Выходит юноша и ведёт под руку Маргарет, как будто оберегает её и защищает. Джек Бегунок - его признали Джед и Уилл в этом молодом человеке. Это он, так странно почителен с потерявшей мужа и защитника Маргарет. Её лицо печально, исхудало, но даже в своей скорби она прекрасна. Прекрасные одежды на неё, и разряжена она, как восточная царица, но не радует её вся эта роскошь, а как будто тяготит. Встреченная заботливыми друзьями и нежной песней дворца, она утомлённо садится в кресло и жестом просит не обращать более на неё внимания. Но те и сами отвлекаются, потому что озеро выводит к ним новых гостей.
Моррис и Инга - герой и его Спутник. Он неуверенно смотрит в глаза товарищам, ожидая упрёка за свой малодушный промах в битве с врагом. Да, это он дал перевес врагу, и, если бы не Уилл и его друг Джед, Герои точно проиграли бы в этой битве. Но Инга смотрит независимо и уверенно, ей не нужно одобрение друзей Морриса - она точно знает, что не ошиблась в своём избраннике. Её облику, красивому, но неподходящему на роль высокопоставленной особы, придано особенным костюмом и сложной причёской некое благородство, но похожа она на королеву амазонок - с дерзостью и бесстрашием в глазах, насмешкой над теми, кто не понимает её выбора и царственной небрежностью. Она держит Морриса под руку, как жена. Их встречают, как друзей, без всякой тени фальши. Раз они здесь, значит, достойны.
Выбралась из озера неунывающая троица - Заннат и его сын верхом на осле Цицероне. Ньоро походил со своей простой физиономией на разряженного в драгоценные шелка Али-бабу, зато сын его - на маленького восточного принца. Даже у осла имелись какие-то украшения на шее, что его очень занимало, и он принялся трясти головой, вызывая звон золотых бубенчиков.
- Это и есть тот самый дворец?! - с жаром воскликнул он, с непринуждённостью чуждого светским обычая существа выскакивая вперёд, - Дворец, привет!
Волшебный чертог ответил весёлым звоном. Рики засмеялся, соскочил с осла и принялся носиться по залу, ловя чудесных бабочек и гоняясь за урзоями, которые увлекли его в сторону, чтобы он был занят и не мешал взрослым говорить. У дворца, соскучившегося по детям, имелось полно игрушек в его грандиозном арсенале развлечений. Рики - это как раз то, чего не хватало в дополнение к здешней пышности и излишней серьёзности.
Казалось, что все, кому следовало тут быть, уже явились, но это было не так. Туман над озером не осел, и вот новые гости явились во дворец.
Из светлого круга, как будто подсвеченного изнутри, вышли три фигуры: высокая, пониже и совсем детская. Варсуйя, Лгуннат и малыш Ниаранья явились во дворец - последние додоны, сохранившиеся издревле. Вместе с Пространственником их четыре. И вот тогда угас свет из портала, как будто опустился занавес первого акта великой мистерии. Участникам требовался передых перед вторым торжественным открытием финальных событий Поединка.
Все пришедшие удобно разместились среди предоставленных дворцом удобств - как хлопотливый и внимательный слуга, он никого не оставил без внимания и всем уделил участие. Назревал, видно, долгий разговор, и в этом должны открыться многие тайны, которыми уже так измучились участники сражения. Время ожиданий прошло, и теперь пришли те, кто могут дать ответ на все вопросы.
- Смотрите, это Лгуннат! - не удержался и шепнул Джед товарищам, с которыми провёл однажды целый год на удивительной планете Рушара. С тех пор прошло десять лет, и в это время они хоть раз собирались все вместе, ну почти все, и снова переживали события того насыщенного событиями года, когда все они были Героями. Уилл и Джед всякий раз пересказывали в подробностях своё путешествие в прошлое Земли и встречу с удивтельной хозяйкой звёздной гостиницы - Варсуйя, и обязательно рассказывали о том как побывали они на храмовой горе и говорили с сестрой самого Пространственника, хранительницей Чаши Сновидений - Лгуннат!
