Роджер Желязны, Фред Томас СаберхагенЧерный трон
Глава первая
Ее пение воспаряло над неумолчным ропотом моря, и он внятно слышал его.
Тем сумрачным теплым утром сквозь почти молочной белизны туман, который был в своем совершенстве подобен снегу и успокаивалкак смирительная рубашка или саван, мальчик шел с определенной осторожностью, чтоб не споткнуться о камень или о выступающий из земли древесный корень. В его голове звучала чужая песня без слов, справа и слева колыхались размытые темные пятна, и казалось, что в лесу позади школы, на этих неожиданно загадочных задворках некогда досконально знакомого места, обитала его тайна, очень личная, неповторимая, причем она была помещена сюда нарочно, дабы в заданный час пробудить к жизни куколки неких истин в душе и быть маяком, указующим путь в туманепуть безотклонный, маршрут всей жизниясно прочерченный, четкий и неотменимый, как навечный шрам или навечная татуировка.
Не только мрачный голос моря был причиной того, что исчезнувший в тумане мир воспринимался так обостренно. А что до моря, то оно, кстати говоря, не должно быть так близковедь не должно, да? По крайней мере не в этом направлении. Нет, не должно.
И все же море здесьбыло. Каким-то образом песня подсказала ему это, даром что она без слов. Море здесь бытьдолжно. И к нему торопился он в тот день, что был уложен в ватную чашу туманного утра, коего воздух был тепл и солоноват, а песня пульсировала, как кровь в артерии.
Ветка хлестнула мальчика по плечу, и он ощутил влажный поцелуй листьев. Шарахнувшись от одного темнеющего у самых глаз ствола, чуть было не стукнулся лбом о другой. После секундного смятения он пришел в себя и снова двинулся впередуверенной поступью.
Люди довольно быстро привыкают к лондонским туманам. Даже американский мальчик достаточно быстро наловчился перемещаться в непроглядном туманене пугаться каждой тени, а только проявлять разумную осторожность, верно оценивать искаженное расстояние, не удивляться тому, как туман обгладывает звуки, и всегда ставить ноги так, чтобы не поскользнуться на слякотных улицах.
Сейчас мальчик шел по лесу, полубессознательно ориентируясь на поющий голос, в поисках того, кто поет. Эти поиски начались, быть может, до того, как он проснулся. Да и вообще все происходящее казалось причудливым продолжением причудливого сна.
Он не помнил, как встал, оделся, вышел из дома. Было ли все это? Впрочем, неважно. Главное, что-то когда-то уже происходило с ним на морском берегуда, у самого моря. Надо пойти туда и выяснить все до конца. Он предчувствовал, что найдет море там, где моря никогда прежде не было. Если он проснулсяа проснулся ли он? то песня без слов, звучавшая во сне, не смолкла с пробуждением. Песня принадлежала сну и реальности, если реальностьбыла. Песня подсказывала, направляла
Он продолжал идти. Волглая от тумана одежда прилипала к телу, сырость проникла в башмаки. Тропа вела вниз по склонуи мало-помалу лес редел, хотя темные силуэты деревьев еще мелькали в тумане; да, еще и колокол где-то гудел: краешек сознания воспринимал его монотонно-медленное басовито-простецкое буханьеподголосок воздушно-легкой, эфирной песни без слов.
Уже в самом начале спуска ноздри его ощутили крепкий соленый морской воздух, и он невольно ускорил шаг. Скоро, уже скоро
Склон вдруг стал круче. Откуда-то донеслись вскрики чаек, и несколько темных теней прочертили белизну над ним. Легчайший ветерок пахнул в лицо еще более резким ароматом моря.
Крутая тропинка наконец вывела мальчика на плоское место. Неожиданно он ощутил под ногами песок и перестук голышей. Стал слышен шум волн. Чайки громко ссорились в небе. А звук колокола почти пропал.
Пение как бы и не стало громче, но казалось ближе. Он повернул влевотуда, откуда слышалась призывная мелодия, и прошел мимо последнего прибрежного деревакажется, пальметты.
Туман чуть ожил и явственно двигался в направлении воды. Местами, в прогалах, можно было различить голыши и песок под ногами. Кое-где туман змеился у самой земли, мимолетно образуя странные фигуры. Подойдя к самой кромке воды, мальчик остановился, нагнулся и опустил обе руки в набегающую волну. Затем вознес омоченный волной палец к губам.
