Сердито смежив широкие брови, он в очередной раз взглянул на циферблат наручных часов, отмечая про себя, что подчиненные уже слишком сильно выбились из графика.
Так почему же их все еще нет?! Он сильно стукнул мощным кулаком по приборной панели, заставив стрелку спидометра ложно вздрогнуть.
Подобный жест привлек внимание двух солдат, дежуривших у дверей джипа. Один из них, чуть наклонившись, постучал в форточку, а когда дверь машины отворилась, он спросил:
Сэр, с вами все в порядке?
Грозный мужчина на мгновение задумался, а потом ответил:
Бывало и лучше!.. Вы двое, передайте остальным, что мы спускаемся в канализацию.
Так точно, сэр! в один голос отрапортовали солдаты и живо захрустели по снегу в направлении сгрудившихся сослуживцев.
Когда все спустились в канализацию через смотровой люк, Прохоров вышел вперед, намереваясь самостоятельно вести всю команду, а потом во всеуслышание открыто заявил:
Какая же здесь вонь! Луч карманного фонарика, блеснувшего в его руке, помаячив, быстро прошелся по заплесневелым стенам, а затем уперся в жижу, перед его ногами. Черт! Нам что, придется по этой дряне идти? вопрос его прозвучал риторически.
Это канализационные отходы, сэр, заметил один из солдат, стоявших позади него.
Я знаю, как это называется, умник! рявкнул генерал. Груз ответственности всей тяжестью давил на него, заставляя нервничать. Идите за мной.
Весь последний путь Прохоров прошагал, глядя себе под ноги. Мощный поток узкого света от его фонарика мерно скользил по поверхности текучей, серо-зеленой, неоднородной массы. Остановившись у развилки, он внимательно присмотрелся в грязную воду, пытаясь что-то разглядеть на десятисантиметровой глубине.
Группа солдат, сопровождавшая его, любопытно уставилась на генерала, когда тот на полусогнутых ногах наклонился и запустил кисть своей руки в тошнотворную субстанцию, кишащую миллиардами микробов. Все они отвратительно поморщились, увидев, что поднял их командир со дна болезнетворного ручейкаэто был еще совсем свежий человеческий палец.
Ох, не стоило им соваться в крысиные чертоги; дорого же им будет стоить подобная наглость.
Еще в течение нескольких минут Прохоров, сузив веки так, что его глаза превратились в узкие щелочки, задумчиво разглядывал найденную часть человеческого тела. Он мог бы таращиться на побледневший палец и дольше, но его размышления неожиданно прервали. Это был один из его солдат, но не из тех, кто стоял у него за спиной.
Ослепляющий яркий свет, ударив прямо в глаза, заставил генерала отвернуться, а потом кто-то невысокий, бегущий на всех парах, врезался ему в грудь.
Это была Алина, стремительно выскочив из правого туннеля, она не заметила компанию людей и столкнулась с первым из них.
Прохоров смог устоять на ногах. Он был крепким мужчиной и не с рождения отдавал приказы: ему тоже приходилось бывать на передовой. Не любой кулак, даже очень сильного противника, мог сбить его с ног, что уж говорить о хрупкой девушке.
Солдаты, стоявшие позади, с завидной синхронностью продемонстрировали классическую реакцию: дружный лязг передернувшихся затворов разнесся по туннелю.
Выпучив глаза на девушку и грубо схватив ее за бицепсы, командир прокричал:
Какого черта ты делаешь в правом туннеле?! Через плечо он кинул свой требовательный взгляд ей за спину. И где, черт возьми, твоя команда?! Его взбешенные, с красными прожилками глаза, казалось, сверлили ее целую вечность.
Алина, задыхаясь от одышки, несколько секунд не могла произнести ни слова. На ее взмокшем лице читался невообразимый ужас, который Прохоров не сразу успел заметить, но когда, наконец, распознал, его лицо и взгляд заметно смягчились.
Он отпустил ее, а потом задал естественный вопрос:
Что случилось, Алина? А в голосе его чувствовалось легкое дрожание.
Крыса, крыса! пару раз выдохнула Алина и опять замолчала, пытаясь проглотить сухой ком, казалось, застрявший в ее горле.
