Но как можно быть уверенным в успехе? Олеша не сводила с Дарина серьезный взгляд. Зачем тебе впутываться в эти интриги? И откуда ты знаешь, насколько опасной может оказаться ситуация?
Я не знаю. Дарин пожал плечами. Но решение принято, и я не намерен его менять. Я согласился на работу, взвесив все «за» и «против». Кроме того, нам хорошо платят.
Олеша покачала головой.
Бывают разные «за» и «против». Говорил ли тебе Лебуол, зачем ему понадобилось уничтожить «Трубу»?
Конечно нет. Онклиент, и мне не пристало выпытывать у него мотивы.
Тогда я не понимаю
Хорошо. Дарин ценил Олешу за остроту ее замечаний. Кроме того, он не боялся признать, что обстоятельства осложнились. Лишь уверенность в правильности принятого решения заставила его по-прежнему улыбаться. Мои планы таковы «Труба»полицейский корабль-разведчик. Скройл вновь стал чесать грудь. Один очень известный пират и бывший заместитель начальника службы безопасности Рудной станции отправились на ней к Малому Танатосу для проведения тайной операции. Возможно, они хотели взорвать «Купюру». Точно не знаю. Но одно я знаю наверняка. Во время пребывания «Трубы» на Малом Танатосе Билл умудрился потерять содержимое катапультируемого модуля, изначально обещанное Ником Саккорсо Амниону. Саккорсо встретился с Термопайлом в баре. Во время боя, предшествовавшего диверсии на планетоиде, Саккорсо и Амнион потеряли по кораблю. Но к тому времени на борту «Трубы» было значительно больше двух человек, о чем мы смогли догадаться, заметив покидавших ее борт людей в скафандрах, позже возвратившихся обратно. Похоже, «Мечта капитана» пожертвовала собой ради спасения их жизней. Затем «Труба» ретироваласькак раз вовремя, чтобы не быть застигнутой взрывной волной. Но корабль-разведчик не направился в ближний космос, как сделало бы на ее месте любое другое судно. Он где-то пропадал в течение десяти часов, а когда вновь объявился, его курс лежал в сторону системы Массив-5. Мы бы его вообще не заметили, если бы он не задержался у того поста наблюдения. Потом вдруг он включил приводной сигнал, словно приглашая следовать за собой. От интенсивного чесания кожа на груди Дарина покраснела. Нахмурившись, Скройл убрал руку. Тем временем из запретного пространства со стороны Малого Танатоса появился другой корабль, на всех парусах мчащийся за «Трубой». Дарин развел руками. И какой, по твоему, я должен был сделать из всего этого вывод?
Олеша ловила каждое слово Скройла.
Какой же?
Дарин не смог подавить улыбку. Временами Олеша нравилась ему настолько, что он готов был смеяться, как ребенок. Тем не менее ее вопрос требовал серьезного ответа.
У Саккорсо есть груз, который Амнион хочет вернуть себе. Саккорсо обещал его Амниону, но потом вдруг отдал Биллу. Затем вместе с Термопайлом выкрал его вновь. Теперь он на борту «Трубы» Очевидно, они не хотят отдавать груз полиции. Пираты не любят, когда им указывают, особенно полицейские, если, конечно, им не приставить дуло к виску. С другой стороны, они не хотят сходиться с амнионским кораблем один на один. Против «Штиля» им не устоять, несмотря на все диковинное оснащение «Трубы». Поэтому они оставили за собой след. Теперь «Каратель» может их прикрывать, оставаясь между «Трубой» и «Штилем». Кроме того, «Каратель» тоже охотится за тем грузом и, уж поверь мне, в случае его обретения не будет делиться им с Амнионом. Но Хэши Лебуол не доверяет никому, в том числе и этому крейсеру. Он не хочет, чтобы Амнион получил груз. Он не собирается оставлять груз у Саккорсо и Термопайла. Возможно также, он не хочет, чтобы до него добралась и Мин Доннер Поэтому он нанял нас.
