А какой же смысл в этих значках? спросил Дэйвенпорт.
Вы заметили, что на левой стороне листка семь значков, а на правойтолько два? Возьмем сначала левую сторону. Третий значок сверху очень напоминает знак равенства. Вам говорит о чем-нибудь знак равенства?
Алгебраическое уравнение.
Это вообще. А в частности?
Не знаю.
А если принять это за две параллельные прямые?
Пятый постулат Эвклида? нерешительно предложил Дэйвенпорт.
Прекрасно! На луне есть кратер под названием Эвклидистак по-гречески произносится имя математика, которого мы называем Эвклидом.
Понимаю, куда вы клоните, кивнул Дэйвенпорт. А сила, деленная на ускорение, определение массы по второму закону Ньютона
Вот именно, и на Луне есть кратер Ньютон.
Да, но погодите, нижний значок обозначает астрономический символ планеты Уран, а на Луне нет ничего, насколько мне известно, с этим названием.
Совершенно верно. Но Уран ведь был открыт Вильямом Гершелем, а буква Н, являющаяся частью астрономического символа, начальная буква его имени. На Луне, между прочим, есть кратер, носящий его имя. Точнее три: кратер, названный в его честь, в честь его сестры Каролины и сына Джона Гершеля.
РС/2давление, умноженное на половину скорости света, подумав немного, произнес Дэйвенпорт. Но я не знаю, что это значит.
А если взять кратеры, Птоломейдля Р и для СКоперник?
И вывести среднеарифметическое? Тогда это должно означать место, находящееся посреди между Птоломеем и Коперником?!
Я разочарован, Дэйвенпорт, насмешливо сказал Эшли. Я полагал, что вы лучше знаете историю астрономии. Птоломей утверждал, что мировая система имеет геоцентрическую форму, ставя в ее центр Землю, в то время как Коперник заявил, что мировая системаге-лиоцентрична, с Солнцем в центре. Один астроном предложил компромиссный вариант, нечто среднее между взглядами Птоломея и Коперника
Тихо Браге! воскликнул Дэйвенпорт.
Правильно. А кратер Тиховесьма значительное явление лунного ландшафта.
Так, займемся остальным, С-Собычное обозначение химического соединения, стало быть, на Луне должен быть кратер под названием Бонд.
Такой кратер есть. Он назван в честь американского астронома У.К.Бонда.
Прекрасно. А что значит SU?
Это, признаться, ставит меня в тупик, шеф.
Вот вам одна гипотеза: SUСоветский Союз. Советский Союз первым составил карту обратной стороны Луны. Тогда все значки на левой стороне могут обозначать кратеры: Тихо, Эвклид, Ньютон, Циолковский, Бонд, Гершель
А что означают значки на правой стороне?
Это совсем просто. Кружокастрономический символ Земли. Стрелка, ведущая к нему, означает, что Земля должна находиться прямо над головой.
Ага, сказал Дэйвенпорт, Синус МедиСредний Залив, над которым Земля всегда стоит в зените. Это не кратер, и поэтому символ Земли отделен от остальные значков.
Хорошо, заключил Эшли, все значки имеют смысл, во всяком случае, их можно рассматривать как нечто имеющее значение, и весьма вероятно, что это не тарабарщина, что в листке заключено какое-то сообщение. Но какое? Итак, у нас есть семь кратеров и один некратер. Что это значит? Прибор, наверно, может находиться только в одном месте?
Вот что я скажу вам, начал Дэйвенпорт неуверенно, мы должны посоветоваться с одним Боже мой! Он привстал.
Дэйвенпорт почувствовал, что его руки дрожат.
Вы проверяли биографию Дженнингса?
Конечно.
Где он учился?
В Восточном университете.
Он проходил курс экстратеррологии?
Конечно, этот курс прослушивается всеми студентами-геологами.
Прекрасно. А знаете ли вы, кто ведет этот предмет в Восточном университете?
Эшли покрутил пальцами в воздухе:Этот толстячок как же его имя? Да, вспомнил, Уэндел Глобос.
Вот именно, толстячок. Потрясающий специалист в своей области. Этот листок призывает нас это сделать. Это ребус, который ясно указывает: Идите к Глобосу, ребус, составленный человеком, который был когда-то учеником Глобоса и хорошо его знал.
Кругленький человечек устремил на них свой взгляд, подтянув вверх толстые стекла очков. Но едва он убрал с очков пальцы, очки тотчас же соскользнули вниз.
ЯУэндел Глобос, произнес он, усаживаясь в кресло. Подошвы его ботинок не доставали на добрый дюйм до пола и висели над ним в воздухе. Расскажите же мне, джентльмены, что привело вас сюда.
Дэйвенпорт ждал, что начнет Эшли, но тот молчал.
Доктор Глобос, не помните ли вы некоего вашего студента по имени Карл Дженнингс? решился Дэйвенпорт.
