Наилучшая дистанция,повторил вслух Грегори Глок, заглушая навязчивый шум в ушах,приблизительно два дюйма.
«два дюйма,вторил ему жестяной механический голос,от глаз. Патентованная эмульсия Зубко не только»
Классно истребляет мужские споры,пробормотал Глок,но также вышибает к чертям слёзные железы. Жаль тебя, парень.«Конец инструкции,подумал он.Конец монолога. Конец секса. Конец Зубко, либо зуб Конецко. Реклама это или анализ разбазаренной даром жизни? Эта лекция известна мне наизусть. Но почему? Откуда? Она как будто возникает у меня в мозгу, не приходя ко мне извне. Что это значит? Необходимо узнать».
«Всегда помните,продолжал неумолимый голос,что мужские споры обладают устрашающей способностью прогрессировать на собственной энергии. Если вы обдумываете это постоянно, дамы»
Устрашающей, да,повторил Глок.Но ПЯТЬ МИЛЬ?Он вспомнил, что произнёс когда-то давно эти слова. Когда был ребёнком. «Да нет же,подумал он.Я не говорил об этом вслух, а только думал, замышлял это как злую шутку, парнишкой в школе. Но сейчас, в этой треклятой камере мне перекачивают перефразированные сенсорные данные из внешнего мираэто мои собственные прежние мысли возвращаются ко мне: петля моего мозга назад к нему же с десятилетним запаздыванием.
«СплабгногфорбСКУАЗ»,безжалостно дребезжал в его беспомощных ушах голос на проводе аудиовхода.
«Моё оружие противодействия,думал Глок.Они блокировали его собственным оружием противодействия. Кто же»
Да, сэр, гног форб,сердечным, но искажённым голосом объявил голос на аудиовходе.Говорит славный мальчуган Чарли Фолкса по имени Марта, сейчас я отключаюсь, но скоро вернусь, а со мной мои хохмочки для поднятия настроениячтобы всё было светло, весело и СКУАЗно! Ту-де-лу!Голос замолчал, и тишину нарушали лишь слабые потрескивания электрических разрядов.
«Не знаю никакого мальчишки по имени Марта»,подумал Глок. И понял, что здесь что-то неладно: имя с окончанием на «а» не могло принадлежать мальчику. Логический подход подсказывал имя Март. Но может быть, они заодно с Чарли Фолксом об этом не знали? Наверное, не слишком начитаны. Насколько Глок помнил, Чарли был из разряда чертовски невежественных самоучек, прикрытых снаружи тонким слоем культурных, научных, случайных и сомнительных полуфактов, которые они обожают бубнить часами любому подвернувшемуся зеваке в пределах досягаемости голоса. А когда Чарли повзрослел, можно было просто уходить от него прочь, и он продолжал говорить, ни к кому не обращаясь. Но, разумеется, в те дни у Глока не было своей камеры, а ощущение пространства-времени было нарушено, и минуты казались ему годамипо крайней мере, в этом уверяли его давным-давно промыватели мозгов, тестируя и подготавливая его для функционирования в специально спроектированной и смонтированной камере.
Глок с тоской мечтал о том, чтобы вспомнить принцип оружия противодействия, сохранявшийся, как ему казалось, у него в памяти перед тем, как по проводам к нему начал поступать словесный мусор. Это было бы чертовски отличное оружие против Хорста Бертольда и ООН. Глок был в этом уверен.
Но, возможно, он вспомнит о нём позже. Вообще-то, принцип представлял собой лишь сердцевину противотактической идеи и едва начал приобретать форму. Это потребует времени. Если Глока не будут отвлекать если эта идиотская мешанина не возобновится в ту секунду, когда он начнёт превращать изначальный замысел в нечто действующее, что герр фон Айнем сможет ввести в сражение, в котором они бесславно увязли на Китовой Пасти, и где-либо ещё возможно, во всей вселенной. А сейчас Глок опаздывал недель на шесть, и данные были накоплены для передачи ему если не в прошлый четверг; так в прошлом году.
«Марта,раздумывал он.Кажется, это из Последней розы лета. Кто же автор? Флотов? Легар? Один из сочинителей лёгких оперетт».
Гуммель,неожиданно объявил голос в наушниках, напугавший Глока. Голос был знакомый, принадлежал пожилому мужчине.Иоганн Непомук Гуммель.
