Сейчас в глазах Отонаси-сан плещется гнев, ошибиться невозможно.
не считаешь меня человеком?!
Ааа, ну конечно, она так поняла мои слова, тогда ее гнев вполне понятен. Я пожалел, что ляпнул не подумав.
Но я все равно не понимаю.
Но ты ведь убивала людей, чтобы сохранить память, разве нет?
Что ты сказал?
Отонаси-сан, явно не в силах вынести мои слова, прожигает меня взглядом.
Н-ну, как я сказал, ты устраивала происшествия, которые должны были запечатлеться у тебя в мозгу, чтобы сохранить воспоминания, разве не так?
Прекрати уже меня оскорблять!!. Я что, не объяснила тебе только что?! Я могу сопротивляться только потому, что я «шкатулка»!
Ааа, ну конечно. То, что для сохранения памяти ей нужны трупы, всего лишь дурацкая теория Дайи.
И все равно я не понимаю.
Что еще за лицо такое? Если хочешь что-то сказать, давай вываливай уже!!
Отонаси-сан снова хватает меня за воротник.
Сердито смотрит на меня. Я отвечаю таким же сердитым взглядом.
Мда я был не готов. Я не очень-то представлял себе, каково этоответить ей сердитым взглядом; для меня это вообще очень нетипично.
Я полностью в ее власти. И именно потому что я прекрасно это сознаю, я таким вот способом сопротивляюсь.
Но тут я говорю что-то, что полностью рвет между нами все.
Тогда почему ты убила меня?!!
И все слова уже бессмысленны.
* * *
После этих моих слов наша связь разорвана безвозвратно.
Отонаси-сан стояла передо мной молча, с пустым лицом. Перед такой Отонаси-сан я был совершенно ни на что не способен, и в итоге у меня не осталось выбора, кроме как уйти из отеля.
Я брожу вокруг отеля, но делать ничего не хочется. Я просто убиваю время. Кидаю быстрый взгляд на «позаимствованный» мотик, на котором мы приехали, и отхожу прочь. Покупаю чай в пластиковой бутылке. Пью его, глоток за глотком. Бутылка пустеет. Я с трудом вспоминаю, что именно я только что пил.
Возможно, это конец.
В отличие от Отонаси-сан, я не уверен, что сохраню эти воспоминания. Если она не сочтет, что я ей нужен, я могу все забыть, и, прежде чем я успею это понять, меня сотрут из «Комнаты отмены». Я исчезну отсюда, как кое-кто другой.
Над дорогой полная тишина. И ни одного фонаря, все серое.
Можно подумать, что тот, кто это все создал, не стал заморачиваться деталями.
Я прикладываю пустую бутылку к губам. Такое чувство, что если я не буду притворяться, что пью, то меня проглотит. Что проглотит? Не знаю.
Вдруг над безмолвной улицей разносится песня моего любимого певца. Что? Аа, понятно. Это мой мобильник. Мой мобильник? Это что, кто-то мне звонит? Да. Да! Я не помню, чтобы я ей говорил. Не помню, чтобы я давал Отонаси-сан мой номер, но в каком-то из миров, может, и давал!
Я достаю из кармана формы свой мобильник.
На экране высвечивается имя: «Коконе Кирино».
Я поднимаю глаза к небу. Если бы все шло так, как нам удобно! Я знаю. Но какие-то надежды всегда остаются, верно?
Приведя дыхание в порядок, я отвечаю на звонок.
А, привет Кадзу-кун.
В ее голосе не слышно обычной бодрости; впрочем, возможно, мне просто кажется. Или Коконе всегда такая, когда говорит по телефону? Мы с ней, конечно, хорошо знакомы, но почти никогда раньше не общались по телефону.
Аа, эээ
У меня такое ощущение, что мне знаком этот разговор.
А, не, точно знаком. Я просто не могу его вспомнить.
Можешь заглянуть ко мне ненадолго? Я скажу тебе, куда подойти.
Что там было дальше? Какое продолжение?
Мне надо тебе кое-что сказать, Кадзу-кун.
3087-й раз
Я, конечно, обожаю умайбо, но, по правде сказать, умайбо со вкусом тэрияки-бургераменьше других.
Я в пустом парке близ ее дома. Мы стоим друг перед другом рядом с фонтаном; я жую умайбо, которым она меня угостила.
Ну как?
Мм, эээ, не то чтобы этот вкус мне не нравился, но, это
Я спрашиваю не про умайбо.
Это я и сам знаю. Но как еще прикажете реагировать?
Ну как, хочешь со мной встречаться?
У меня не так много опыта в подобных делах, чтобы сохранять спокойствие.