Для надежности, осторожно заметила Олеша.
Именно. Дарин кивнул. Он платит нам за прикрытие его задницы. Другими словами, продолжал Скройл, не думаю, что нам грозит опасность. Если бы Хэши боялся, что мы слишком много знаем о происшедшем на Малом Танатосе, он бы приказал «Карателю» вывести нас из игры. Капитан Юбикви сделал бы это, не задумываясь. У него руки чешутся. В спецназе считают: все, кто прикрывается Клитусом Фейном, пираты. Но Лебуол поступил иначе. Он предложил нам подписать контракт, сообщил о приводном сигнале и снабдил техническими характеристиками «Трубы». Ему наплевать на то, что мы знаем и чего не знаем. Он уверен, мы будем держать язык за зубами. А раз так, зачем ему от нас избавляться?.. Что ты думаешь по этому поводу? с улыбкой поинтересовался Дарин. Стоит ли игра свеч? Олеша задумалась.
Я вновь возвращаюсь к своему первоначальному вопросу, наконец сказала она. Что ты скажешь экипажу? Плетясь за «Трубой» и «Карателем», мы никогда не выполним условия контракта. Нам срочно надо догонять корабль-разведчик. Но как это сделать, если мы даже не можем предположить, куда он следует.
У Дарина, как всегда, ответ был готов.
Раз уж дело дошло до предположений, то, может быть, ты попробуешь угадать, какой груз на борту «Трубы»?
Олеша пожала плечами.
Понятия не имею. Что Амнион ценит столь низко, чтобы позволить Саккорсо похитить это, и столь высоко, чтобы рискнуть вторгнуться в ближний космос?
Дарин едва сдержался от улыбки.
Ты снова рассуждаешь о причинах. А ведь ониничто и лишь заслоняют суть Что мы знаем о самом грузе? мягко продолжал Скройл. Саккорсо отправил его на борт «Затишья» в катапультируемом модуле. Но что может поместиться в катапультируемый модуль?.. Некий физический объектэто очевидно. Скажем, информация так не пересылается. Более того, в модуле не мог быть незавершенный объект или просто какая-то его часть. В противном случае, Амнион не стал бы рисковать и вторгаться в ближний космос. Рука Скройла вновь потянулась к груди. Может быть, оборудование? Некое устройство? Не думаю. Амнион сам дока во всякого рода устройствах и еще даст фору нам.
Что же тогда? Олеша тревожно вглядывалась в лицо Дарина.
Нечто органическое, быстро ответил тот. Живое. То, что нуждается в системе жизнеобеспечения, которой оборудован катапультируемый модуль.
Например? спросила Олеша.
Не важно. Скройл махнул рукой. Важно то, что мы можем догадаться, куда летит «Труба».
Олеша в замешательстве нахмурилась. Затем она вдруг широко раскрыла глаза. В глубине их мелькнула догадка.
К Динеру Бекману! В лабораторию!
Гордясь за Олешу, Дарин кивнул.
Таким образом, нам больше нет нужды идти по следу. Ложимся на другой курс Дарин повернулся к пульту и обозначил на карте точку. Войдем в систему здесь. Мы рискуем не больше, чем все остальные.
Дарин доверял своей команде и кораблю. Ему не раз приходилось совершать подобные маневры. И все же Скройл на секунду задумался, прежде чем вынес свои соображения на суд Олеши.
В результате мы окажемся приблизительно в миллионе километров от лаборатории Бекмана по другую сторону астероидного роя. Если Дарин и допустил ошибку, то хотел, чтобы Олеша исправила его сейчас Правда, нам не удастся опередить «Трубу». Изменение курса и скорости, гиперпространственный переход и торможение займут много времени. Но мы на несколько часов опередим «Карателя». Рой будет служить нам прикрытием. Если повезет, крейсер нас вообще не заметит.
С этими словами Дарин в ожидании повернулся к Олеше.
А как насчет второго корабля? спросила она.
Дарин нахмурился.