- Как ты меня узнал? - улыбнулась додонка, мало похожая на ту, которую они видели с Валентаем в древнем Стамуэне. И в самом деле - как? У этой были не золотые волосы, а цвета какао, и черты лица несколько иные.
- Не знаю... - растерялся Джед, в самом деле не понимая, что это пришло ему в голову назвать эту незнакомую додонку именем Лгуннат. Ясно же, что она не похожа на ту. И вообще, как она его услышала, ведь он с друзьями находится далеко в стороне от четвёрки додонов.
- Ты не ошибся, я та, с кем вы разговаривали на храмовой горе много лет назад. С тех пор утекло много воды, и я превратилась в страшилище, которое вы все должны помнить как шаарию.
Герои онемели. Эта блистательная красавица и есть шаария, страшная колдунья додонов в одряхлевшем Стамуэне?!
- Это Лгуннат, - подтвердил Валентай, оставляя Ниаранью, с которым говорил, и подходя к товарищам, - я был в новом городе додонов и видел Лгуннат. Да, она изменилась с тех пор, когда мы с Джедом встретили её в далёком прошлом, когда додоны были могущественны, а Пространственник ещё не исчез в Изнанке Бытия. Время иссушило её бессмертный облик и превратило в беспамятную ведьму, но когда Айяттара освободился, он вернул своей Силой додонам молодость и вечность, но эти четверо - всё, что осталось от племени сеятелей жизни.
С потрясением узнали герои страшную правду, додоны не скрывали её: их больше нет. Нет больше звёздного племени, остались только эти последние: Пространственник, Варсуйя, Лгуннат и малыш Ниаранья, который и был причиной того, что колесо истории Вселенной покатилось совершенно по другой дороге, разрушая тщательно составленные планы Джамуэнтх, потому что малыш отдал маранатас не тому.
И что же теперь будет? Как жить Вселенной дальше, без своих сеятелей, которые и были причиной великого многообразия живых видов в этом мире? Неужели расселение по звёздам прекратится?
Что будет, то и будет, сказала им Лгуннат. Её миссия окончена, и она больше не хранительница Чаши. Дальше всё решат другие, а они, последние додоны, скромно отходят в сторону, предоставляя Джамуэнтх вершить судьбу мира. Их долгий путь закончился бесславно, и ничего более они тут не решают. Императрица назначает новые роли.
Как прежний хозяин дворца, Пространственник пригласил всех сесть кругом. И вот все приготовились слушать, что им скажут, и такое чувство было у Героев, как будто вернулись они назад, на десять лет, в прошлое, на ту планету, где победили они Рушера. И снова собрались, как в тот раз, но не полным составом. Тогда с ними не было Аманды - она ушла со своими орнитами в некий локал пространства, где и живёт поныне, никому не доступная. Но живая. Теперь же с ними не было Айрона - ифрит ушёл к своим братьям. И не было тут также Фарида, которого Рушер не пригласил к грандиозному действию, которое замыслил. Не было тут ни экспедитора Франко Берелли, которому пространственник вернул жизнь и молодость. Не было Эдны и Кондора, про которых ничего не известно, и выжили ли они в этой битве с Рушером - тоже нет известий. Так отчего же у всех такое удивительное ощущение, что назревает некий праздник - не роскошные наряды ли, невесть кем надетые на них, тому причиной? Или таинственное выражение лиц додонов? Или ожидание, разлитое в воздухе дворца? Нет, не так, как тогда всё сейчас. Тогда, несмотря на победу, они чувствовали себя усталыми и чуть подавленными - может, от мысли о потерях? А теперь они, проигравшие битву Рушеру, за исключением разве последней пары, ощущают приподнятое настроение и волнение, как ожидание чуда. Да, что-то здесь назревает.
- Друзья мои, - сказал додон, поднимаясь с кресла, - Настало время узнать вам одну историю.
Простыми словами начал он рассказывать тайну прошлого и излагать картину будущего.
- Некогда в одной Вселенной, не в этой, в другой, предыдущей, жило на одной планете, летящей вместе со своим скромным солнцем по самому краю неприметной молодой галактики, жил один народ. К тому времени Вселенная прошла долгий путь, и в ней обитали могущественные расы, покорившие все пространство. Им было доступно так много, что они уже считали себя едва не богами. Но всё же не считали, потому что боги в этой вселенной уже были. Их звали в народах по-разному: Предтечами, Ваятелями, Владыками, просто Богами. Сами они называли себя сибианами.
