Я полагал, что это является их достоинством, сухо сказал Враг Рода Человеческого.
Ну как ты не можешь понять! пылко воскликнул Прейсингер. Они знают все правила игры! Оникак марионетки на ниточках! Они не пробуждают настоящих чувств, экстаза познавания
В глазах Дьявола внезапно блеснула искра понимания.
Ты хочешь невинности! Он гулко захохотал. И ты пришел в поисках невинности ко мне! Очаровательная наивность! Премного благодарен за это! Десять земных лет я должен выполнять твои желаниябез всяких ограниченийвключая поставку самых прелестных женщин для удовлетворения всех твоих экстравагантных прихотей. В качестве законного возмещения я получаю от тебя некую безделицу, в существование которой ты даже не веришь, твою душу! Дьявол снова зашелся в хохоте. И теперь тебе еще и невинности захотелось! Он внезапно прекратил смех и задумчиво произнес:Заманчивая идея, но нелепая. Совершенно нелепая.
Ты имеешь в виду, что не способен этого сделать? быстро спросил Прейсингер.
Ничего подобного, огрызнулся Дьявол. Совершенно невинная девушка, которой не касались руки мужчины Он задумчиво доглаживал подбородок. Трудно. Невероятно трудно.
Но ты можешь? требовательно произнес Прейсингер. Если бы ты представил себе, как скучны все эти Он безнадежно махнул рукой и с надеждой уставился на Дьявола. Итак, сумеешь ли ты сделать это?
Тяжело, заявил Дьявол, особенно в условиях настоящего контракта. Пойми, это потребует дополнительной работы, времени и величайшей деликатности Оплату необходимо повысить. Он оценивающе посмотрел на Прейсингера. Ты готов отдать мне оставшиеся семь лет?
Лицо Прейсингера покрылось бледностью, но он медленно кивнул головой.
Все, что угодно, сказал он.
Дьявол просиял:
Тогдапо рукам! Ты, конечно, проведешь с ней только одну ночь. Большее было бы непозволительной роскошью.
Пальцы Прейсингера дрожали.
Она должна быть чудом совершенства. Пусть эта ночь превзойдет тысячи любых других ночей!
Мое слово! подтвердил Дьявол.
Я должен стать первым человеком, который коснется ее, первым во всех отношениях, даже в мыслях
Понятно!
А если ты провалишь делоконтракт расторгается полностью! Дьявол ухмыльнулся.
Согласен. Но если я добьюсь успеха Он коснулся кофейной чашки кончиком своей эбеновой трости, и фарфор вспыхнул огнем. Одна ночь, повторил он и шагнул сквозь стену.
Прейсингер ждал пять дней.
Еще недавно он чувствовал пресыщение и вялость; теперь же дрожал от нетерпения. Но проходил день за днем, и он становился все более нервозным и раздражительным. На улицах он нетерпеливо вглядывался в каждое новое лицо (разумеется, подходящего пола и возраста), затем разочарованно отворачивался. Нервы его напряглись до предела; тело и разум наполняло какое-то неясное томление.
Он встретил ее на шестой день, после полудня, в картинной галерее маленького музейчика.
Она была высокой, гибкой и грациозной. Пепельные волосы обрамляли прелестное, безмятежное лицо с пухлыми, красиво очерченными губами. Казалось, она была полностью погружена в какой-то свой внутренний мирэтакий обособленный островок в бушующем вокруг человеческом море. От нее веяло прохладой и свежестью весеннего ветерка, нежной теплотой ласкового смеха.
Одним словом, она была восхитительна.
Он догнал ее и заговорил с ней; она улыбнулась, но в этой улыбке не было откровенного предложения, столь привычного ему. Дальше по галерее они двинулись вместе. Она весело смеялась; ее взгляд наполнялся теплотой, когда она смотрела на него.
Он узнал, что ее зовут Мойрой и что ей девятнадцать лет. Попутно он получил множество других сведений, которые его, откровенно говоря, не слишком интересовали. Они покинули галерею и, весело болтая, направились в парк.
Прейсингер предложил выпить по коктейлю.
Чудесно, согласилась девушка, но я еще никогда не пробовала коктейль.
Невероятно! изумился Прейсингер.
Но это правда, подтвердила она.
Они выпили по паре коктейлей, не больше. Они говорили об искусстве, книгах, музыкетут ее познания были впечатляющими. Но когда разговор зашел о любви и плотской страсти, ее неосведомленность в этих вопросах буквально обезоруживала.
Они пообедали вместе и долго танцевали в саду на крыше небоскреба, вознесенном высоко над городом. Она двигалась в танце с непринужденной простотой и грацией. Прейсингер еле сдержался, когда их щеки случайно соприкоснулись и девушка доверчиво прижалась к нему. «Сдержанность, уговаривал он себя, сдержанность и терпение». Это была оната, которую он искал так долгоно еще рано, слишком рано
Она любовалась раскинувшимися внизу разноцветными городскими огнями, глубоко вдыхая свежий ночной воздух; ее близость пьянила Прейсингера.