Перестаньте молоть чепуху,машинально раздражённо среагировал Глок на очередной типичный для старины Чарли Фолкса обрывок ложной информации. Грегори охватила смертельная усталость и безразличие ко всему происходящему за последние унылые годы.
Он поневоле пожалел, что не родился плотником. Тогда ему не нужно было бы думатьзнай себе меряй доски, распиливай и бей молоткомсугубо физическая работа. И не важно, что там сморозил Чарли Фолкс и о чём наплёл в дополнение чумной паренёк Мартався их болтовня не имела бы значения.
Как здорово было бы вернуться назад и прожить жизнь сначала. Только на этот раз прожить её по-другому, попав в нужную колею. Получить второй шанс при всех его нынешних знаниях
Но что именно он знает сейчас?
Глок ни за что на свете не мог припомнить.
Каков каламбур,заметил голос в наушниках.Ни за что на светене прожить жизнь сначала верно?Голос усмехнулся.
ГЛАВА 12
В дугообразной пасти существа перекатывалась по поверхности влажного жадного языка горсть недоеденных глаз. Уцелевшие и сохранившие свой блеск глаза уставились на Рахмаэля, они продолжали функционировать, хотя и были уже отделены от маслянистой наружной плоти смахивающей на луковицу головы. На ней заметны были висевшие гроздьями подобные бледным крошечным яйцам заново нарождающиеся глаза.
Он видел перед собой не деформированный, рождённый галлюцинацией псевдообраз, а подлинное существо, населявшее либо сумевшее как-то укорениться в этом парамире на длительное времявозможно, навечно. При мысли об этом он вздрогнул.
Подобный временной диапазон поражал воображение, тормозя всякое рациональное мышление. Существо было старым. И оно научилось питаться собственным телом. Интересно, сколько столетий прошло с тех пор, как оно наткнулось на такой способ выживания? Чем оно спасалось изначально и к чему могло прибегнуть по необходимости и теперь?
Несомненно, в затруднении у этой твари найдётся в запасе ряд трюков. Акт поглощения собственного сенсорного аппарата казался рефлексивным, даже бессознательным. Он превратился в заурядную привычкусущество продолжало лениво жевать, и вскоре блеск наполовину поглощённых глаз угас. Но сейчас на голове повсюду возникали гроздья новых, постепенно оживлявшихся органов зрения. Некоторые обогнавшие сородичей в развитии глаза уже обнаружили его и с каждой секундой становились настороженнее. Их начальное взаимодействие с реальностью включало в себя его, и от этой мысли его затошнило. Быть первым объектом, замеченным подобными полуавтономными организмами
Доброе утро,заговорило существо сиплым от наполнявшей пасть пищи голосом.У меня здесь ваша книга. Подпишите здесь.Одна из его псевдоподий вздрогнула, её кончик запенился от усилий. Через некоторое время он неуклюже протянула Рахмаэлю массивный том старинного формата и положила его перед ним на маленький пластиковый столик.
Что это за книга?осведомился он. Его онемевший мозг отказывался действовать, а пальцы наугад заскользили по нарядному тиснёному золотом тому, предъявленному существом.
В этом отчёте содержится фундаментальный справочный материал,пояснил головоногий организм, старательно заполняя длинный формуляр. При этом он пользовался двумя псевдоподиями и двумя пишущими модулями одновременно, что радикально ускоряло выполнение сложной задачи.Прославленный основополагающий труд доктора Блода.Существо повернуло книгу, показывая её изукрашенный корешок.«Правдивая и полная экономическая и политическая история Неоколонизированной территории»,сообщило оно суровым и важным тоном, словно порицая его за неведение относительно этой книги. Или, как вдруг показалось Рахмаэлю, существо предполагало, что для потрясающего впечатления достаточно будет просто увидеть название книги.
Гм-м,протянул он, по-прежнему в замешательстве. И подумал, что всего этого не должно быть, но оно есть. Парамиркоторый? Не совсем тот, что появлялся прежде, определённо не Синий, поскольку в нём он увидел циклопический организм. А у этого существа, несмотря на некоторое сходство с Ужасным водным призраком, был, благодаря сложной зрительной системе, совершенно иной облик.