Переждав тут же вспыхнувший шум недоумённых восклицаний, додон продолжал:
- Да, именно сибианами - на них очень похожа та раса на Рушаре, которую вы помните как мореплавателей и обитателей летающего архипелага Зинтарес. Те сибианы, которых вы помните, не те, которых помним мы. Ваши - есть бледный слепок, форма без содержания, сон памяти, призрак былого. Только четверо из бывших властителей вселенной сохранились в этом мире. Одного вы знаете как пророка Синниту. Нет, он не умер, но было бы долго рассказывать, как он и его трое последних собратьев очутились на планете Рушера и исполнили роли пророков. Все они живы, ибо бессмертны. Всё это произошло против воли Рушера, по его полному незнанию настоящей правды этой Вселенной, лишь как игра, в которую его втянули священные воды Чаши Сновидений. Он сам того не знал, что прикоснулся к тому, что уже забыто, и вызвал то, что давно молчало. Но оставим Рушера на время и вернёмся к народу додонов, чёрной расе, живущей на своей умирающей планете. Плохое время выпало им, ибо всё великое в той вселенной уже свершилось, и все могущественные расы поделили между собой всё пространство Космоса и все его богатства. Сибианы же не претендовали ни на какое владение, ибо не жили ни на какой планете, а были свободными путешественниками по миру и рассевали семена жизни, пользуясь таинственными Живыми Силами, настоящей сути которых никто из народов той вселенной не знал. Ибо это тайна от живущих.
Додоны были бедны, как народ, порабощённый могучими соседями, и влачили жалкое, полудикое существование, обречённые на рабство и вымирание. Вот они только и были пригодны к той миссии, которую им предложили сибианы. Синнита и трое других Искателей, Сеятелей, ваятелей - как хотите, - пришли к тем, в ком жили вечные Живые Души. Это были поэты, музыканты, художники, сочинители песен и сказаний, какими были полны будни этого бедного народа и которые помогали им сносить то бедное существование, в которое повергли их поработители, мнящие себя богами. Много Живых Душ собралось на этой бедной планете, ибо ищут они тех, кто не пресытился богатсвом и спесью, а тех, кто ищет тайны сущности. Последнее творение вечных сибианов - вот что такое была планета додонов. Не поражающее разум и не восхищающее зрение, а тайное обиталище тех, о ком говорили во вселенной, как о мифе - Живых Душ.
Им было предложено оставить этот мир и идти в другой, чтобы стать новыми Сеятелями. И они согласились, ибо кто же откажется от такой чести. Тогда произошло то, что у вас называют перезагрузкой. Сибианы вышли из оболочек и вернулись в мир Душ, кем и были до того, как приняли договор того, кто был подобен Джамуэнтх. Они стали новыми Живыми Душами, сбросив груз прошлых воспоминаний и обновив себя для следующих воплощений. А те, кто населял додонов, стали новыми бессмертными в этой, уже вашей вселенной. Вот так произошла загрузка. Здесь много всяких деталей, которые вам ещё придётся узнать, но главное я вам изложил. Мы уходим, земляне, а вам предлагается принять новое имя и великую миссию сеятелей, ибо всё уже готово для того.
Ваша планета, вокруг которой сосредоточены несколько враждебных рас Космоса, и которые качают тайно ваши ресурсы, относясь к вам с пренебрежением вселенских богачей, обречена на вымирание. Её дни сочтены. Но именно на ней собрался тот сонм воплощённых Живых Душ, который переходил из тела в тело последние сто миллионов лет, ибо движение Чаши по Вселенной прекратилось - причина вам известна. Как бы ни было там, все идёт своим чередом и в своё время. Не случись несчастья с додонами, произошло бы что-то иное, потому что всё к концу времени приходит в обветшание, даже бессмертные. Вы новая раса, и дверь в новый мир скоро откроется. Среди земных Душ уже идёт оповещение, они готовятся. Но вас, героев Рушары, памятных мне по избавлению от тьмы Изнанки Бытия, я избрал отдельно. Вы новые Искатели, среди вас тот, кто является Изначальным, Душой, вошедшей в этот мир среди первых, он новый ваш Пространственник. Это мой сын, Авелий, которого вы знаете как Уилла Валентая. Он даст имя новой расе бессмертных, идущих в новый мир. Скажи, Авелий!