Из моих окон вид еще лучше, вкрадчиво шепнул он. Мы включим музыку, выпьем немного вина
Да, сказала она, улыбаясь ему, это, должно быть, чудесно. Мне понравится, я уверена.
Из окон его квартиры действительно открывалось изумительное зрелище. От блеска и переливов огней внизу захватывало дыхание; музыка, казалось, приобретала новый смысл; виноиз его лучших запасовпоражало своим восхитительным цветом и превосходным ароматом. Они беседовали и негромко смеялись; затем молчание окутало их. Огни потускнели, и только пламя камина отбрасывало слабый свет.
Она была великолепна.
И только потом он понял, что кто-то его опередил.
Итак, Дьявол потерпел фиаско, и теперь онсвободен. Эта мысль ласкала и баюкала его, когда он засыпал на ее груди.
Утром она исчезла. Дьявол уже стоял у окна, с нетерпением поигрывая своей эбеновой тростью.
Увидев его, Прейсингер рассмеялся.
Глупец! вскричал он. Ну и маху ты дал, могу тебя уверить! Условия сделки, конечно, не выполненыи, однако же, я получил то, что хотел.
Дьявол пристально взглянул на него. Смех застрял у Прейсингера в горле.
Ну? Чего ты ждешь? Все кончено, убирайся! Сделка недействительна!
Не совсем так, произнес Дьявол. Я дал тебе то, что требовалось.
Но формально условие не выполнено! вскричал Прейсингер. Я не был первым. Другой человек до меня
И тогда Князь Лжецов расхохотался так, что дымящиеся слезы брызнули у него из глаз.
И ты еще называл глупцом меня, просипел он. Неужели ты думаешь, что я способен подчинить невинность, если она без изъяна? Нелепость! Я никогда не смог бы этого сделать. Конечно, до тебя был другойно дьявол есть дьявол, а не человек!
И со взрывом смеха он потащил Прейсингера сквозь стену прямо в преисподнюю.
Айзек АзимовЗвездный узорПеревод А. Бранского
Приемник продолжал выплевывать слова полицейского. Артур Трент отчетливо слышал его злой, возбужденный голос:
Трент, тебе не удастся скрыться! Через пару часов мы доберемся до твоей орбиты, а вздумаешь сопротивлятьсяв порошок сотрем!
Трент лишь усмехнулся в ответ. Он и не думал сопротивлятьсяоружия на борту не было. Пройдет час с небольшим, и корабль совершит Скачок через гиперпространство. Тогда попробуй, найди его! Он увозил с собой около килограмма криллиязапас, которого хватит для создания электронного мозга тысячам роботов; под него можно получить десятимиллионный кредит на любой из планет галактики. А откуда у Трента криллийникто интересоваться не станет
А все спланировал старик Бреннмейер. Он посвятил этому всю свою жизнь и больше тридцати лет вел тщательную подготовку.
Главное, молодой человек, вырваться отсюда, убеждал он Трента. Тут мне без вас не обойтись: вы выведете корабль в космос. Яне могу.
Соваться в космос нет смысла, лениво возражал Трент. И суток не пройдет, как нас накроют.
Накроют, если мы не совершим Скачок, хитро улыбался Бреннмейер. А если мы его совершим, то молнией пронзим пространство и окажемся за сотни световых лет отсюда.
На подготовку Скачка уйдет полдня. И даже если мы уложимся в срок, все равно полиция успеет оповестить все звездные системы.
Нет, Трент, нет! Дрожавшей от возбуждения рукой старик хватал Трента за рукав. Не все звездные системы, а лишь дюжину по соседству. Галактика велика, и за последние пятьдесят тысяч лет колонисты потеряли связь друг с другом.
Он увлекся, речь его стала красочной и яркой.
Галактику, говорил Бреннмейер, сейчас можно сравнить с нашей родной планетойее называли Земля, какой она была в доисторические времена. Люди были разбросаны по континентам, жили замкнутыми сообществами, и мир для них ограничивался местностью, где они обитали. Если совершить Скачок наугад, продолжал Бреннмейер, мы окажемся где угодно, даже за пятьдесят тысяч световых лет, и обнаружить нас будет не больше шансов, чем найти камень в метеоритном дожде.
Трент покачал головой.
Жаль только, что и сами себя мы не обнаружим. И не будем иметь ни малейшего представления, как добраться до какой-нибудь обитаемой планеты.
Бреннмейер огляделся, и хотя поблизости никого не было, снизил голос до шепота:
Тридцать лет я собирал сведения о каждой из обитаемых планет галактики; я изучил все старые отчеты; проделал по ним путь в десятки тысяч световых лет, забирался дальше, чем любой из аэронавтов. И теперь координаты всех обитаемых планет занесены в блоки памяти лучшего в мире компьютера.
