Решив, что сё миг настал, Мин произнесла:
Морн Хайленд.
Спектр её ауры свидетельствовал о силе эмоций. Все её сомнения и страхи слились воедино в этом имени. Уорден непроизвольно напрягся. Он ценил руководителя Подразделения спецназа и разделял её боль, но почему-то не мог быть с ней таким же мягким, как с Годсеном.
А она здесь при чём? сердито спросил Уорден.
Проклятьем и благословением Диоса было то, что Мин Доннер слишком доверяла ему, чтобы бояться его гнева. Она редко спорила с ним, но это являлось скорее знаком уважения, а не признаком робости.
Как и Годсен Фрик, я не верю Тэвернеру, сказала она. В отличие от руководителя службы протокола, меня не волнует мнение совета. Хотя я тоже боюсь предательства. Оценив начало операции, я поняла логику вашего выбора. Термопайл не мог лететь на верфи «Купюра» один. И любой человек, отправленный нами с Энгусом, вряд ли оказал бы ему большую помощь. Конечно, сам по себе Тэвернердерьмо, но он лучший, на ком мы могли остановиться.
Мин посмотрела на Фрика, словно искала у него поддержки.
Другое делоМорн Хайленд, продолжила она. Я не понимаю вашего отношения к этой женщине. По какой-то причине вы отказались запрограммировать Термопайла на сё спасение. Я не могу этого понять! И не пойму, пока вы не расскажете мне, почему её отдали Саккорсо. Почему она стала той ценой, которую заплатили за его услуги? Ведь раньше он довольствовался деньгами. И чтобы навредить конкуренту Термопайлу, он снова принял бы деньги. В любом случае он продолжал бы работать на нас. Если бы после ареста Термопайла мы приказали службе безопасности забрать Морн Хайленд у Саккорсо, он ничего не смог бы предпринять.
Мин гневно облизала губы.
Она была нашим сотрудником! Моей подчинённой1 Пираты насиловали и унижали её несколько недель! Ей вшили нелегальный зонный импланти за то время, пока Термопайл издевался над ней, она наверняка получила имплантную зависимость. Ради бога, мы же полицейские! Никто во вселенной не нуждался в нашей помощи так, как она Но мы бросили её в беде Мы отдали её Саккорсо. И я хочу знатьпочему!
Хотя Уорден был готов к этому, слова Мин взяли его за живое. Только она могла причинять ему такую боль. Диосу хотелось встать на колени и умолять её: «Мин, прости! Я горько сожалею!» Но вместо этого он взглянул на хронометр. Оставалось две минуты. Пора было заканчивать инструктаж.
Ещё проблемы? спросил он у Годсена.
Беспокойства? обратился он к Хэши.
Возражения? произнёс он, повернувшись к Мин Все трое промолчали. Сомневающийся Годсен, стараю-
щий скрыть возбуждение Хэши и гневная Минкаждый имел свой собственный инфракрасный оттенок, но никто не дал ему причину для отсрочки. И, будучи человеком точных правил, Уорден сделал следующий шаг на выбранном пути.
Отлично. Если я правильно понимаю ситуацию, то вы вскоре получите ответы на вопросы, которые вас интересуют Меня не удивил тот факт, что информационная утечка Годсена уже создала определённые проблемы. Особенно шумит Совет Земли и Космоса. Я не в курсе, о чём говорят члены Совета, но полагаю, что слова «некомпетентность», «нарушение долга» и даже «должностное преступление» уже выкрикиваются со всех высоких трибун. На чрезвычайной сессии Совета было заявлено, что для проверки обстоятельств нашумевшего побега будет создана особая комиссия.
Уорден усмехнулся.
Советники потребовали видеоконференцию. Мы с Хэши должны отчитаться перед ними. Фактически нам предложено связаться с ними прямо сейчас. Как вы знаете, наш устав не обязывает нас сообщать совету о секретных операциях. Но мы с Хэши решили пообщаться с ними.
