Вот! Сказано ж ясно: «И ставший хозяином джинна вправе буде требовать с него выполнения трех хоть каких желаний, ежели таковые не превышают возможности оного джинна».
И что?
Как что? Я твой хозяин!
Джинн расхохотался. Смех странно и очень громко раскатывался по заброшенному дому. Фельк, сообразив, что сморозил чушь, нахохлился и засопел.
Отсмеявшись, джинн уставился на парня почти добродушно:
Хозяин он мой. Ага. На каком таком основании, горшечник ты недоученный? Ты что, подчинил себе мою волю? Поборол в нечестном бою? Побил в магическом противостоянии? Или напоил меня до беспамятства, чтоб я тебе пообещал незнамо чего?
А что, можно? оживился Фельк.
Джинн закатил глаза:
Ифрита на тебя нет! И чего я время теряю, спрашивается?.. В твоей книжице ничего не сказано про то, что вы, суетные человечки, не можете тягаться с джиннами по силе и возможностям? Да ты даже мизинца моего не одолеешь! Мизинец, предъявленный разошедшимся джинном, стал быстро толстеть и удлиняться в сторону Фелька. Или хочешь попробовать?!
Нет! в ужасе заорал парень и вжался в буфет, заполошенно загребая ногами по полу.
Мизинец тут же принял нормальные очертания.
Это правильно, одобрил джинн и как-то вроде бы подуспокоился. Смертные!.. Подавай им все разом. Просто так, безо всяких усилий. Сидел дуралей на печи, поедал калачи, а потом рази все у него есть, да? Только и можете, что навыдумывать баек и ждать, когда ж ваша жизнь начнется по-настоящему.
А что? обиделся Фельк за себя и все человечество разом.
А ничего, глаза-то разуй! Твоей настоящей жизни уже лет двадцать укатилось, а ты все сидишь и в небо пялишься в ожидании чуда. Придет добрый джинн и починит все то, что вы, человеки, наломали! И старший горшечник тебя, раздолбал, уважать начнет незнамо за что. И сестру твою я вот так вылечу, да? Джинн щелкнул пальцами. Фельку показалось, что по комнате шухнуло горячим воздухом, и он отчего-то поежился. И войнушки ваши мелочные отменю. И выключу вашу вечную тягу крушить все вкругаря. И благодать по земле рассыплю из большого мешка. Да?
Нет, понурился парень. То есть оно-то да, но я уже смекнул, что нет.
Правильно смекнул. Джинн поднялся. Что посеешь, то и сожрешь, или как там у вас говорят? В общем, сей, парень, сей, пободрей работай ручками! И разгребай свои посевы сам, не маленький уже. Все понятно?
Судя по взгляду исподлобья, которым Фельк наградил джинна, понятно парню было в основном то, что демонбольшая сволочь. Но что-то еще в этом взгляде мелькало. Где-то в глубине. Джинн оценил мелькание как зародыш мысли и почти одобрительно хмыкнул.
Ну бывай. И чтиво подыщи себе пополезней. А то как блаженный какой, честное слово! Джинны, пентаграммы, мир во всем мире Тьфу!
С элегантным звуком плюхнувшейся в пруд больной коровы демон исчез. Фельк вздохнул, поднялся на ноги и потопал к двери. На замызганный фолиант даже не обернулся.
Ну что я говорил? обрадовался ифрит. И получаса не прошло! Вразумил заблудшую душу?
Отчасти, после недолгого раздумья решил джинн и принялся наливать в обсидиановый стакан настойку пепельного корня. В горле ужасно пересохло после устроенной Фельку отповеди. Обычно джинн был далеко не столь многословен, Терпеть не могу человеков. Желания им исполняй! Жар загребай! Соломку подстилай! Совсем обленились, ни работать, ни думать, ни дело делать не хотят!
Что, правда выкрутился? цокнул раздвоенным языком инкуб. Просто так ушел, ни одного желания не исполнил?
Почему? возмутился-обиделся джинн. Исполнилдевчонку одну подлечил! Что я, сволочь какая-то, что ли?
Сергей ТрищенкоНищенствооснова благополучия
Бик-Шмак блаженствовал. Оставалось совсем немного до осуществления заветной мечты: покупки должности главы гигантской корпорации. Он шел к этому всю жизнь. Пятьдесят долгих лет сидел на углу Пятой и Восьмой улиц с неизменной чашкой для сбора милостыни. Изо дня в день, с утра до вечера. Не делая даже небольших перерывов, чтобы сбегать в близлежащий туалет. Спасали бесплатные муниципальные памперсы.
