Впрочем, уже через два часа физиономия Дубтаха своим великолепным красноватым колером ничем не выделялась среди дубленых лиц старожилов, и сам он с большим удовольствием затерялся среди разного напалубного люда, с вялым интересом наблюдавшего за прибытием несколько ободранной парусно-моторной шхуны, - обычнейшей в здешних водах посудины, равно любимой и рыбаками и пиратами.
На борт "Валуура" на этот раз поднялось всего два человека: вид первого из них доставил Дубтаху огромное удовольствие, поскольку на все сто совпадал с его почти подсознательным, еще детскими книгами навеянным представлением о том, как должен выглядеть настоящий пират. Это был высоченный, атлетического сложения мужчина с многодневной неряшливой щетиной на почти черном от загара лице и обманчиво- вялыми движениями. На голове - неопрятная повязка из какого-то лыка, выцветшие шаровары, заправленные в раздолбанные ботинки с высокой шнуровкой, короткий полосатый халат на голое тело. Натурально - портупея с кобурой и ножнами, из которых торчала зловеще- изогнутая рукоятка ножа. Увидав страшный, кривой шрам, стягивающий книзу угол левого глаза, Дубтах помимо удовольствия испытал еще и некоторое облегчение: по крайней мере хоть что-то определилось Затем, заглянув в глаза высокорослому, он все-таки усомнился, не мог не усомнится, встретив взгляд не то чтобы свирепый, а неимоверно мрачный и злобно-настороженный, полный чего-то существенно более поганого, нежели какое-то там примитивное зверство. Чего там греха таить, во времена непутевого детства, проведенного отчасти на улицах не больно благополучного пригорода, он нагляделся на местную шпану с морщинистыми, старообразными с самого раннего детства, жестокими мордами, на людей с колыбели обреченных тюрьме, на полные темной беспощадности глаза их, - этот взгляд был и еще похуже. Второй был пониже, с непременным "люсингом" на ремне, он вертел головой, с явным удовольствием разглядывая многолюдство на чистейшей палубе и непрерывно улыбался дебильноватой улыбкой педагогически запущенного, тупенького ребенка. Высокий, не теряя времени на какие- либо церемонии, обратился прямиком к Посвященному, и голос его оказался неимоверно низким басом, таким же угрюмым, как и сам его обладатель:
- Привет, шаман Слыхал я, что твоя лоханка направляется к Улулу, так что подбросишь нас к Капу-Риу, там небольшой крюк. А сейчас отведи нас куда- нибудь, где можно сделать бряк Я рано встал и до смерти хочу спать. Ну че вылупился? Зенки слипаются, говорю
Тут же, бесцеремонно отвернувшись, он свесился через борт и оглушительно заорал что-то на каком-то местном диалекте, безобразно изуродованном на потребу разношерстого люда, составлявшего "Хон Санджир Камрат", обращаясь к оставшимся на шхуне. Выслушал ответный вопль, и заревел еще громче. Минуты через три подобного общения он удовлетворенно кивнул, а шхуна, стуча мотором и оставляя облачка вонючего голубого дымка, развернулась и отправилась прочь. Вновь обернувшись к встречающим, он обвел их взглядом прищуренных глаз и безошибочно нашел ясные глаза Дубтаха. Трудно сказать, сделал ли он это движение в сторону сотоварища красиво поднятой бровью или просто глазами, но только Дубтах понял. В переводе на общегуманистический это обозначало, - убрать. Причем, - насколько он понимал в неотъемлемых правах личности, - убрать как можно скорее. Правду говоря, подобного он не ожидал, но реакция выручила, как выручала и всегда, так что к составлению экспресс- плана пилот приступил тут же. По пути к месту отдохновения низкорослому обладателю "люсинга" вдруг сделалось нехорошо, он обмяк и повалился, гремя автоматом о пол, в связи с чем и был доставлен в медицинский изолятор, на попечение озверевшего от безделья эскулапа из числа Стоящих На Пути. Прирезать болезного, - чтоб не мучился, - на чем категорически настаивал человек со шрамом, Посвященный так же решительно не позволил:
- Насла, благословенный брат мой, - я сам займусь этим беднягой. И доктор поможет, так что я ни в коем случае не жду с его стороны никаких осложнений Если хочешь, я и тобой займусь прямо сейчас.