Приличия ради Трент удивился. А Бреннмейер продолжал:
Я много лет занимался разработкой новых типов компьютеров и создал самый совершенный. Я также установил координаты всех светящихся звезд спектрального класса F, В, А, О и заложил их в память машины. Как только мы совершим Скачок, компьютер на основе принятых изображений произведет спектральный анализ и сравнит полученные результаты с введенной в его память картой галактики. Как только обнаружится подходящий объект для координации и определенияа рано или поздно он найдется, корабль будет сориентирован в пространстве и автоматически совершит второй Скачокна сей раз в район одной из обитаемых планет.
Звучит шибко мудрено.
Осечки быть не может. Все последние годы я отдал разработке проекта, так что осечки быть не может. Мне останется лет десять пожить миллионером. Но вы молоды, вы будете миллионером гораздо дольше.
Но ведь, совершая Скачок наугад, рискуешь угодить прямо в звезду.
Ни единого шанса из ста миллионов, Трент. Возможно, мы окажемся так далеко от светящихся звезд, что компьютер не сможет обнаружить в своей памяти нужного рисунка созвездий; допустим, мы перенесемся всего через один-два световых года и полиция все еще будет висеть у нас на хвосте, но такая вероятность тем более ничтожна. Если уж о чем и волноваться, так о том, что сердце во время старта не выдержит. Тут степень вероятности значительно выше.
Для вас она выше, мистер Бреннмейер. Вы-то старше.
Старик вздрогнул.
Я не в счет. Компьютер сработает автоматически. Трент кивнул и принял его слова к сведению.
И вот однажды, в полночь, когда корабль был готов к отлету, появился Бреннмейер с маленьким чемоданчиком, наполненным криллием. Старик беспрепятственно миновал охранников, так как был в высшей степени доверенным лицом. Трент, взяв левой рукой ношу старика, правой быстро и уверенно нанес удар.
Все-таки ножзамечательная штука. Бьет наповалкак молекулярный деполяризатор; и все шито-крыто. Трент даже не стал вытаскивать нож и стирать отпечатки пальцев. Да и к чему? Скоро он окажется вне пределов досягаемости.
И теперь, далеко в космосе, преследуемый полицией, он весь внутренне собрался, как всегда перед Скачком. Ни одному физиологу пока не под силу объяснить это состояние, так хорошо знакомое каждому космопилоту; это мгновенное чувство, когда тебя словно выворачивают наизнанку, когда корабль и ты сам, на миг выключенные из пространства и времени, уже ничтони энергия, ни материя А приходишь в себяи ты где-то в другой части галактики.
Трент улыбнулся. Он еще жив! Рядомтысячи звезд, но в опасной близостини одной. И рисунок созвездий был совершенно иным. Он понял, что совершил дальний Скачок. Некоторые из звезд принадлежали, должно быть, к спектральному классу F и ярче. У компьютера будет прекрасный, четкий ориентир для сравнения с рисунком созвездий в его памяти, много времени это не займет.
Он устроился поудобнее в кресле и стал наблюдать звездный свет, который менял свою интенсивность по мере вращения корабля. В поле зрения появилась яркая звездавоистину очень яркая. Расстояние до нее составляло, пожалуй, не больше пары световых лет. Интуиция подсказывала ему, что звезда была горячейдобротной и горячей. Компьютер возьмет ее за основу и сравнит с рисунком созвездий, сконцентрированных вокруг. Опять подумалось: «Много времени это занять не должно».
Трент ошибся. Время шло, вот уже минул час, а компьютер продолжал деловито пощелкивать, огоньки на панелях мигали и мигали. Он нахмурился. Почему не находится звездный узор, внесенный в память этой чертовой машины? Ведь Бреннмейер демонстрировал ему результаты многолетних работ Он не мог пропустить эту звезду или ошибиться.
Конечно, звезды рождаются и умирают; но пока существуют, они движутся в космическом пространстве. Однако изменения их координат происходит медленно, очень медленно. За миллионы лет звездный узор, внесенный Бреннмейером в память компьютера, не мог бы
Вдруг Трента охватила паника. Нет! Не может быть! Ведь такая случайность еще менее вероятна, чем, к примеру, совершить Скачок и врезаться в звезду. Он подождал, пока яркая звезда снова оказалась в поле зрения, и трясущимися руками стал регулировать объектив телескопа. Он довел увеличение до предела и обнаружил вокруг сгустка яркого света подозрительное облако вихрящихся газов чуть ли не в момент их появления после взрыва.
Это была сверхновая!
Звезда возникла из туманного мрака и достигла максимальной яркости свечения примерно месяц назад. Она перешла из специального класса слишком тусклого свечения, который не учитывался компьютером, в класс, не принимать в расчет который было нельзя. Но сверхновая, уже возникшая в космосе, еще не существовала в компьютерной памяти. Бреннмейер не внес ее в блоки памяти, потому что она не существовалапо крайней мере как светящаяся звездаво время сбора данных.
Не принимай ее в расчет! Плевать тебе на нее! завопил Трент.
Но кричал-то он, обращаясь к бездушной машине, которая все снова и снова будет сравнивать расположение звезд со звездным узором в ее памяти и не находить соответствий и тем не менее будет пытаться вновь и вновь, покуда не иссякнет запас энергии.