Он посмотрел на Годсена и Мин.
Я хочу, чтобы вы остались здесь. Всё, что вы сейчас услышите, будет нашей официальной позициейпозицией, которой вам отныне придётся придерживаться. Если объяснения, которые мы дадим совету, не снимут ваши возражения, то позже я переговорю с вами отдельно.
Годсен отдал честь, демонстрируя своё служебное повиновение.
Мин поджала губы и ничего не сказала.
Хэши, мы сядем на этом краю стола, произнёс Уорден, подключая видеоаппаратуру кабинета. Небольшое отступление от формальностей придаст нам вид людей, говорящих правду.
Диос надеялся, что его злость не будет заметна в голосе. Пока видеокамеры и микрофоны проходили режим проверки, две раздвинувшиеся перегородки открыли большой экран на стене. Лебуол придвинул кресло и неуклюже уселся рядом с начальником. В тот же миг свет в комнате выключился, и только сектор стола остался ярко освещённым. Уорден позвонил секретарше и велел ей открыть канал связи с РСЗК на Земле. Пока Диос и Хэши Лебуол готовились к разговору с советом, Мин Доннер и Годсен Фрик наблюдали за ними из мрака.
После краткой вспышки статических помех на экране появился конференц-зал Руководящего Совета Земли и Космоса. Большую часть помещения занимал огромный овальный стол. Вокруг него перед небольшими терминалами сидели советникидвадцать один представитель всего человечества. Позади каждого из них располагались помощники и консультанты. Обычно людей, опрашиваемых советом, усаживали за столом для свидетелей во внутреннем пространстве овала. Однако сейчас на месте свидетельского столика размещался кубический экран, который показывал Диоса и Лебуола. Их изображение проецировалось аппаратурой таким образом, что каждый из советников, которых Холт Фэснер презрительно называл «голосами», видел двух руководителей полиции прямо перед собой.
В зале присутствовали все члены Совета. Это не удивило Уорденатема конференции касалась каждого из избранных представителей Земли и её удалённых станций. Он знал имена не только советников, но и их консультантов. В случае необходимости он вспомнил бы даже их биографии. А Хэши мог вывести на терминал досье любого человека, который находился в зале.
Взгляд Уордена скользнул по фигуре старого Вертигуса Шестнадцатого, сидевшего в кресле в неудобной и застывшей позе, прямо как стальная болванка. Диос не стал задерживать внимание на нём и на других членах совета, которые могли бы поддержать законопроект об отделении. Малейший намёк на его заинтересованность мог бы испортить или даже разрушить их карьеру.
Картинка на экране в кабинете беспокойно подрагивалаочевидно, из-за активности солнечных пятен. По нижней кромке бежали числа и коды, свидетельствовавшие о том, что связисты пытались отфильтровать изображение. К несчастью, нестабильный приём видеосигнала затрагивал болевую зону в его глазных нервах и создавал у Диоса ощущение, похожее на начало мигрени.
Члены Совета зашуршали бумагами, сверяясь с данными на мониторах. На миг их взгляды сфокусировались на изображении Уордена. С его угла зрения казалось, что они смотрели ему в пах. Диос усмехнулся этой мысли и пожалел о недостатках инфракрасного зрения, которое не могло анализировать изображение на экране.
Впрочем, он давно привык к такой особенности.
Господин Диос, спасибо, что отозвались на нашу просьбу.
Человек, произнёсший эти слова, занимал центральное место. Его позиция за столом указывала на ранг: это был Эбрим Лёнпрезидент Руководящего Совета Земли и Космоса. В курилках штаб-квартиры полиции Концерна инженеры и лейтенанты часто шутили, что Годсен Фрик был клоном Лена. Они оба считались популярными общественными деятелями и выдавали почти одинаковые высокопарные каденции. Однако Лён не являлся марионеткой Фэснера. Просто ему нравилось приводить враждующие стороны к консенсусу независимо от того, насколько бессмысленным было их противостояние. Выступающие зубы и маленький подбородок делали его похожим на кролика.
