В первый момент показалось, будто меня сотня киловольт долбанула, в пальцы вонзились тысячи микроскопических иголок, руку до плеча пронзило ледяным холодом. Но длилось это примерно секунду, потом ощущение пропало, сменившись чувством контакта с чем-то, что понять можно разве что интуитивно, но расшифровать и объяснить словами
Справа от меня гулко сглотнул слюну Малыш, Старый слева шумно перевел дух, но самое сильное впечатление эта сцена произвела на Магистра. У него на роже появилось такое выражение, словно он нос к носу с живым драконом столкнулся, он поспешно убрал Камень обратно, потом не без усилия восстановил каменное выражение лица:
Однако Ты точно уверен, что ты Пришлый?
Разумеется, Магистр.
Он, казалось, задумался, потом складка между его бровями разгладилась, и на его худой, вытянутой и словно граненой физиономии появилась все та же опасная, не показывающая зубов улыбка:
Ну что же Мик Меченосец. Я беру тебя в ученики и сделаю из тебя Чародея. Через три дня, в это же время, будь в этой харчевне. Тебя будет ждать мой человек. Скажешь, что ты к Магистру Грентвигу, и он отвезет тебя ко мне. Ясно?
Чисто из духа противоречия я попробовал заартачиться:
А меня, значит, уже не спрашивают?
А зачем? усмехнулся он. Ты ведь хочешь владеть таким Камнем, Мик Меченосец? с этими словами он круто повернулся, подхватил с лавки плащ, небрежно закинул на плечо перевязь с мечом и, не оглядываясь, вышел.
Вот так дела, выдохнул Старый. Сколько живу, но чтобы так
Слушайте, мужики, а что это за явление было? поинтересовался я. Малыш присвистнул:
Так это ж Магистр, тундра. Из Ордена. Обруч серебряный видел?
Ты не забывай, родной, я тут без году неделя. Почем мне знать, что за Орден такой? Монашеский? Рыцарский?
Ладно, слушай, Старый за все время нашего знакомства впервые смотрел на меня с неподдельным уважением. Не рыцарский этот Орден, тем паче не монашеский. Чародейский, врубаешься? Государство во всех государствах. По всему континенту куда ни суньсявезде их знают и уважают. И боятся.
Да я сам их боюсь, вставил Малыш. Вот это уже дало мне пищу для размышленийраз уж Малыш кого-то боится, значит этого кого-то стоит бояться.
Так вы считаете, стоит к ним идти?
Старый усмехнулся, а Малыштот просто заржал:
И он еще спрашивает!
Да вы мне хоть растолкуйте, чем этот Орден занимается!
ОниЧародеи, растолковал Старый. И именно благодаря им нас еще не сожрала всяческая нечисть. Они официально не вмешиваются в, скажем так, мирские дела, но если они захотят, так любой из тутошних царей и царьков будет бегать и лаять, лишь бы им не перечить.
Они все могут, снова влез Малыш. Воду в вино и так далее.
Слушайте, мне нужен ответ только на один вопрос: стоит ли мне-то туда идти?
Знаешь, Старый снова смерил меня взглядом, с точки зрения личной безопасностинет. Отчасти чем этот Орден промышляет: шатаются по деревням, хватают именем Ордена пацанятне всех, кого выберут, а потом, годам к двадцати, эти пацаны становятся Чародеями. Тебе, кстати, сколько лет?
Н-ну Если правильно помню, двадцать три. Еще раз, только понятней: чем они занимаются?
Всякую нежить уничтожают, объяснил Малыш.
М-да Получается, я, когда полный курс пройду, дедушкой буду? Ладно, это все пока мимо денег. Я-то им зачем?
Ну, дураком не притворяйся, усмехнулся Старый. Тебя кем сюда прислали? Наблюдателем? Ну так будет тебе понаблюдать. Учти, пока в Ордене никого из Пришлых нет.
Из наших Пришлых, уточнил Малыш.
А, все об одном, махнул я рукой. Как я понял, деваться мне некуда.
Если честно, вопросы задавал и сопротивлялся я только для видимости. На самом деле я сразу, скорее всего, инстинктивно понял: чародействоэто мое, и никуда я от этого не денусь. Так что через три дня, в назначенное время, я был на месте.
Из своей прежней экипировки я сохранил только шерстяной тельник, да еще армейские ботинки, подаренные мне ребятами на прощание.
Появившись в харчевне, я первым делом назвалсякто я и к кому. А навстречу мне поднялся паренекневысокий, плотный, курчавый и черноволосый, который в одной краткой фразе сообщил мне, что я должен следовать за ним, а лошади на конюшне. Мне осталось только пожать плечами и подчиниться. Всю дорогучетыре с гаком часая пытался разговорить своего провожатого, но вытянул из него от силы слов шесть, и то по преимуществу односложных. Попутно, кстати, вспомнил, как ездят на лошадяхв шестнадцать лет я, помнится, чуть не всю Башкирию верхом пересек с геологической партией.