Нет, не припоминаю.
Несколько лет назад он прослушал у вас курс экстратеррологии. У меня есть с собой его фотография, может быть, это вам поможет.
Глобос внимательно рассматривал протянутую ему фотографию, но с лица его по-прежнему не исчезало сомнение.
Он оставил зашифрованную записку, которая является ключом к кое-чему очень важному, продолжал Дэйвенпорт. Нам не удалось расшифровать ее полностью, но из того немногого, что мы узнали, нам стало ясно, что мы должны прийти к вам.
Да ну? Очень интересно. А зачем?
Очевидно, вы можете расшифровать записку.
Могу я взглянуть на нее?
Эшли молча протянул листок Глобосу. Ученый взглянул на листок, перевернул его и уставился на чистую обратную сторону.
Где здесь говорится, что вы должны прийти ко мне?
Эшли выглядел растерянно, и Дэйвенпорт поспешил к нему на помощь:
На это указывает стрелка, упирающаяся в символ Земли. Это же совершенно ясно.
Да, это вне всякого сомнения стрелка, указывающая на символ Земли. Это могло бы буквально означать: Идите на Землю, если бы это было найдено на другой планете.
Доктор Глобос, это было найдено на Луне, и наверняка обозначает Землю. Однако ссылка на вас становится очевидной, если вспомнить, что Дженнингс был в свое время вашим студентом.
Он учился у меня в университете?
Да.
Когда?
В..18 году.
Тогда загадка разрешена.
Вы имеете в виду содержание записки? спросил Дэйвенпорт.
Да нет, содержание записки мне непонятно. Я понял, почему не мог вспомнить его раньше. Это был очень тихий парень, довольно любознательный, но невероятно застенчивый. Совсем не тот человек, которого легко запоминают. Без этого, он коснулся листка, я бы его, наверно, никогда бы и не вспомнил.
Почему? удивился Дэйвенпорт.
Видите, здесьигра слов Глобосглобус. Не очень тонко, но в этом весь Дженнингс. Игра слов была его страстью и его мучением. Я и запомнил его исключительно из-за его попыток создать каламбур. Я их очень люблюсловесные парадоксы, но Дженнингсуда, теперь я помню его прекрасноони почти никогда не удавались. Они были или же совершенно неостроумными, или плоскими и ясными, как этот.
Так! Глобос снова водрузил на глаза очки и уставился на значки. Пошевелив беззвучно круглыми губами, он наконец сказал:
Я ничего не понимаю. Но если вы введете меня в курс дела, может быть, мы и поймем что-нибудь.
Сэр, разрешите мне, быстро сказал Дэйвенпорт. Я уверен, что на этого человека можно положиться, и он поможет нам.
Валяйте, угрюмо пробормотал Эшли. Во всяком случае, это не принесет вреда.
Дэйвенпорт изложил ход событий очень кратко, почти в телеграфном стиле.
Когда Дэйвенпорт кончил, Глобос на минуту задумался:
Есть ли у вас запись разговора, восстановленного Феррантом?
Пожалуйста.
Глобос заправил микропленку в проектор и быстро проглядел ее.
Как я понял, оригинал вместе с Феррантом, и вы опасаетесь, что сейчас он в руках Ультра?
Не исключено.
Глобос взволнованно покачал головой:
Все знают, что мои симпатии не на стороне Ультра, и я всегда буду бороться против них. Я не хочу, чтобы вы поняли меня превратно, но почему вы уверены в том, что предмет, оказывающий влияние на человеческий мозг, вообще существует? Вы располагаете лишь показаниями свихнувшегося человека да своими собственными сомнительными заключениями.
Все это так, доктор Глобос, но рисковать мы не можем.
Глобос все еще был озабочен.
А почему бы не оставить Прибор там, где он лежит? Никто не найдет его, что ж, тем лучше. Я против любого воздействия на человеческий мозг и никоим образом не собираюсь этому способствовать.
Но мы не можем допустить, чтобы Прибором завладели Ультра.
Доктор Глобос, дело не в Приборе, а в том, в чьих руках он окажется. Ультра замышляют уничтожить почти все человечество. Но какие бы недостатки и ошибки ни были у людей, составляющих правительство, совершенно очевидно, что они не будут строить планы, подобные замыслам Ультра.
А что будет делать правительство?
Проведет научное изучение Прибора. Нам может оказать неоценимую услугу даже то единственное свойство Прибора, которое мы уже знаем. Будучи в руках просвещенных, Прибор может научить нас понимать физическую основу функций мозга. Мы научимся лечить умственно отсталых, быть может, сумеем вылечить Ультра. Человечество в целом может подняться на более высокую ступень развития.
Почему я должен верить, что этот идеализм будет осуществлен на практике?
Я верю в это. Есть, конечно, риск, что правительство употребит Прибор во зло, но совершенно ясно, какой опасности мы неминуемо подвергнемся, если Прибор заполучат Ультра.