Прохоров хотел было подумать, что это все безобидные проделкикакой-то солдатский черный юмор, но живо отмел глупую мысль. Сейчас на дворе не первое апреля, чтобы отбрасывать такие скверные шутки, да и место здесь не самое подходящее для этого дела.
Алина, вновь овладев даром речи, наконец заговорила внятно:
Они погибли страшной смертью!
Ты что такое несешь, опешил генерал, какой такой смертью?
Такой, какую не пожелаешь даже самому злейшему врагу.
Лицо девушки было гораздо красноречивее ее слов. Оно словно кричало: «Бегите, спасайтесь, кто может!»
Г енерал тяжело сглотнул и мимолетно посмотрел назадна нерадостные физиономии своих солдат.
Снова уставившись на дрожащую Алину, он, желая знать подробности, спросил:
Как это произошло?
Не сейчас! взбесилась она. Не здесь. Они преследовали меня, я их слышала, они близко и скоро придут за нами!
Ктоони?! не выдержал один из солдат. Он хорошо знал Алину, именно поэтому и позволил себе небольшую дерзость, в виде грубого вопроса.
Крысы-мутанты! выкрикнула Алина, теряя всякое терпение. Огромные клыкастые крысыони всех убили, а теперь хотят добраться и до меня.
На физиономии Прохорова почти прорисовалась усмешка. Никакого переживания больше не наблюдалось.
А вот у Алины возникло сильное желание ударить генерала по его недоверчивому лицу, как вдруг тот произнес:
Хорошо, мы не пойдем туда все вместе.
Добавочная пара слов, в хвосте прозвучавшего предложения, совсем не воодушевила Алину.
Так, вы двое, сказал Прохоров, повернувшись к подчиненным. Триста метров вперед. Потом живо обратно.
Солдаты даже не переглянулись, они сразу же поспешили выполнить приказ.
Да повнимательнее там! крикнул генерал им вслед.
Быстро шагая, солдаты вскоре исчезли в далекой темноте правого туннеля.
А мы будем находиться здесь вплоть до их возвращения, огласил Прохоров, посвящая остальных в свой замысел.
Похоже, Вы не понимаете, насколько все опасно! немного грубо проговорила Алина, сосредоточив на себе взгляд командира. А может, просто не верите мне?.. Или не хотите поверить.
Ее слушатель быстро улыбнулся, а потом сказал пару оборонительных слов:
Почему же, нет. Я поверил каждому твоему слову. К тому же у нас есть маленькое доказательство, хоть как-то подтверждающее правдивость твоих слов.
Генерал протянул под нос Алины сжатый кулак.
Вот это доказательство. Он разжал пальцы, чтобы показать девушке найденный обрубок. Я так считаю, пояснил Прохоров, либо это человек потерял палец, либо это то немногое, а может даже единственное, что осталось от него.
Так почему же мы все еще здесь?
Потому что есть правила, которые обязывают нас выполнить поставленную задачу любой ценой. И ты, Алина, он ткнул своим указательным пальцем в центр ее грудной клетки, лучше меня знаешь, какие у тебя обязательства, напомнил он ей.
Девушка хмыкнула и удивленно повертела головой.
Ну, обалдеть можно. Я на это не подписывалась!
Никто из нас на это не подписывался, непринужденно заметил генерал. Но это наш долг.
Долг погибнуть зазря?!
Пусть даже и так, если придется. Ты должна остаться со своим командиром.
Да пошел ты, куда подальше, больной ублюдок! Алина плюнула Прохорову в лицо. Я ухожу. она совершила несколько быстрых шагов вперед.
Командир спокойно размазал плевок по всему лицу, а потом заявил:
Вы заставляете пойти меня на крайние меры.
Алина помедлила и повернулась к Прохорову. Ей даже стало интересно, о чем толкует этот безумец. Когда мужчина повернулся к ней, она увидела блеснувшее от света фонариков дуло пистолета, направленное в ее сторону.
Сэр, вы хотите пристрелить меня? Тогда для начала потрудитесь объясниться хотя бы перед остальными, за что.
Он покосился на группу солдат, смотревших на него как на безумца.
За неподчинение.
Нежданный человеческий крик раздался из правого туннеля, когда оттуда, словно пуля, вылетел один из солдат, которых Прохоров не так давно отправлял на разведку. Вся его одежда, лицо и руки были измазаны чужой кровью. Автомата у бойца при себе не было.