Увидев его, вернее, картину, которая открывалась позади него, в виде обнаженной девушки на кровати, я поняла и простила столь длительную задержку с ответом, и даже немного ему посочувствовала.
Он был зол, раздражен, поэтому достаточно грозно рыкнул в трубку, требуя сообщить, что мне от него надо.
Я лучезарно улыбнулась и чуть кокетливо представилась.
Все его недовольство сдуло, словно ветром. Милый, любезный молодой человек, совершенно забывший о барышне, что лежала за его спиной.
Я кратко обрисовала ситуацию, и, не вдаваясь в подробности, попросила его приказать своим ребятам оставить девушку в покое. Для наглядности подключила к его телефону изображение, что передавал Жужик. Он понял все с полуслова. Включил сигнал срочного вызова своей команды. Телефоны зазвонили у всех одновременно. Командир не расщедрился на объяснения, просто приказал всем отойти от девушки на три шага.
Беспрекословное подчинение приказам было уже у них в крови. Даже в дупель пьяные, они четко выполнили команду, отойдя точно на три шага от девушки. Нир окликнул её по имени, и она опрометью бросилась к нам. Я немного задержалась, ожидая Жужика, и даже успела немного полюбезничать по телефону с командиром этих незадачливых ухажеров. Он сходу попытался назначить мне свидание, но с него достаточно было и одной моей благодарности.
Потом я догнала Нира с Тией. Девушка, захлебывалась слезами, рассказывая, как ей было страшно, и без конца благодарила меня за своё спасение.
А через пару дней Нир сказал мне, что если у меня осталось желание заполучить татуировку, то один из мастеров согласен сделать её.
Для начала меня проверяли, способна ли я вынести боль. Я даже не пискнула, несмотря на все их ухищрения, но не потому, что я такая мужественная, а потому что у меня такие обезболивающие препараты, о каких они и слыхом не слыхивали. Мышцы и нервы реагировали адекватно, что им еще нужно?
Небольшой спор разгорелся с мастером из-за рисунка, у девушек по традиции на рисунках были только растения, например, тростник, что колышется под ветром. Меня это совершенно не устраивало. После длительных препирательств у меня на плече оказалась змея, приподнимающая голову с движущимся раздвоенным языком, тело змеи свивалось в кольца, постоянно меняя рисунок.
Я не могла налюбоваться на этот шедевр, жаль только, что видно его было только в зеркало.
А потом мастер нанес мне еще один рисунок, его личный подарок за спасение Тии - маленькую бабочку на ягодице. Это была не просто бабочка. Внешне она казалась неподвижной, но если внимательно вглядываться в расцветку на крыльях, то человек погружался в какой-то необыкновенный транс, при котором сексуальное желание возрастало многократно, и момент наслаждения становился незабываемым. Главное - человек не помнил, что погрузило его в подобное состояние.
Думаю, все самые знаменитые любовницы имели подобные татуировки, они были тем же оружием. В этом я смогла убедиться через какое-то время.
Как мне ни было жалко, но и змею и бабочку пришлось спрятать под непрозрачной пленкой в тон моей кожи, иначе мне пришлось бы объяснять, где мне их нанесли.
Глава 16
Мне иногда кажется, что в моей жизни не бывает ничего случайного.
Взять хотя бы эта татуировка со змеёй, очень скоро она сослужила мне хорошую службу.
Работа спасательных отрядов достаточно хорошо оплачивалась, степень выживаемости зависела от нескольких составляющих - ума, порядочности командного состава, и, конечно, от везения. Однако, условия работы бывали такими, что без человеческих жертв обойтись было невозможно. Конечно, корпорации, нанимающие спасательные отряды, старались на самые опасные участки посылать людей, выплата родственникам которых, в случае гибели, была бы минимальной.
Я говорю о базе спасателей, на которой служили мужчины, приговорённые к длительным срокам тюремного заключения. В некоторых случаях заключение разрешалось заменять службой на этой базе. Надо ли говорить, что работа на самых смертельно опасных участках доставалась им.