В нем вся трудность. Нам не известно его местоположение. Но вот, что я думаю по этому поводу Если он знает о лаборатории, если знает, куда направляется «Труба», то это не амнионский корабль. Это наш корабль, работающий на Амнион.
Лицо Дарина приняло сокрушенное выражение. В который раз он спрашивал себя, подписал бы он контракт с Амнионом или нет? Были ли его правила столь четкими, как он привык верить? Он не знал. Всю жизнь он избегал ответа на этот вопрос, в душе надеясь, что тот никогда перед ним не встанет.
Из сказанного следует несколько выводов, продолжал Скройл. Во-первых, на корабле относительно мало вооружения. Значит, у «Трубы» есть шансы одержать над ним верх в бою. Во-вторых, он не станет атаковать «Трубу», пока она находится в районе лаборатории, ведь нельзя забывать о пушках, расположенных на соседних астероидах. Да и корабль не захочет раньше времени раскрывать своих намерений В любом случае у нас есть время, чтобы обдумать свои действия.
Олеша кивнула. По-видимому, она не нашла каких-либо ошибок. На ее лице появилась улыбка.
Мне не к чему придраться.
Дарин ухмыльнулся.
Надеюсь, это так. Ошибки мне не позволительны. Я очень люблю жизнь.
Глаза Олеши вдруг наполнились слезами.
Я догадываюсь о твоих чувствах. Она опустила взгляд. Я старею, а это накладывает отпечаток на все. Но я не хочу тебя потерять.
Как хозяин судна и человек, ответственный за судьбы своих людей, Дарин хотел успокоить Олешу, заверить, что она никогда его не потеряет и все, что произойдет, произойдет с ними обоими. Но он знал Олешу слишком хорошо и не стал убаюкивать ее красивой сказкой.
Дарин не ответил. Он связался с мостиком, отдал необходимые распоряжения и лег спать. Другой возможности могло просто не представиться.
Мин
Мин Доннер кидало из стороны в сторону, пока она продвигалась вдоль коридора, проклиная Долфа Юбикви за то, что тот вытащил ее из койки. Находиться теперь вне каютыпросто безумие: сирена в любой момент может известить о начале маневрирования, и тогда Мин неминуемо раздавит о стальные переборки.
Мин, наверное, забыла, что такое невесомость. Путешествуя по космосу, она, в основном, находилась на борту кораблей, обладавших внутренней гравитацией, и не представляла себя без привычного ощущения собственного веса, без четкого знания, где верх, а где низ. Но нынешняя болтанка «Карателя» с неожиданными рывками, натужным гудением корпуса и перегрузками вызывала у Мин тошноту.
«Каратель» не был приспособлен к полету при отсутствии внутренней гравитации. Конечно, в бою приходилось ее отключатьцентробежная сила ограничивала маневренность корабля. Но в других режимах предусматривалось включение внутренней гравитации. Выполнять служебные обязанности, двигаться, спать и отдыхать с наибольшей эффективностью экипаж мог только при наличии силы тяжести.
Однако, чтобы догнать «Трубу», капитан Юбикви приказал отключить внутреннюю гравитацию. Внутреннее вращение осложняло задачу выхода из гиперпространства в расчетной точке. Каждый раз, когда «Каратель» включал маршевый двигатель, он терял слишком много времени на то, чтобы вновь поймать приводной сигнал «Трубы». С каждым часом увеличивалась вероятность того, что «Пикник» (или «Планер»?) настигнет «Трубу» первым.
В течение почти целых суток, до момента входа в систему Массив-5, экипаж «Карателя» работал в условиях, приближенных к боевым. Но и теперь у него не было выхода, кроме как продолжать полет при отсутствии внутренней гравитации. Для судов, движущихся со скоростью «Карателя» и «Трубы», система «Вэлдор Индастриал» становилась смертельно опасным каменным лабиринтом, поэтому в таких условиях вмешательство центробежной силы могло оказаться фатальным.