Человек со шрамом отрицательно покачал головой:
- Не сейчас, Посвященный и спасибо тебе. Может быть, - позже, даже непременно, но пока - не время. Я много чего узнал о том деле, которое ты поручил мне, и знаю, что обязан довести его до конца. Может быть, - до страшного конца. Если придется - до сколь угодно страшного конца, и да простит меня Господь со всей его бандой лакействующих угодников и охреневших святителей, потому что по-другому, боюсь, ничего не выйдет. Так что потом, а пока мне лучше остаться тем, чем я был два этих года Эй, а этот где? - Он обернулся, и увидел безмятежно улыбающегося Дубтаха. - Дай-ка я погляжу на тебя
К этому моменту Дубтах, в общем, овладел собой и глядел в темно- янтарные глаза пирата, никак не выдавая внутренних содроганий натуры, ясно, улыбчиво, - в общем, как то и надлежит при выполнении приема "Отражение Зла".
- А ничего! - Между тем продолжала Персона, оглядев и сделав из уведенного выводы. - Хор-рошего мне пилотягу прислали! Расстарались, - вижу!
- А как узнали, ежели не секрет? Фотографию видели?
Посвященный тихонько отвернулся, чтобы скрыть улыбку, пират - откровенно заржал:
- Маска твоя, в серебристо-зеленых тонах, - просвечивает насквозь, как кисея. У тебя мало того, что нет практики, но еще и школа того Архаичная и грубая. У того, кто тебя учил, может, чего и получилось бы, да и то
- Простите, но, насколько я понял из имеющихся планов, помимо вашего телохранителя ваши былые спутники тоже нуждаются в определенной заботе. Так не сочтете ли вы полезным, если я слетаю за ними вслед и подумаю, что там можно в этом плане сделать
- Не думаю, - Посвященный задумчиво покачал головой, - предлагаю спуститься вниз, в гидроакустический пункт, молодые господа Потому что после твоего выхода в мир, Анслам, нам пришлось Значительно модернизировать некоторые из комплектов корабельного оборудования.
XXII
- Хотя в тебе с первого же взгляда виден Человек Зрения в чистом виде Ведь ты же не склонен к музицированию?
- О, нет! Что угодно, но только не это: музыку я воспринимаю, как шум, по большей части откровенно неприятный Но это еще мелочи по сравнению с тем, как я пою сам! В скаутах вожатый кидал мне в голову первые попавшиеся предметы при первых же звуках моего голоса, а потом сержант в армии официально приказал мне Не Петь Ни При Каких Обстоятельствах, - кроме, - как он выразился, - "разве что случаев, когда надо особенно срочно объявить боевую тревогу".
- Я рад, что не ошибся, хотя, должен тебе сказать, Люди Зрения в столь чистом виде тоже встречаются нечасто Так вот, - этот аппарат настолько хорош, что ты все-таки послушай.
С этими словами Посвященный довольно- таки профессионально задействовал оборудование, и там, где оказался Дубтах, в фокусе колонок звуковоспроизведения со специальной, неискажающей геометрией, все наполнилось звуками: скрипами, бульканьем шорохами, гулом каких- то механизмов, пару раз из какого- то далекого далека донеслись глухие, неимоверно- низкого тона звуки ударов. Человек со шрамом, бывший тут же, под боком, вдруг насторожился, подняв вверх указательный палец, призывая к тишине и вниманию, но хозяин сверхсовременного и, в то же время, весьма комфортабельного пункта за невзрачной дверцей, продолжал возиться с оборудованием, усиливая одни звуки и отфильтровывая другие, пока даже напрочь лишенный музыкального слуха Дубтах не услыхал нечто: другой человек назвал бы это отделенным, неторопливым перебором басовых струн, только сделанных не из металла, а из какого-то гораздо более мягкого и эластичного материала.
- Это они? - Непонятно спросил Анслам, а хозяин, не оборачиваясь, молча кивнул головой. - Спешат
И на эти, все так же непонятные слова Посвященный все так же безучастно кивнул головой, а лицо человека со шрамом исказила хищная улыбка.
- Имперцы?
- Нет. Отдельная группа морской пехоты Рифат. Те самые, кого они предназначили к десантированию с подводных лодок. Говорят, что до предела натренированные ребята.
- Ой, да не в том дело, - Анслам досадливо поморщился, - тренированные- ненированные Разве ж в этом дело? Было обговорено, что это дело выполнят согласно определенной Процедуре. А Рифат не играла в войнушку уже лет, - дай бог не соврать, - двадцать! Так что эти твои тренированные боевого опыта не имеют почти что наверняка! Туда б зверье послать, наемников каких, или еще кого, чтоб это дело просто любили