Чтобы выживать, этим людям пришлось стать лучшими в нашей профессии. Они могли передвигаться в абсолютной темноте по поверхности любой степени сложности, подчиняясь только голосу командира, ориентироваться под землей, выбирая правильное направление, например, в лабиринте ходов. А уж о физической подготовке и говорить не приходится, она была на порядок выше, чем у наших ребят.
Так случилось, что две наши базы задействовали для эвакуации людей с очень сложной в геологическом отношении планеты. Почти все население находилось под землей, выводить их необходимо было через шурфы и шахты.
В подобных условиях наши ребята ещё никогда не работали, на подготовку нам дали один месяц.
Две наши базы дислоцировались на одной территории, во избежание инцидентов база с заключенными была отделена от нас энергетическим забором.
Изучив условия, в которых должны были работать наши ребята, я схватилась за голову. Мне нужны были инструкторы, причем, самые лучшие, как раз такие, какие находились за энергетическим забором и я отправилась к ним в гости.
Меня встретили сдержанно и настороженно. Женщин тут не любили, так как большинство заключенных находилось здесь именно из-за них. Офицеры были грубы, и делать для меня исключение не собирались. Мне это было безразлично, я хотела получить инструкторов, и была уверенна, что добьюсь этого любым способом.
На мою просьбу выделить для нас несколько инструкторов, мне внешне любезно, но со скрытой насмешкой, предложили самой выбрать подходящих людей и добиться их добровольного согласия. Было понятно, что мне предлагают осуществить неосуществимое. Но они меня плохо знали. Без малейшего страха, в полном одиночестве я отправилась на тренажерные площадки в поисках кандидатов.
Почему мне разрешили идти одной? Они бравировали, изображая полное безразличие к моей судьбе и возможным неприятностям, что могли со мной произойти. Но я отлично понимала - если со мной что-то случится, командиру базы несдобровать. За мной, разумеется, приглядывали, но издалека и очень осторожно.
Наконец, я выбрала один взвод - парни были все, как на подбор, резкие, дерзкие, быстрые. Я остановилась около них и стала внимательно наблюдать за тренировкой, одновременно раздумывая, как мне уговорить их стать на один месяц инструкторами для наших ребят.
Под моим взглядом они подтянулись, стараясь выглядеть поэффектнее, но выглядеть ещё эффектнее просто невозможно. Все они были покрыты татуировками от шеи до пяток. Наносить татуировки на лицо запрещалось, иначе и лиц невозможно было бы разглядеть.
Они любили татуировки! Это и был тот крючок, на который я их смогла поймать.
Заметив, что я внимательно вглядываюсь в рисунки, командир взвода не выдержал и нагловато спросил:
- Вы любите татуировки? Или татуированных мужчин? - при этих словах весь взвод заржал, другого слова для характеристики такого смеха я подобрать не могла.
- К сожалению, не на что смотреть, рисунки, прямо скажем, так себе, - я умышленно проигнорировала вторую часть вопроса. Это было сигналом, в ту же секунду они бросили заниматься и окружили меня.
- Мадам где-то видела лучше? - с позывами на учтивость спросил один из команды, вероятно, самый образованный из них.
- Не просто видела, татуировка, при виде которой все ваши наколки покажутся дешевой мазней, есть на моем левом плече, - наилюбезнейшим тоном подтвердила я.
- И мадам сможет её продемонстрировать? - в голосе говорившего было столько недоверчивого сарказма, что если бы я заранее не планировала показать свое тату, то сделала бы это обязательно.
- Хорошо, я покажу вам свою татуировку, но с двумя условиями. Первое - вы никому и никогда не расскажете то, что видели. Вы потом поймёте, почему я этого требую. Второе - вы целый месяц будете инструкторами по подготовке наших ребят к предстоящей операции, и учить будете на совесть.
- Вы оголите плечо, и за это мы будем целый месяц горбатиться на вас, подвергаясь насмешкам со всех сторон?
Я посчитала это замечание резонным и немного изменила второе условие:
- Если вы признаете, что моя татуировка в сто раз лучше всех ваших, вместе взятых, вы станете нашими инструкторами.