Надо сказать, что мэрия в деле обеспечения нищих была на высоте. Да и как иначе, если все служащиеот консьержки до мэракогда-то сами были нищими. Да что мэрия! Парламент страны целиком состоял из бывших нищих. Так что нужды и чаяния народа парламентарии знали.
И сам президент тридцать лет выпрашивал милостыню, пользуясь накладными шрамами и деревянной ногой, треснувшей посередине и жутко скрипевшей при ходьбе. Это, да еще черная повязка через глаз, да хриплый голос, да непревзойденные актерские способности и позволили ему в столь короткий срок сколотить требуемый капитал и сделаться самым молодым президентом в истории страны. Остальные Добирались до заветной должности лишь годам к семидесятивосьмидесяти, и покрасоваться в золоченом кресле им удавалось недолго: один даже не успел принести присягу и скончался от долгожданной радости.
Но не все были столь честолюбивы.
Бик-Шмак вспомнил одного из своих знакомых, Карт-Фрайя, с которым когда-то начинал нищенствовать. Тот смог выдержать всего полгода, хотя был совсем молодой, и, накопив на фартук, рукавицы, бляху и метлу, устроился работать дворником.
Я не могу нищенствовать! заявил он. Я не карьерист. Мне стыдно!
Стыдно ему, видите ли! Да ведь нищенствооснова благосостояния! Этот девиз красуется на государственном гербе!
Как иначе накопить денег, чтобы открыть собственное дело? Или купить нравящуюся государственную должность? Ведь любая должность, любой пост, любая профессия покупались в обязательном порядке. А других средств, кроме полученных нищенством, добыть неоткуда. Никто ведь не может работать без инструмента. А инструмент надо покупать самому. Хочешь стать плотникомпокупай топор, пилу, молоток, гвозди. Иначе нечем работать. А нечем работатьничего не сделаешь. А ничего не сделаешьне получишь зарплаты. А не получишь зарплатыне на что будет купить еды и одежды. А если нет возможности купить еду и одеждузначит, тебе прямая дорога в нищие. Круг замыкался.
Вот потому-то все с нищих и начинали. Кое-кто, правда, и заканчивал, если не удавалось укрепиться во вновь приобретенном статусе. Но такое случалось редко: если долго пестуешь и лелеешь мечту, то, когда она сбывается, делаешь все возможное и невозможное, чтобы сохранить ее.
Но все начинали с нищенства. Нищему хорошо: покормят бесплатнона это есть кухни Армии Спасения. Бесплатно и оденут из запасов той же Армии. Обеспечат крышей над головой, то есть дадут направление в ночлежку. А там и душ, и туалет, и телевизорчтобы от жизни не отрываться.
Немалые средства тратятся на нищих. Откуда все берется? Из налогов, конечно, откуда еще? Все работающие обязаны платить налоги.
Налоги идут на армию и флот, на космос, на фундаментальные научные исследованияпомимо частных инвестиций, разумеется, и на социальное обеспечение, то есть на нищих. Ах да, и на зарплату государственных служащих. Так что источник финансированияу тех, кто произошел из нищих, не меняется всю жизнь.
А налоги на работающих таковы, что им едва-едва хватает на еду, на одежду, на оплату жильяв пределах своего социального статуса. Ну и, опять-таки, на воспроизводство источника собственных доходов, то есть на покупку материалов и инструментов, необходимых для выполнения работы. Мало у кого остаются средства на изменение статуса, об этом надо думать сразу, пока ты нищий.
А если кто хочет сэкономить, тот должен тщательно беречь свои средства производства. Но старыми инструментами много не наработаешь, и потом: для чего тогда прогресс? Да и вопросы престижа не последнее место занимают. Одно дело, когда ты работаешь на станке последней модели, а другоерубанком двадцати летней давности. Тут к тебе и отношение соответствующее, и заказы, и оплата.
Бик-Шмак вспомнил Барг-Чизгена, решившего стать токарем и три года честно копившего нищенством на токарный станок и первую партию заготовок. Как-то тот навестил Бик-Шмака, подал какую-то мелкую монетку и долго извинялся, что не может дать больше: он работал на крупном заводе, и трудовой коллектив решил приобрести его в коллективную собственность. Поэтому все деньги шли на оплату выкупа.