звезды смотрели, а потомдруг на друга. Звезд все больше становилось, и скоро все небо стало черное. Я такого черного неба в Петербурге не видал никогда, вообще не припомню, да. Тут ведь на севере всегда немножко светло, да? Всегда без фонарей видно, потому что солнце до конца не прячется. Слушай, это я сейчас так спокойно говорю, а тогда, мамой клянусь, чуть штаны не испортил, коленки дрожали. Я даже забыл, что меня эти милиционеры вроде как задержали, документы проверять.
Что за фигня?повторял Комаров.Что за фигня?...
Я подумалхорошо, что он без автомата остался, так нам спокойнее. Позади меня захрустело тихонько, это серая труба до опоры следующей добралась и кушать ее начала. Потихоньку кушала и держала крепко. Опора даже не накренилась ни разу, только «ноги» ее укорачивались. Мы с Нильсом сидели и смотрели, никак жопу от земли не оторвать было, вот чем хочешь клянусь. Смотрели, как провода натянулись наверху и порвались, как нитки. Только загудело громко.
От «уаза» уже следов не было, зато на трубе еще один черный люк вырос, совсем большой. Но я почему-то догадался, что если близко не подходить, бетон не нападет. И Саша-Нильс мне потом так же сказал, он тоже так догадался.
Оно только на пути своем кушает.
Жопа,завыл Комаров, он раскачиваться стал и слюну пускал.Жопа, это полная жопа... Что за фигня, а?!
До поселка далеко еще?спросил меня Саша-Нильс.
Пешком еще минут двадцать!Я говорил и смотрел на небо.
На половине неба было утро, на другой половиненаступала ночь.
Звезды...сказал я.Как будто вечер, да? Комаров бормотал что-то про себя, как ребенок в песке руками игрался. И Саша-Нильс забормотал. Я испугался немножко, что Саша-Нильс сейчас тоже с ума сойдет, и останусь в лесу с двумя ненормальными ментами.
Птиц нету,повторил громче Саша-НильсГенка, вставай, пошли...
Птиц нету?
Птицы улетели раньше, мы их видели,в сумерках лицо сержанта качалось, без глаз и рта.Ты разве не слышишь, что ни одна птица не поет?
Слева раздался треск. Опора вместе с проводами наполовину погрузилась в бетонную трубу.
Они раньше нас догадались, и птицы, и все...Саша-Нильс говорил со мной таким тоном, как будто я с ним спорил. Он как будто доказывал мне что-то.Понял, мужик?! Все догадались и слиняли, даже тупые коровы...
Даже тупые коровы, про себя повторил я. Теперь я убедился, что оба милиционераони не уголовники, но оба чокнулись. И я вместе с ними. И бежать уже поздно, потому что мрак вокруг, только ноги сломаешь, да?
Про что догадались, про затмение?
Про какое затмение?
Я так внимательно на него посмотрел. Может, думаю, он шутит так? В двух шагах ничего не видно, птицы затихли, это же дураку понятно, что затмение, Редкое явление такое, в школе рассказывали, да?
Слушай, сержант, может, на трассу пойдем?осторожно предложил я.Ты там корочки покажешь, любая машина до милиции довезет.
Мужик, тебя как зовут?спросил Саша-Нильс.Муслим...
Он ко мне вплотную подошел, потому что совсем темно стало, Комара глупого вообще не видно.
А некуда назад ехать, Муслим. Мы пробовали, веришь?Саша-Нильс засмеялся нехорошо и сплюнул.Нету там больше трассы, Муслим. Мы сейчас с тобой поднимем Генку и попробуем пешочком обойти... Левее возьмем, как считаешь?
Похоже, сержанта мой паспорт уже не интересовал.
А что... что там есть?спросил я и снова не услышал собственный голос.
А может быть, трасса на месте, но там стекло,медленно сказал сержант.Мы вернулись, веришь? Вернулись и уперлись в стекло...