Если бы не приводной сигнал с «Трубы», вторгшееся из запретного пространства судно уже давно потеряло бы след корабля-разведчика. Но «Пикник», теоретически, мог обогнать «Карателя». Мин не знала всех обстоятельств, но сохранялась возможность того, что Хэши Лебуол по-прежнему влияет на прокладку курса «Трубы» и уже передал информацию о месте ее назначения «Пикнику».
Именно по этой причине лучшие шифровальщики «Карателя» бились над тем, как сломать код сообщения, отправленного Уорденом Диосом Нику Саккорсо.
«Возможно, эти иероглифы ничего не значат, сказал Долф. Но если все же они что-то значат, то я хочу знать, что именно». Необходимо срочно выяснить, что происходит.
Крейсер рвался вперед. Несмотря на большую массу корабля, трудности, связанные с поиском приводного сигнала, и опасность вхождения в систему, капитан Юбикви старался не отставать от «Трубы».
При данных обстоятельствах находиться вне каютынастоящее безумие. Мин должна быть пристегнута к своей койке. Но это не первая безумная вещь, которую она совершила. И не последняя, если Мин суждено еще прожить. Когда Долф вызвал ее по внутренней связи, она не раздумывала.
Долф назначил встречу в лазарете. Он не предложил Мин сопровождение, а она не попросила. Дорога известна, да и чем меньше людей рискует, тем лучше. Но Долф рискует наравне с Мин. Значит, произошло что-то непредвиденное. Опять.
Мин не стала теряться в догадках. Не до этого. Сейчас главноекоординация движений. Услышав вой сирены, Мин метнулась к ближайшим поручням. Пристегнула страховочный ремень. Обе руки на поручнях. Спина плотно прижата к переборке. Теперь бы угадать направление ускорения. Продольное. Мин поняла это немедленно. Ее рвануло вперед с такой силой, что одна рука соскочила с поручня. Если бы не страховочный ремень, Мин ударилась бы лицом о переборку. К счастью, она успела сгруппироваться, и мышцы спины оказались целы.
Пять секунд ускорения. Перед глазами белая вспышка. Затем темнота. Кажется, пульс стучит прямо в ушах. Тело скручивает и ломает пополам. Но вот и конец. Мин еще секунду болталась на ремне. Пожалуй, ей самой нужен лазарет. А эти синяки будут болеть.
Не двигаясь, Мин ждала сообщений о дальнейшем маневрировании. Снова вой сирены. Уже не столь пронзительный и долгий. Еще один продольный рывок. Оказавшись слабее предыдущего, он воспринялся как более продолжительный. Но уже через две минуты прозвучал сигнал отбоя.
Внутренняя безопасность, объявил женский голос. До следующего маневрирования двадцать восемь минут.
Отстегнув страховочный ремень, Мин последовала дальше по коридору.
«Проклятье, Долф! бормотала она. Какого черта торопиться? Почему нельзя подождать?»
Впрочем, Мин знала, что Долф вызвал ее не с мостика, а из своей каюты. Возможно, он отдыхал. Попросив ее о встрече, он, вероятно, не знал о предстоящем маневрировании «Карателя». Мин оставалось только догадываться, что заставило Юбикви подвергнуть ее и себя подобному риску.
Некоторый намек на ответ Мин получила, когда выплыла из лифта в коридор, ведущий к лазарету. Почти весь проход был увешан безынерционными гамаками. Все, по крайней мере, двадцать пять гамаков были заняты. Сам лазарет был рассчитан на десять человек, считая хирургические столы. Явный перебор.
Что случилось? Внезапная разгерметизация? Крейсер попал под обстрел? Едва ли. Мин бы почувствовала. Столь большое число раненых предполагает серьезное повреждение корабля, неизбежно сопровождающееся сильным сотрясением корпуса.
Проклятье!
Пробравшись вдоль гамаков к лазарету, Мин коснулась ладонью панели, открывающей проход, и вошла внутрь. Скользнувшая за спиной дверь закрыла проем.
Долф в обществе еще одного человека, судя по форме, корабельного врача, ждал внутри.