Море было явью. Теплое и соленоекак кровь.
Волна лизнула носки его башмаков, и он попятился. Повернулся и зашагал дальше совершенно увереннотеперь он с точностью знал, куда идти. Он шел быстрее и быстрее. А вскоре и вовсе пустился бежать.
Почти сразу же споткнулся, но тут же вскочили упрямо помчался вперед. Похоже, он как-то вышагнул из реальностии снова очутился в своем сне. Сейчас он слышал металлический звяк колокольчика на бакене в каком-то канале справа. Шум самого моря внезапно стал громче. Вверху пролетела большая птичья стаякрики этих птиц отличались от крика чаек и любых других птиц, которых он когда-либо слышал. Далекий колокол возобновилтеперь где-то за его спинойсвое монотонно-медленное басовито-простецкое буханье, отвечая на неритмичный перезвон бакенного колокольчика солидно, густо.
А вот пение Впервые оно стало слышнее. Казалось, теперь оно совсем уж близко.
Нечто темное возникло прямо впереди, поперек тропинки. Что-то вроде холмика или
Мальчик снова споткнулся, взмахнул руками, стараясь не упасть. Но падали сразу же, как он начал падать, пение прекратилось. И оба колоколабольшой вдалеке и маленький поблизостиразом замолчали. Ему навстречу неслись мрачные зубчатые стены и зияющие бойницычто-то вроде сумрачного многобашенного замка на песчаном холме у глади небольшого озера. Он падал прямо на эти стенынестерпимо быстро
Туман как нарочно разошелся, словно поднимая занавес, перспектива резко измениласьдалекое стало близким, и сумрачный внушительный замок оказался строением из мокрого песка на холмике возле озерца оставшейся после прилива воды.
Как он ни старался извернуться при падении, его вытянутая вперед рука снесла башню, да и главные ворота были непоправимо разрушены.
Не смей! взмыл возмущенный крик. Противный мальчишка! Не смей!
Девочка подскочила к нему и стала колотить его маленькими кулачкамипо плечам, по голове, по спине.
Про простите, пожалуйста, залепетал он. Я вовсе не хотел. Я просто упал. Я помогу. Я все восстановлю
У-у, негодник!
Кулачки прекратили свою работу.
Он сделал шаг назад, чтобы как следует рассмотреть девочку.
Глаза ярко-серые. Над высоким лбом вьются каштановые волосы. Ручки такие нежные, пальчики такие длинные Голубенькая юбочка и белая блузка были в песке, а подол юбки сильно промок. Пухлые губки девочки дрожали, пока она осматривала разрушения, метая гневные взгляды в сторону «негодника». Однако из серых глаз не выкатилось ни одной слезинки.
Простите, пожалуйста, снова пролепетал он.
Она демонстративно отвернулась от него. А через мгновение вдруг размахнулась босой ножкой. Бац! и еще одна стена рассыпалась. Бац! и еще одна башня рухнула.
Не надо! закричал он и кинулся к ней. Остановитесь! Пожалуйста!
И не подумаю! взвизгнула девочка, с остервенением двигаясь вперед и норовя довершить разрушение. Вот так! Так!
Он схватил ее за плечики, а она вырывалась и брыкалась и крушила песочный замок.
Да будет вам, будет повторял он.
Эй ты, не трогай замок этого бедолаги! донесся голос из-за их спин.
Они разом оглянулись и увидели выходящую из тумана фигурку.
Ты кто? почти в один голос спросили они.
Эдгар, ответил незнакомый мальчик.
Ха! Меня зовут точно так же! сказал первый мальчик, наблюдая за приближением второго.
Пришелец остановился в паре шагов от них.
Казалось, он вышел не из тумана, а из зеркаладо такой степени он напоминал первого мальчика! Они были похожи, как близнецы. Волосы, глаза, родинки, черты лицавсе было одинаково. Сходство не ограничивалось этим: рост, фигура, жестикуляция, голоспохоже было все, вплоть до одинаковой школьной формы, надетой на обоих.
Девочка оторопела, позабыла о замке и медленно поводила головой из стороны в сторону.
Меня зовут Анни, сказала она негромким приятным голоском. А вы совсем как братья как близнецы.