- Ты что - дурак, Уилл? - недовольно спросил Рушер, - Артефакт должен был уйти с Земли миллионы лет назад, и человечество знать не должно об этом, если бы и появилось после этого. Теперь, когда додоны двинут с места эту штуку, они погубят всю планету.
Его как по голове ударили - мысли все перемешались. Лишь видение уходящего с Земли Артефакта - древняя тайна планеты покидает её: правильной формы полое тело дрогнуло в глубине породы, взялось раскачивать свою темницу, обрушивая миллионы тонн базальта, а потом начало медленное продвижение наверх, расплавляя вокруг себя камень, сотрясая материк. Планета бешено сопротивляется извлечению этой старой, заросшей в плоти её занозы, ревёт от боли. А внутри Артефакта от грохота обвалов зарождается и нарастает дикий шум, и взбешенная этим звуком тайна начинает исторгать неслышные психические крики, от которых сходит враз с ума все население планеты. Миллиардные толпы мечутся по сотрясающимся в агонии материкам, погибают под обломками цивилизации, тонут острова, гигантские языки множественных цунами слизывают мегаполисы, ревут чудовищные торнадо. И, наконец, планета задрожала - в её южной части, среди мгновенно расплавленных миллионнолетних ледников открылась жуткая дыра, из которой вынеслось сияющее тело и унеслось в пространство. А в разверстую рану хлынули потоки ледяной воды, раздался оглушительный вой, мощным столбом взлетел раскаленный пар, завертелся чудовищный смерч, и смерть начала свой путь по обречённой планете.
Жуткие картины гибели Земли буквально выжигали мозг. Вспомнилось отчетливо, как Рушер перед всеми в той пещере говорил насмешливо о том, какая образуется дыра в теле планеты в случае взрыва фтаров.
- Но ты же сам сказал: Артефакт неуязвим... - хрипло спросил Валентай.
- Артефакт - да, планета - нет, - ответил Рушер.
- Неправда, я не верю, - покачал головой Уилл. - Разве у додонов недостаточно Сил, чтобы аккуратно переместить Артефакт и не устроить катастрофу!
Рушер молчал, не отводя холодного взгляда. Факты говорили за себя: эта опустевшая пещера с расплавленными стенами, погибшее население планеты.
Вспомнились Валентаю внезапно похолодевшие глаза Варсуйя, потом аккуратно-вежливый тон, невозмутимый отказ в помощи. Мотивированный довольно слабо. Да, у них совершенно разные взгляды на ценность жизни - для додонов оно как бы в общем, а для землян очень конкретно. Они, нисколько не сомневаясь, отпустили Рушера обратно на Землю, хотя кому, как не додонам, знать, что за бомба спрятана в этой голове. Для них принципы важнее. Потом отказ Пространственника - вежливый, но уверенный. То дело землян - защищать свою планету от последствий всех происшествий с Артефактом - сам он не пострадает, это точно. Ловко, однако.
- Чем докажешь? - хладнокровно спросил Уилл.
- Ничем. Я просто знаю это, - ответил Рушер.
- И что же ты хочешь от меня? Положим, я поверю - что дальше?
Бывший тиран задумчиво покивал, как будто уже разуверился в исходе мероприятия.
- Мы оба Избранные, Уилл, - проговорил он, - Одной крови, но разных полярностей. Ты - светлый, я - тёмный. Мы родились на изломе Истории - в один день, в один час, практически одновременно. Я проверял - это так. Мы с тобой - итог эволюции. С этого момента история Земли закончена. Я предлагаю прекратить Поединок и объединить Силы. Видишь ли, победа и так уже за мной. Даже если я проиграю тебе, то по очкам всё равно побеждаю. Твои друзья оказались слабаками - всего лишь люди.
- Рушер, - с жалостью сказал Уилл на эту надменную речь, - Избранный означает лишь одно: в нём наиболее сильно аккумулирован додонский ген, конкретно - Пространственника, поэтому Избранный видит во сне дворец Искателя. В тебе тоже активирован тот же ген, потому тебе снится с детства дворец, потому и придумал его в волшебном сне.