Но Грентвиг соизволил меня принять практически сразу по приезде. Он сидел в своей каморке внутри Берлогинизкого одноэтажного строения, обнесенного частоколом. Его комната выходила на двор и оказалась более-менее освещенной. Сам Магистр восседал за грубо сколоченным столом, поигрывая маленьким кинжальчиком, насколько я понял, из серебра. Позже я узнал, что он необходим старому звероящеру, как мне табак.
Итак, ты решился, констатировал он после долгой паузы. Похвально.
Я ожидаю не похвал, Магистр. Яученик. Учи.
Так ты говоришь, ведовством не занимался?
Нет, Магистр.
Хм-м Вообще-то в тебе виден боец. Здоров, он как бы заново оценивал мои параметры. Кстати, по здешним меркам я выгляжу довольно внушительнов этом мире средний рост где-то на голову меньше моего.
Не жалуюсь, Магистр.
И не жалуйся, бесполезно Нож метать умеешь? неожиданно спросил он.
Само собой, я даже обиделся. Метание ножеймой конек, и я до сих пор считал, что могу всадить в яблочко с расстояния десяти метров любой огрызок стали.
В притолоку, надеюсь, попадешь? вопрос был задан таким тоном, что я даже и отвечать не сталвместо этого я отработанным за два месяца движением выхватил из-за голенища кинжал, круто обернулся и всадил его точно посередине притолоки. Не знаю, то ли старый звероящер меня раззадорил, то ли что еще, но клинок вошел в плотное дерево пальца, наверно, на три.
А Грентвиг словно того и ждал.
Почему ты задерживаешь руку после броска? быстро спросил он. Я пожал плечами:
Привык так.
Попробуй еще раз, только сейчас отдергивай руку сразу после того, как нож ее покинет.
Я снова пожал плечами, не без усилия высвободил клинок (для этого мне пришлось упереться ногой в косяк) и отошел на исходную позицию.
Когда я последовал рецепту Магистра, клинок воткнулся сантиметрах в пятнадцати от центра и едва держался. Грентвиг наставительно воздел палец:
Вот видишь!
Ну так если я его левой рукой кину, он вообще не воткнуться может Магистр.
Старый звероящер неожиданно хрюкнул и осклабился:
Ну так пусть это будет твоим первым уроком Меченосец. Весь фокус в том, что задерживая руку, ты тем самым вкладываешь в бросок ножа заложенную в тебе чародейскую Силу. Мои ученики обучаются у меня лет по десять, причем большая часть этого времени уходит на то, чтобы вытащить на поверхность их Силу. А у тебя она просто лежит сверхубери и пользуйся. Остается научить тебя пользоваться ей сознательно, после этих слов у него на роже появилось такое выражение, словно он и сам не понял, что сказал, так что он глубокомысленно заключил:
Думай, с чем и оставил меня в одиночестве.
Никуда не денешьсяя принялся думать.
Ничего хорошего мне придумать так и не удалось. А Грентвиг, ящер старый, словно и забыл о моем существовании. Мне отвели порядком сыроватую келью с какими-то доисторическими шкурами на полу вместо постели и предоставили меня самому себе. В течение недели я слонялся бездельно по двору, ища, чем бы занять руки и голову. А потом Грентвиг заявил, что хватит мне прохлаждаться, пора браться за работу. Где-то с полмесяца он, забросив все дела, пытался сделать из меня Чародея. Каких только цветистых эпитетов я за это время не наслушался! Не помогло. Я, в принципе, понимал, про что он мне толкует, но чтобы извлечь из этого что-то, хотя бы отдаленно напоминающее практическую пользу
Наконец Учитель плюнул на это бесполезное занятие, и в результате я еще месяц страдал от безделья и хватался за любую работу. А потом Грентвиг снова заявил, что хватит прохлаждаться, и теперь он возьмется за меня всерьез и сделает из меня Чародея, даже если ему придется меня убить. И тут же, не откладывая, приступил к осуществлению этой идеи, и выразилось это в том, что он изготовил едва ли не бочку какого-то мерзкого на вкус и вонючего пойла, которое мне пришлось глотать чуть ли не стаканами. Снадобье это оказалось, плюс ко всем своим прелестям, каким-то мощным наркотиком. Нет, от своей тени я после него не шарахался, крыс и шмыгающих собак не ловил, зато, например, чувствовал, что происходит за стенкой, определял на слух восход луны, и так далее. Да еще, к тому же, наглотавшись этой дряни, я оказался не в состоянии воспринимать что-либо кроме чародейской науки. Как я понял, Грентвиг своим снадобьем довольно серьезно подстегнул мой обмен веществ, так что усваивал я все это с быстротой просто невероятной.