Но стоящая передо мной одноклассница, похоже, в таком же сильном смущении, как и я. По крайней мере, такой я ее никогда не видел.
Может, виновата новая тушь, о которой она сказала сегодня утром, но ее глаза кажутся больше. И эти глаза смотрят прямо мне в лицо. Не могу выдержать этот взгляд.
Совершенно не знаю, что сказать, но и продолжать молчать тоже не могу, поэтому раскрываю рот.
Значит ты меня любишь?
Лицо перед моими глазами заливается краской.
На верно
Наверно? не подумавши, переспрашиваю я.
Во-вообще-то это грубо, задавать такие вопросы! Ты ведь знаешь мой ответ, да? Или, или ты хочешь, чтобы я сказала вслух?
Ах!..
Наконец-то до меня дошла вся бестактность моего вопроса; я пристыженно опускаю голову.
Прости, извиняюсь я. Она смотрит на меня исподлобья и шепчет:
Я люблю тебя.
Затем собирается с духом и повторяет, глядя прямо мне в лицо:
Я люблю тебя.
Ее лицо просто ошеломляюще милое; не выдержав, я отвожу глаза. Сердце дрожитиз-за одного лишь ее признания.
Она такая симпатичная.
И характер у нее очень светлый, вокруг нее всегда много народу.
Я знаю и то, что множество парней ей уже признавалисьи всех их она отшила.
Встречаться с ней было бы забавно, это точно.
Но
Прости.
Но отвечаю я ей так. Настолько четко, что я сам почти удивляюсь.
Я знаю, что упускаю шикарную возможность. Но просто не могу себе представить, как мы будем встречаться. Это выглядит как-то призрачно.
Надежда исчезает у нее из глаз, сменяясь слезами. Я знаю, что это моя вина, но все же не могу смотреть на нее прямо.
Я молчу. Потому что знаю, что если раскрою рот, все равно смогу сказать лишь «прости».
Но ты колебался, прежде чем ответить, правда? прошептала она.
Кивок.
Слушай Ты ведь любишь умайбо, да?
Вопрос из ниоткуда. Я киваю вновь.
Но со вкусом тэрияки-бургераменьше, чем другие?
Ага.
А с каким вкусом любишь больше всего?
Эээ наверно, со вкусом кукурузного супа?
Совершенно без понятия, почему она интересуется, но все-таки неуклюже отвечаю.
Понятненько. Хм, хм
Она кивает несколько раз.
Ахаха. З н а ч и т, я п р о м а х н у л а с ь.
Совершенно обычные слова. Не знаю почему, но они кажутся странными. Я словно смотрю плохо смонтированное видео.
Предположим, я бы по-другому тебе призналась. Тогда ты, может, согласился бы? произносит она, глядя на меня снизу вверх.
Не знаю. В конце концов, я ведь действительно колебался. Нет, это неправдая знаю.
Я бы все равно ей отказал, наверняка.
Совершенно очевидно, что я буду давать один и тот же ответ снова и снова, пока либо условия не изменятся, либо я сам.
С е г о д н я я совершенно не представляю себе, как я могу с ней встречаться. Поэтому, п о к а д л и т с я с е г о д н я, я никак не могу принять ее признания.
У тебя на лице написано, что ты не знаешь.
Мне нечего ей ответить.
Но она решает, что это значит «да», и наконец улыбается.
Ааа, ну хорошо. Стало быть, м н е п р о с т о н а д о п р и з н а в а т ь с я с н о в а и с н о в а, п о к а т ы н е с о г л а с и ш ь с я, в е р н о?
Это, пожалуй, хорошая идея. Тогда я буду чувствовать хоть какую-то ответственность за то, что отвергаю ее чувства.
Но все жеэто будет уже не сегодня, понимаешь?
27754-й раз (2)
Конечно, я совершенно разбит после разрыва с Отонаси-сан и неожиданного звонка Коконе. Впрочем, это лишь отмазка.
Я абсолютно забыл.
Забыл, что на перекрестке обязательно произойдет авария.
Самому мне ничто не угрожает. Я сразу вспомнил, когда подошел к перекрестку, тот колоссальный шок, который испытал однажды, когда умер. Сберечь себя проблемой не будет.
Но этого недостаточно. Ведь тогда кто-то другой наверняка погибнет в этой аварии.
А я забыл. И потому уже не успею спасти этого человека. Я знал, что кого-то переедет грузовик, но не предотвратил этого. «Потому что забыл»совершенно не оправдание.
Я мерзок. Я в с е р а в н о ч т о с а м у б и л э т о г о ч е л о в е к а.