Глобос задумчиво опустил голову:
Быть может, вы и правы.
Ну, а теперь, я думаю, вы расшифруете символы?
Символы? переспросил Глобос, с трудом переключая внимание на листок. Вы имеете в виду эти значки ху2 и так далее? Смысл записки ясен. Я понял это еще в середине вашего рассказа. И еще раз убедился в этом, когда просмотрел запись разговора между Штраусом и Дженнингсом. Вы и сами поймете его, джентльмены, если вдумаетесь. Посмотрите на записку. Если предположить, что кружок со стрелкой обозначает меня, у нас остается семь значков. Если они обозначают семь кратеров, значит, шесть из них, по крайней мере, предназначены для запутывания, так как Прибор, естественно, может находиться лишь в одном месте.
Ни один из значков полностью не ясен. SU может означать любое место на обратной стороне Луны, которая занимает площадь, равную Южной Америке. РС/2 может означать Тихо, а может значить и половину рас стояния от Птоломея до Коперника, или же половину расстояния между Плато и Кассини. Конечно, ху2 может относиться к системе координат, в которой уплощадь х. Похоже, что С-С значит Бонд, но может и означать половину расстояния между Кассини и Коперником. F/А может значить Ньютон, а может и обозначать место между Фабрицием и Архимедом.
Короче говоря, у значков столько значений, что они становятся бессмысленными. Даже если один из них имеет какое-то правильное значение, его невозможно отделить от других, поэтому разумно предположить, что все значки предназначены лишь для отключения внимания.
Затем необходимо выяснить, что в записке абсолютно ясно и не подлежит никакому сомнению. Ответ на это может быть только один: это действительно записка Дженнингса, действительно ключ к месту, где спрятан Прибор. Это единственное, в чем мы уверены, не так ли?
По крайней мере, мы думаем, что уверены в этом, осторожно заметил Дэйвенпорт.
Что ж, вы отнеслись к записке, как к ключу, и действовали соответственно. Если мы вспомним о склонности Дженнингса к каламбурам, склонности, которая могла быть усилена действующим на сознание Прибором, то Послушайте одну историю.
Во второй половине XVI века в Риме жил один немецкий иезуит. Он был математик и астроном, и это он выполнил все необходимые вычисления для папы Григория XIII, когда тот вводил в 1582 году новый календарь. Астроном высоко ценил Коперника, но не разделял его гелиоцентрической идеи.
В 1650 году другой иезуит, итальянский астроном Джованни Баттиста Риччоли составил карту Луны. Он называл кратеры в честь астрономов древности, и, так как он также не разделял точку зрения Коперника, самые крупные кратеры он назвал именами тех, кто ставил Землю в центр ВселеннойПтоломея, Гиппарха, Тихо Браге. Самый большой кратер, обнаруженный Риччоли, был назван им в честь своего предшественника, немецкого иезуита.
Однако этот кратервторой по величине кратер, видимый с Земли. Самый большой кратер носит имя Бэйли и находится на самом лимбе Луны, поэтому с Земли его увидеть очень трудно. Риччоли его не заметил, и этот кратер был назван в честь астронома, жившего сто лет спустя, который был гильотинирован во время французской революции.
Эшли слушал его с беспокойством.
А какое отношение все это имеет к записке?
Самое непосредственное, несколько удивленно ответил Глобос. Разве вы не назвали эту записку ключом ко всему? Разве это не ключ?
Безусловно.
Разве имеются сомнения в том, что это ключ к местонахождению Прибора?
Нет, ответил Эшли.
Что ж, тогда Имя немецкого иезуита, о котором я говорил, Кристофор Клау. Вы не видите игры слов: Клауключ?
Эшли разочарованно опустился на стул:
Не слишком ясно.
Доктор Глобос, взволнованно сказал Дэйвенпорт, на Луне нет ничего, что называлось бы Клау.
Правильно, запальчиво ответил Глобос. В том-то все и дело. Во второй половине XVI века европейские ученые латинизировали свои имена. Клау тоже поступил так. Вместо немецкого u он поставил латинское v. Затем он добавил характерное для латинских имен окончание ius, и Кристофор Клау превратился в Кристофора Клавиуса, а я думаю, вам известен гигантский кратер, который мы называем Клавиус.
Не начал было Дэйвенпорт.
Не перебивайте меня, сказал Глобос. Скажу только, что латинское слово clavis означает на нашем языке ключ. Теперь вы, наконец, видите двойную игру слов на обоих языках? Клауключ, Клавиусклависключ. За всю свою жизнь Дженнингс не смог бы придумать такого каламбура, не имей он в руках Прибора. Но он придумал наконец этот блестящий каламбур и встретил свою смерть чуть ли не торжествующе. Вас он направил ко мне только потому, что знал, что я вспомню его склонность к игре слов, поскольку я сам ее любил.