В стекло?Я незаметно так отступил.
Угу...Он покивал в темноте.Там только отражение и мертвый Гоблин.
3
СЛУЧАЕТСЯ, ЧТО ДЕВОЧКИ
БЫВАЮТ ОЧЕНЬ ГРУБЫМИ...
Сегодня утром вода превратилась в камень.
Сегодня утром воздушный шарик откусил голову Ребенку.
Когда я это увидела, я поняла, что есть вещи пострашнее уродства.
Пострашнее, чем то, что меня убивает всю жизнь.
До тринадцати лет я психовала, но вполсилы. То есть все не так. Я переживала, и очень сильно, но о всяких глупостях. Например, я плакала оттого, что на Восьмое марта можно не ждать подарков от одноклассников.
Оттого, что стыдно раздеться на пляже.
Оттого, что ни один мальчик не пригласит меня танцевать. Наверное, до тринадцати лет я выплакала все слезы. Бабушка несла всякую чушь вроде призывов не рождаться красивой. Сама она в юности была феерической принцессой, я видела фотографии, и видела на этих фотографиях шлейф феерических мужчин, скрасивших бабушкину тоскливую юность. Ведь, судя по русской пословице, ее юность должна была быть полной отчаяния и невзгод.
Русские пословицы врут. Можно вырасти милашкой, но так и не встретить счастья. Однако уродине бог шансов не оставил вообще. Теперь слезы у меня пересохли, но от этого не легче.
Потому что у меня никогда не будет детей.
У них есть деньги, я имею в виду маму и Жору, у Жоры куча денег. Я слышала, как мама рассуждала с ним на тему искусственного оплодотворения. То есть рассуждала она сама с собой, а Жора мычал в такт, укрывшись газетой. Мама сказала, что банк спермы, скорее всего, для Элички в будущемэто единственный шанс, а Жора прогудел в ответ, что может, еще все обойдется. Мама заплакала и спросила: что обойдется?
Ты вообще когда-нибудь слушаешь, что я тебе говорю?подняла она крик и ударила по газете, которой Жора отгораживался от суровых семейных будней.
Мой третий отчим мелкими порциями выдохнул дым, наверное, он считал до десяти. С моей мамой мужчины приучаются считать до десяти и даже до ста. А те, у кого плохо с арифметикой, у нас в семье не задерживаются.
Мариночка, когда придет время, мы оплатим Эле все женские дела...
Вот мама. Еще один внушительный пример того, как лгут русские пословицы. Мама у меня милашка, но при этом вполне счастлива, аж в третьем браке. Она еще в детстве поругалась со всеми одноклассницами, но изрядный запас рублей ей вполне заменяет дружбу. Она обожает кататься, меняет пятое или шестое авто и при этом понятия не имеет, как заменить колесо. Нет, вру, колесо она как-то меняла...
Моя мама принадлежит к славному племени законченных стерв, она это признает и нисколько не комплексует. Когда она познакомилась с Жорой, он ее здорово насмешил. Жора заявил, что законченных стерв не существует, впрочем, как и начинающих. Оказывается, он классифицировал женщин всю сознательную жизнь и вывел массу закономерностей. Он вывел, что стервозностьэто просто толстая-претолстая кожура ментального яйца, в которое ранимая девушка погружает свою неокрепшую душу. А потом девушка приучается всюду таскать на себе это яйцо, вроде горба, и в результате остается одинокой и всеми покинутой. Мужчины женятся на хрупких и нежных, так и не отрастивших себе горба-яйца. А те, которые гордо называют себя стервами, тоскливо стареют, заглядывая в счастливые окна чужих домов.
Так говорил великий Жора, а мама смеялась. Она ему живо продемонстрировала, с кем он связался, но Жора, как ни странно, не отступил, хотя я готова была ставить двадцать против одного, что он сдастся. Мама гнула его во все стороны, как вареную макаронину, пока не выбилась из сил. Как только она выбилась из сил, Жора купил кольца и заказал венчание.