- Странники! - уверенно ответил Валентай.
И все склонили головы, потому что пронёсся по залу ветер, несущий слово: Странники, Странники, Странники...
И звёзды, глядящие сквозь прозрачный купол дворца, вдруг мигнули, как будто вспыхнули за миллиарды километров, и свет мгновенно промчал сюда, как возбуждение инфополя.
- Запечатлено, - сказал Пространственник.
- Ты уходишь, Айяттара? - с рвущей сердце печалью спросил Джед, потому что не мог сдержать боли души и растаявшей надежды.
- У вас останется мой Спутник, вечный мой друг - Альваар, - улыбнулся додон и указал на притихшего светлокожего, нисколько не похожего на рослых додонов, а скорее на обычного земного человека, волшебника.
- Он войдёт в вашу новую расу, он будет с вами, как Искатель и Сеятель, потому что таким и является по сути, - продолжил Пространственник, - Но ты, Джед, я должен сказать тебе, кто ты есть на самом деле. Мне кажется, память не вернулась к тебе, как к прочим. Скажи, Авелий.
- Джед, ты Живая Душа, - обратился к другу Валентай, - я помню тея, как своего Спутника, такого же, как был у моего отца его друг Альваар. Мы с тобой всегда путешествовали вместе. Тебя нашёл я среди молодого народа этого мира, очень дано, в ранние поры этой Вселенной. с тех пор ты бессмертный, как Альваар, перевоплощался все время в одно и то же тело. Ты пошёл со мной в то долгое путешествие по беспамятству, когда я решил помочь Варсуйя создать человеческое племя на Земле. Ты был среди тех, кто прошёл путь эволюции, приводя землян к нынешнему виду. Тебя убили монстры Кийана, о котором мы ещё поговорим, но не сейчас, а много позже, когда войдём в новую вселенную и будем коротать время в ожидании, когда миры остынут, образуются планеты и мы будем заселять их, неся чашу Творения.
- У вас будет время обсудить и рассказать всё, а сейчас другое, - сказала со своего места Варсуйя.
С этим её словом в зал вошли два новых гостя. Не из портала, как можно было ожидать, а прямо через одну из сотни арок, выходящих в кольцевой коридор дворца.
Кондор и Эдна. Тайны спешили раскрыть себя.
Глава 17
- Новое время, земляне, - сказал всем Мариуш Кондор, как будто сам не был землянином.
- Мы совсем не те, за кого вы привыкли нас считать, - подняла руку Эдна, запрещая здороваться с собой и прикасаться к себе.
- Мы Операторы Вечности, - продожала она в наступившей тишине, - те, кого зовут Мойрами. Нас четверо, но двоих пока тут нет. Четыре - священное число в нашей Вселенной. В следующей будет пятеро, потому что пять остатков предыдущих бессмертных рас будут в ней. Наша Вселенная четвёртый росток на новом дереве Вселенных. Мы молодые побеги, а вечное дерево бесконечно старо. Первой расой были Монки - при них произошло отпочкование и образовался новый веер пространств. Вы видели на Рушаре подобных им, но не их самих. Четыре патриарха остались от этого некогда могущественного племени бессмертных. Их продолжателями были Орниты, которых воссоздал на своей придуманной планете Рушер, и образы которых внедрила в его память Джамуэнтх. Третьими были Аллерсы, и четвёртыми - Сибианы. Пятыми станут Додоны. Вот так, Герои. А сейчас я вам открою картину, которая происходит на вашей родине - Земле. Ей предстоит пережить гигантский катаклизм, но обитатели её все не погибнут, а лишь вернутся в состояние, близкое к первобытному. Но к тому времени оттуда будут вывезены все воплощённые Живые Души. Останутся животные в человеческом обличье - одноразовые души, шелуха жизни.