Вы должны понимать, что новость, переданная несколько часов назад вашим руководителем службы протокола, дала нам серьёзную причину для волнений, произнёс он красивым и звучным голосом. Мы надеемся, что вы сможете объяснить нам причины данного инцидента и развеять наши страхи.
Эбрим Лён выжидательно замолчал.
Господин президент и уважаемые члены совета, ответил Уорден. Я Диос, глава полиции Концерна рудных компаний.
Он объявил это так, словно заверял присутствующих в своей верности.
Рядом со мной находится Хэши Лебуол, который является руководителем Бюро по сбору информации. Я понимаю вашу обеспокоенность. Мы и сами более чем встревожены происходящим. Хэши и я постараемся ответить на ваши вопросы, но предупреждаю: расследование ещё не завершено, события произошли недавно, и у меня не хватило времени, чтобы изучить их полностью. Пожалуйста, имейте это в виду, если какие-то из наших ответов покажутся вам не совсем удовлетворительными.
Конечно, конечно, ответил Лён.
Его желание предупредить возможное раздражение советников было инстинктивным и автоматическим.
Мы все осознаем специфическую природу отношений между РСЗК и полицией КРК. И нам приятно видеть, что вы отнеслись к нашему запросу о расследовании с должной серьёзностью.
Господин президент, строго ответил Уорден, всем своим видом показывая, что ему не нравится пустая болтовня, я отношусь серьёзно к любым запросам, которые касаются меня.
Я в этом не сомневаюсь, тут же ответил Лён. Ваше личное дело вызывает у каждого из нас восхищение. Как я уже сказал, все собравшиеся здесь питают к вам глубочайшее уважение.
Он широким жестом обвёл зал.
И мы также ценим присутствие господина Лебуола.
Уклоняясь от конфликтов, Лён всегда использовал один и тот же приёмон продолжал говорить.
Такое тесное сотрудничество полезно всем, кто по долгу службы обязан руководить людьми и защищать их благосостояние.
Спасибо, господин президент, с улыбкой ответил Хэши Лебуол. Но вы могли бы не упоминать об этом. Я обещаю вам сделать всё возможное, чтобы исправить свою ошибку.
Несмотря на уверенность в Хэши, Уорден на миг испугался, что Лебуол его неправильно понял.
Ошибку? агрессивно вскричала какая-то женщина. Вы признаете, что совершили ошибку?
Уорден с некоторым усилием вспомнил её имя. Это была Сигард Карсин, младший советник от Объединённого западного блока. Диос бросил быстрый взгляд на Год-сена и Мин. Они напряжённо замерли в своих креслах.
Всему своё время, уважаемая, быстро вставил Лён. Всему своё время. Мы обязаны рассматривать аспекты этого инцидента в должном порядке. Было бы неверно начинать диалог с обсуждения ошибок.
Другой человек сказал бы «с поиска виновных».
Господин Диос. Господин Лебуол. Не могли бы мы сначала сравнить наши взгляды на факты?
Конечно, ответил Уорден.
Господин Лебуол, насколько верны сведения, которые были переданы каналами новостей? Правда ли, что из штаб-квартиры полиции сбежал осуждённый преступник, допросами которого занимался ваш департамент?
Хэши кивнул, и его очки едва не соскользнули с носа. Он быстро поднял руку и водрузил их на место.
В сущности, да.
И этого пирата зовут Энгус Термопайл?
Совершенно верно.
То есть ему удалось убежать от всех вас?
Вы имеете в виду охрану штаб-квартиры и БСИ? Да, ему удалось.
Вам известно, куда он направился?
Хэши смущённо пожал плечами.