Это было круто и дорого. Кстати, ни одну финансовую вершину мама не одолела на плечах мужчин, Мужчин она встречала, уже взобравшись на вершину, Они наивно покуривали в гордом альпийском одиночестве, не подозревая, кто карабкается следом. Когда мама последний раз втыкала альпеншток, выбранная жертва еще могла бы кинуться вниз.
При этом моя мамадважды герой. Увидев, какая я получилась, она сделала выбор между заторможенным уродцем и красавцем-мужем-товароведом, который не желал уродца воспитывать. Позже, выскочив замуж за Иосифа, мама выдержала второй бой. Она справедливо предположила, что Эличка будет ревновать к потенциальному сопернику, и вскоре оставила чадолюбивого кавказца, так и не одарив его наследником. Третий, Жора, оказался терпеливее прочих, за что ему стоит воздвигнуть небольшой монумент. Этот монумент должен выглядеть так: внушительный диван, телевизор и круглый животик Георгия, поверх которого укреплена тарелка с его любимыми сухофруктами.
Когда я убедилась, что Жора у нас прижился, я робко спросила маму, зачем. То есть зачем ей нужен человек, от которого так мало толку? Он обеспечен, но Иосиф был гораздо богаче. Он не тупой, но скучен до зевоты. Он пресный, не умеет ухаживать, пузатый, ленивый, вечно жующий, вечно укрывшийся газетой, хомяк, бесцеремонный и храпящий мерзавец...
Я просто повторила маме эпитеты, которыми она награждала Жору.
Ты глупая!сказала мама и чмокнула меня в лоб.
Без сомнения,согласилась я.И все равно, зачем?
Затем, что он полюбил меня с моим яйцом и гор бом,мама поглядела на меня вызывающе и гордо, как будто отхватила на диком пляже титул мисс «Не слишком отвисшие сиськи».
Она упомянула горб, но я на нее не обиделась. Я поняла, почему ей комфортно с Жорой. Мама позволяла ему видеть вместо стервы хрупкую, беззащитную фею, окруженную яйцом. То есть горбом. Какой бы фортель Марина ни выкинула, Жора всякий раз лишь радостно находил подтверждение своей гуманистической теории. Очевидно, в какой-то момент мама все обдумала и решила Жору полюбить.
У нее это получилось, я бы не смогла. Потому что я пока еще дура. Я пока еще верю, что любимый мужчинаэто не тот, кого за глаза называешь «толстым мерзавцем».
Я не уверена, увижу ли когда-нибудь маму и Жору. Оказывается, очень тяжело признаться самой себе, что твоих близких больше нет. Это дикое ощущение, когда трусливый разум цепляется за самые нелепые надежды. Иногда я просыпаюсь и убеждаю себя, что мама где-то снаружи, ждет меня за стеклом...
Не хочу об этом...
Я расту одна, я получаю отличные оценки и уныло считаю дни до светлого выпускного вечера, который мне предстоит провести, не вставая из-за стола. Зеркала не входят в число моих приятелей. Оттуда подслеповато моргает корявое лобастое чудище, осыпанное разноцветными прыщами и веснушками. У чудища вдобавок торчат на редкость несимпатичные уши и косит левый глаз. Но это ерунда, ниже подбородка все еще безобразней.
А хуже всего то, что у меня не будет детей от любимого мужчины.
Мама полагает, что мое будущее счастье сосредоточено в банке спермы. Это такая контора, где можно выбрать папашу ребенку по фотографии. Мама настолько себя в этом убедила, что упорно не замечает, когда мне звонят ребята. Мне ее немножко жаль, но я понимаю. Во всяком случае, я надеюсь, что понимаю все правильно. Мама так сильно убедила себя, что у Элички никогда не будет жениха, что теперь она не замечает даже очевидного. Она здоровается с Зиновием, как взрослого, угощает его пивом, о чем-то спрашивает, но никак не отождествляет его с дочерью.