- Знаешь, хоть в тебе и активирован ген Пространственника, ума его ты не нажил, - с ухмылкой ответил Рушер, - По плоти я додонская обезьяна, как ты верно сообщил, но дух мой, - он постучал пальцем себе по лбу, - Моё сознание, память - вечны!
- Бессмертная душа? - насмешливо осведомился Валентай.
- Смеешься? Смейся. Но я тебе сказал то, что хотел. Однажды ты не утерпишь и посмотришь. Сейчас самое время, пока у тебя есть Силы. Я тоже не сразу догадался и не поверил, даже когда Синкреты подсказали. Но, когда решился заглянуть внутрь своей души, то встретил Бездну! Ищи внутри себя, Уилл! Ради самого себя - ищи! И ты поймёшь, что додоны - лжецы!
С этими словами Рушер испарился, а сбитый с толку Валентай отпрянул от озера, одновременно исчез его фантом из ямы с костями.
Он присел на краю портала, задумчиво потирая ладонью щёку.
- О чем он говорил, дворец?
- Не знаю, - ответил тот.
Глава 5
Оживлённые голоса оторвали Уилла от тяжёлых мыслей. Он поднял голову и понял, что давно уже сидит на краю всевидящего озера. В зал входили Джед и Альваар, беседуя, как старые друзья.
- Ты чего тут сидишь в одиночестве? - удивился Фальконе. - Послушай, мы с тобой и сотой части не знаем того, что скрыто в этом дворце! Это же настоящий дворец Пространственника! Я тут такое повидал!
- Да, в самом деле! - поддержал его волшебник. - Чего так скромно? Давайте хоть отпразднуем встречу! Эй, дворец! Почему бездействуешь?!
Дворец обрадовался и тут же захлопотал, украшая пустынный зал и выращивая изящную, полупрозрачную мебель, выставляя на столик угощение. В воздухе разлилась плавная мелодия, запели чудные голоса. Но всё это как-то неуверенно, как будто жилище опасалось недовольства Хозяина.
- Да, Альваар... - очнулся от размышлений Уилл, - Давайте хоть позавтракаем, или как там ещё...
Он кивнул на прозрачный потолок, сквозь который смотрели редкие неподвижные звёзды - дворец то ли летел куда, то ли просто парил в космическом пространстве, на краю галактики.
- Итак, что за проблемы? - спросил Альваар, усаживаясь в кресло и с аппетитом принимаясь за еду.
Друга Пространственника трудно обмануть - он сразу заметил, что с Валентаем что-то не то. Джед тоже встревожился и посматривал на товарища с любопытством. А Уилл не спешил отвечать - он вспоминал недавние события, встречу с Пространственником в новом городе-гостинице, тот разговор в жилище будущей хозяйки города.
Сидели они тогда за таким же столиком, как старые товарищи, беседовали, радовались встрече. И вот разговор зашёл об Артефакте. Тон Пространственника сразу сделался чуть суше, как будто Искатель не хотел расспросов и в тоже время не желал лгать. Не так уж и неправ был Рушер, когда сказал, что для додонов нет разницы между ложью и нежеланием сказать правду.
- Скажи, Альваар, - прервал свое задумчивое молчание Уилл. - Ты был свидетелем того, как погиб Джублаит? Ты видел вынос Артефакта из горы?
- Ну да, - немного удивлённо ответил волшебник. - Кажется, мы об этом говорили...
- Сколько же лет тебе, Альваар? - оторвался от еды Фальконе. - Ведь это было более ста миллионов лет назад!