Откуда же мне знать? Если бы мы обладали такой информацией, то снарядили бы погоню. К сожалению, у нас имеются только параметры контактного поля, в которое вошёл корабль, угнанный пиратом Термопайлом. Конечно, мы могли бы сделать расчёты и предугадать направление его первого выхода из гиперпространства. Но к чему все эти сложности? Он наверняка изменит курс и, уменьшив скорость, перенастроит тахионный двигатель на новые параметры. При таких условиях мы не в силах выследить его.
Значит, вы сочли такие расчёты ненужной сложностью? язвительно заметила младший советник от ОЗБ. А если бы они дали нам какую-нибудь важную информацию?
Вряд ли.
Хэши демонстративно написал что-то на листе бумаги и протянул его куда-то за экран. Мин подошла, взяла записку и снова села в своё кресло.
Младший советник Карсин, вмешался Эбрим Лён. Прошу вас соблюдать регламент. Я уверен, что господин Диос и господин Лебуол ответят на все наши вопросы. Но нам будет проще вести конференцию, если вы согласитесь дожидаться своей очереди.
Выслушав замечание, Карсин нахмурилась и уставилась на терминал. Лён сверился с записями.
Давайте продолжим анализ фактов. Господин Лебуол, это правда, что Энгус Термопайл бежал от вас вместе с бывшим помощником шефа службы безопасности Рудной станции? Я имею в виду Майлса Тэвернера.
Да, совершенно верно. Я искренне сомневаюсь, что капитан Термопайл мог бы осуществить побег самостоятельно, особенно если учесть условия его содержания под стражей. В этом контексте я хотел бы сказать, что термин «побег» фундаментально неточен. Пират Термопайл не убежал. Он просто не мог бы этого сделать. Он был освобождён помощником шефа Тэвернером.
Следующий вопрос напрашивался сам собой, но, чтобы сохранить атмосферу беспристрастности, Эбрим Лён не стал задавать его, а вместо этого кивнул, адресуясь к старшему советнику от Тихоокеанского конгломерата. Тот зычно произнёс:
Господин Лебуол. В данный момент мы пребываем в неведении. Нам не ясно, с чего начинать анализ этого неприятного инцидента. Почему бы вам сначала не изложить нам свою точку зрения? А затем мы могли бы перейти к вопросам. Расскажите, как это случилось.
На миг экран подёрнулся рябью статических помех. У Уордена заломило в висках. Ощущение мигрени усилилось. Он с трудом преодолел желание помассировать веко здорового глаза. Однако Хэши, как всегда, был гениален и терпелив.
Леди и джентльмены, я ничего не хочу скрывать, сказал он мягким доверительным тоном. Будучи руководителем службы безопасности Рудной станции, Майлс Тэвернер имел коды допусков и определённые полномочия в штаб-квартире полиции Концерна. Воспользовавшись ими, он освободил капитана Термопайла и проник вместе с ним на корабль. Степень этих допусков и полномочий была так высока, что они не требовали моего личного подтверждения. К тому времени, когда я узнал о побеге, капитан Термопайл и помощник шефа Тэвернер находились уже вне пределов досягаемости.
Нас интересуют другие вопросы, и вы это знаете, вмешалась младший советник Карсин. Нам неважна механика событий. Если бы ваша некомпетентность была очевидной, Диос прислал бы нам вашу голову на большом подносе.
Тогда, возможно, вы будете столь добры, что сформулируете ваш вопрос точнее? хрипло произнёс Хэши, словно у него болели лёгкие.
Мы хотим знать, резко парировала Карсин, как такая ситуация стала возможной.
Она указала на экран монитора.
Согласно сводке новостей, вы убрали Тэвернера с Рудной станции, потому что подозревали его в предательстве. Но тогда почему, чёрт возьми, он имел все эти «полномочия и допуски»?
Аура Мин лучилась резкими и сердитыми эманация-ми. Руководитель службы протокола излучал жар беспокойства.