Потому что не может найтись парень, способный позариться на девочку с грудным кифозом. Не может найтись парень, способный позариться на девочку с прогрессирующей близорукостью, минус восемь на левом глазу, плюс астигматизм, подвывих плеча и еще куча мелких неурядиц...
В одном мамка права. Зиновий может заходить сколько угодно, может солидно пить пиво и солидно рассуждать о политике. Он жутко обидчивый, но не замечает, что мама и Жора над ним посмеиваются. Я даже не знаю, как к Зиновию относиться. Он... пожалуй, он слишком хороший, но я не уверена, что смогла бы полюбить его. Зинка жутко умный; впервые я встречаю парня умнее меня. То есть одногодка, и чтобы не нес всякую дребедень. Мои одноклассники до сих пор плюются промокашками через трубочки, подглядывают в раздевалках и гогочут над голыми! девками в окошках своих телефонов.
Зинка слегка тормознутый, как и я, даже еще хуже. Со слов его отца, Зиновия можно забыть в книжном магазине и найти там же через сутки у того же стеллажа, с книжкой в руках. Я даже не могу толком сказать, нравится мне Зинка или нет. Возможно, это оттого, что меня давно приучили к простой мыслия понравиться ни одному парню не смогу. Это исключено по определению, посему незачем растопыривать пальцы и ухи развешивать на заборах.
Даже такому тихоне, и прыщавому очкарику, и сутулому слабаку, и ходячей нелепости, как Зиновий.
Это не я такие милые слова про него сочиняю, это маманька его. Когда ругается, издалека слыхать, у озера слышимость хорошая. Хотя я, честно говоря, с ней согласна. Зиновий изрядно недотепистый.
Вчера вечером этот отважный мачо меня впервые поцеловал. Вероятнее всего, это был и наш последний поцелуй, потому что Зиновий слегка промазал. Он отважно целился в губы, но удар пришелся по касательной, и основную тяжесть поцелуя приняло ухо. Впрочем, я не расстроилась, это он смутился и убежал. Если быть честной до конца, то я ждала его возвращения и, как тургеневская дура, просидела с книгой до темноты в саду. Потом пришла мама и сказала, что если я хочу покончить с собой, то надо делать это быстро, а с помощью комаров агония затянется на несколько недель.
Мы похихикали немножко и отправились пить чай. Я еще в доме у окошка подождала, старательно изображая томную испанскую синьору, но Зиновий не вернулся. Вероятно, он, находясь в состоянии аффекта от вкуса моего уха, поделился с бабушкой, и та вылечила внука поварешкой, которой мешала варенье. Бабушка Зиновия вечно варит сладости; такое впечатление, словно она продолжает готовиться к третьей мировой. Это при том, что отец Зиновия способен легко скупить все запасы варенья в близлежащих поселках. А еще бабушка оказывает на внука прямо-таки гипнотическое воздействие, поэтому я не удивилась бы, узнав, что Зинка с ней совещается насчет Девчонок.
Нет, нет, я не такая уж законченная дура, чтобы из-за соседа по даче всю ночь служить кормушкой для комаров. Просто мне хотелось...
Ну, не знаю, хотелось, чтобы было хоть немножко похоже на то, как у других, хоть капельку! Я понимаю, что все это звучит, как бредни наивной идиотки, но очень скоро нам с мамой предстояло лететь в санаторий, а там не забалуешь... А потомвозвращаться в город, к любимым одноклассницам, глаза бы им повыкалывала. И все будут, как бы невзначай, показывать загар, и каждый день приходить в новых тряпках, и, томно облизывая сигареты, небрежно рассказывать о многочисленных летних романах...
И только я буду переминаться с ноги на ногу, как дура.