- Э, мой друг, - добродушно отозвался тот. - Ты, кажется, забыл, что эти миллионы лет для меня не существовали. Ведь когда шагнул вот в это озеро после вашего ухода и оказался в жилье Варсуйя, для меня многое сразу изменилось. Поговорив с ней и рассказав, что будет через много-много лет, я направился к Порталу для гостей. Помнится мне, намеревался я вернуться на Лимбию и проведать ливорусы. Всё дело испортила морковь - вырвалась и побежала, а я за ней. Всё-таки первая удачно выведенная популяция! Догнать я эту паршивку не догнал, и, короче, все труды пошли прахом - триста лет селекции! - разумная морковь погибла.
- Зачем тебе, Альваар, разумная морковь? - смеясь, спросил Джед.
- А это вообще моё хобби - выводить разумные виды растений. Между прочим, ливорус тоже придумал я, - чуть обиделся волшебник на несерьёзность Джеда.
- А дальше что? - терпеливо напомнил Уилл.
- А вот дальше - странность, - поведал Альваар. - Дальше я себя не помню. Вернулся я в свою личность лишь после того, как снова попал в этот дворец - это на Рушаре. И тогда я понял, что пробыл в личности шаари Маркуса тридцать пять земных лет! Да, я родился там, на Земле, отцом моим был очередной шаари, а матерью - неизвестная женщина. Инстинкт привёл меня к Стамуэну, и я стал служить додонам, как служили все искатели. Я приводил к стенам Стамуэна много экспедиций, я видел и других шаари, которые, как я, шлялись по белу свету, отыскивая тех, на кого укажет Третий Глаз. Да, это похоже на притяжение - более или менее. И даже, я бы сказал, на любовь.
- Ты много приводил экспедиций к Стамуэну? - тихо и серьёзно спросил Фальконе.
- Что-то около пяти-семи, - припомнил Альваар. - Но почти все шаария забраковала. Она сердилась и приказывала им убираться. Некоторым она разрешала покопаться, но всё равно успеха не было никакого, а потом случались какие-нибудь неприятности, и люди уходили. Одна экспедиция погибла - даже костей не нашли. Искателям ведь не сообщали, зачем это нужно - привёл, и уходи. Только с вами мне было велено оставаться до самого конца.
- Наверно, потому, что Поиск был завершён, - проронил Уилл.
- Наверно, - кивнул Альваар. - Только тогда я не понимал, что это значит. Я пытался спасти экспедицию, но ничего поделать не мог - сценарий был мне неизвестен. Я помню только, что недоумевал по тому поводу, что мне так тяжко оттого, что должно произойти с Уиллом.
- Да? - изумился тот.
- Да. Я сразу понял, что ты Избранный, поэтому неудивительно, что ощущал отчётливо родство с тобой.
- А с Калвином ощущал родство?
- Нет, - решительно мотнул головой волшебник, - Вообще не понимаю, как я проморгал его. Только от шаарии мне стало известно, что он - тоже Избранный. Но шаария сильнее, чем шаари - ей виднее. И вот к какому выводу я пришёл, раздумывая над этим...
Друзья подняли головы в ожидании того, что скажет Альваар.
- Я полагаю, - медленно и задумчиво проговорил тот, - что это память будущего. Да, когда вы пришли ко мне тогда, когда шли через сельву юрского периода ко дворцу на облаках, и я обнаружил в твоем лбу, Уилл, Глаз Пространственника, ты как бы сделался для меня двойником Искателя. Вот это и определило все дальнейшие события - все пошло по жёстко заложенной схеме. Круговорот во времени. Я и сейчас не могу отделаться от мысли, что где-то за пределами пространства крутится бесконечно колесо событий, в котором вертимся мы все.
- Твоя жизнь как бы разделена на две части? - уточнил любопытный Джед. - До того момента, как ты пропал в Портале, и после того, как вновь родился на Земле уже в наше время? А между тем и этим сто миллионов лет?
- Ну да, - подтвердил волшебник.
- А сколько ты вообще живёшь? - поинтересовался Валентай.
- Да, уж и не помню... - призадумался Альваар. - С тех пор как я познакомился с Пространственником, пару миллионов или больше.
- Пару миллионов?!! - ахнули друзья.
- Ну да, а что такого? - удивился Альваар. - Я же не сам по себе, а с додонами. А это вообще бессмертные ребята.
- П-постой, Альваар, - даже начал заикаться от волнения Фальконе. - Скажи, ты помнишь всё, что было в эти два миллиона лет?
- Конечно, помню, - удивился тот. - Зачем жить, если не помнишь? И вообще, проблема бессмертия у додонов решена просто: происходит постоянно обновление тела - с их-то возможностями! Как бы постоянная перезапись, восстановление.
- А память! - вскричал Джед. - Неужели объем мозга может удержать такую массу информации?!
- О, так вы не знаете... - растерялся волшебник. - Ну да, откуда же вам знать. Вы понятия не имеете о способе хранения информации у додонов.
Оба с напряженным вниманием так и вперились взглядами в волшебника.
- Вы ведь заметили, что письменности у них нет, как нет картин, искусства, науки, - продолжил тот, - Им нет надобности в этом. Они не в головах хранят свою память, не в этом хрупком маленьком сосуде - мозге. Он - лишь биологическая антенна, связывающая личность с её памятью. А хранилище - сама Вселенная. Её структурное устройство, вакуумные кластеры, бесконечное поле множества измерений, есть библиотека памяти. Мозг додона есть обменник информации, а Глаз - проводник связи. Поля памяти всего племени есть общее достояние каждого додона, поэтому им нет необходимости обмениваться информацией друг с другом. По сути, Вселенная - есть память этого звёздного народа.
Два человека потрясённо молчали, глядя на друга Пространственника. Мысленная картина, открывшаяся перед их внутренним взором, была ошеломляюще грандиозна, непостижима, фантастична! Как только ранее они не догадались до такого! Привычка смертного существа мыслить ограниченными категориями не позволяет представить такое поистине всеобъемлющее существование.
- Они... боги? - внезапно охрипшим голосом спросил Уилл.
- Многие вселенские расы так считают, - серьёзно ответил Альваар. - И надо сказать, они недалеки от истины. Но всё же додоны не боги. У их всемогущества однажды было начало, следовательно, где-то должен быть конец.
- И каково начало? - поинтересовался Джед.
- Вот этого я не знаю, - пожал плечами Альваар.
- Но ведь ты же подключён к общей библиотеке памяти, - допытывался Валентай.
- Нет, мне выделен участок в хранилище, - возразил волшебник.
И добавил, задумчиво покачивая головой:
- Где-то там, среди этой бескрайней ледяной темноты, разбавленной каплями звёзд, находится моя живая память, мои путешествия по мирам, моя собственная научная библиотека, все данные моих собственных творений и множество, бесчисленное множество лиц, навсегда ушедших в вечность. Вы понимаете теперь, что такое бессмертие? - это всего лишь подновление физического носителя. Вот почему додоны так легко воскрешают умерших: главная составляющая личности - память. Если память перешла в иное состояние, значит, доступ к библиотеке закрыт.
Всё это было настолько удивительно, что Уилл уже забыл, что именно хотел спросить у Альваара. Вертелось в памяти что-то, мешалось, как заноза, но новые известия оказались настолько потрясающими, что начисто перебили первоначальное намерение. Фантастическое существование хозяев Вселенной - это настолько не укладывалось в сознании, что напрочь отбивало все прочие мысли. Перед этим могуществом забавные амбиции Рушера показались такой мелочью, такой мышиной вознёй!
- Альваар, как творятся миры? - очарованно спросил Фальконе.
- А, в смысле новые планеты? - вынырнул из своих грёз волшебник, - Довольно сложный процесс - нужны многие знания. Я много раз наблюдал это удивительное явление. Мало того, сам не раз участвовал в нем. Мои фантазии, мои подсознательные идеи, мои дерзкие мечты - это выносится в реальность и обретает свою непостижимую логику существования. Самой безумной затее находится физическое обоснование - вот что такое Живая Сила!