Видишь ли, дружище, попытался перейти на шепот дракон, Горух, он уже стар и в последнее время Как бы так помягче сказать?.. Фар на секунду задумался и снова пустил ноздрями колечки. стал не совсем горяч, если ты понимаешь, о чем я. В общем, самочкам от него проку мало, так почему бы не сделать из старика хотя бы Героя для желторотой поросли?
Вы у себя за Рубежом совсем свихнулись на продолжении рода начал было Готфрид, но вовремя заметил, как сузились зрачки Фара. Пришлось сменить тему. А кого ты пригласил в Очевидцы?
Северянина Хильдира Седого Дори Скучный из бородачей увязался, когда за писарем залетали грустно ответил дракон. Хотел еще из остроухих кого захватить, для солидности. Но эти зазнайки ласково намекнули, что им не до наших проблем.
То, что Фар не вспомнил о Спутниках светских рыцарей, настораживало.
Фаринсмурр, а ну-ка, ответь мне именем Кодекса, решил сразу расставить точки где надо менестрель из Остбурга, кому ты еще послал вызов?
Смущенный дракон представлял из себя зрелище не для слабонервных:
Готфри, дружище, ты только не обижайся! Ну не уверен я в твоем Линденстроффе! А у меня за последние три выезда ни одного результативного! Сам понимаешь, репутация пошатнулась, вот я и
Кому выслал? помрачнел менестрель.
Сэру Габриэлю
Кандидату Бартоломью Мерсинского? Ты позвал описывать такой бой Барта Проныру?! праведному гневу Готфрида не было предела. Ты что, не помнишь, как его предыдущий питомец свалился пьяным с моста и утонул? Я, конечно, ничего не хочу сказать о сэре Эндрю, упокой Господи его душу, перспективный был Кандидат. Но когда Барт попытался выдать этот позор за подвиг Его же чуть из Гильдии не выставили! А теперь ты, Фаринсмурр Мудрый, шлешь ему приглашение? Как ты мог?! Ты! Да ты
Готфри, ну не шуми! примирительно склонил голову дракон, дождавшись, когда человек остановился перевести дух. Я понимаю, с друзьями так не поступают, но Кодекса-то я не нарушил! Да и ты на моем месте сделал бы то же самое. Или я не прав, Готфри?
Остбургский менестрель лишь пожал плечами, признавая, что дал волю эмоциям, а правда осталась-таки за крылатым.
Несмотря на грозный вид, драконом Фар считался незлобным, а человек Готфрид был для него излюбленным собеседником. Поэтому друзья решили не раздувать ссору, а опрокинуть винца для вдохновения, тем более что солнце близилось к зениту.
Готфрид уже пришел в благодушное состояние, когда на холм взобрались двое Очевидцев. Хильдир, опираясь одной рукой на посох, а второй на плечо крепыша Дори, обнажил свои десны в приветственной улыбке и прошамкал:
Вот снова я зрю в этот год, на знамения щедрый, тебя, о сильнейший из скальдов прославленный Готфрид! Восславлю богов за такую великую милость что прежде, чем веки свои навсегда уж в Мидгарде я смежу, увидеть тебя еще раз ниспослало мне небо!
Здорово, Готфрид, пробурчал вымокший в траве по бороду гном.
Его тоже раздражала старческая привычка северянина общаться виршами, но преклонный возраст в Гильдии чтили.
После традиционных объятий, в которых не участвовал только Фар, Дори заявил:
Осмотр поединщиков закончен, коллеги!
Гном откашлялся и, заглянув в свиток, произнес:
Оружие и доспехи рыцаря Людвига не имеют изъянов, качество стали превосходное, заточка стандартная.
Готфрид приосанился, победно взглянул на Фара и хотел было что-то сказать, но бородатый продолжил:
Однако благородный рыцарь не взял на бой ни лука, ни арбалета. Кроме того, при нем не найдено мощей святых, заговоренного меча или копья. Колец, браслетов, амулетов и прочих магических вещей Очевидцы также не выявили. Локон прекрасной дамы, вплетенный в бурлет, волшебной силы не имеет и уберечь от драконьего огня не способен.
Дракон шумно втянул воздух и, щелкнув шейными позвонками, прошипел:
Хорошо Я, как Спутник Горуха Гневного, заявляю: мой Кандидат не выпустит за поединок более трех
Четырех, уточнил буквоед Дори.
четырех плевков огнем, согласился Фар. Теперь можно начинать?
Не спеши, Фар! ухмыльнулся гном. При осмотре дракона Горуха серьезных повреждений и физических изъянов Очевидцы не выявили. Но, торжественно поднял Дори указательный палец и выдержал паузу, два из восьми его хвостовых шипов сломаны!
Теперь заволновался Готфрид:
Требую разрешить дракону полет!
Он справится и так! взревел Фар. Не надо благородничать, Готфри!
Или вы сейчас успокоитесь оба, или у вас не будет Очевидцев, коллеги! пробасил бородатый Дори.
Едва дракон перестал скрипеть зубами, гном продолжил:
Значит так, Фар. Летать твоему Горуху не выше длины копья, иначе бой отменяется!
Согласен я с карликом в сумраке камня рожденным. Так сможет быть каждый на поле достоин победы! подал голос Хильдир, до этого не проронивший ни слова.
Готфриду оставалось только согласиться.
Ладно, будь по-вашему! рыкнул Фаринсмурр. Заткните уши, мне нужно сообщить Горуху об изменениях.
Когда отголоски драконьего свиста растаяли в воздухе, предусмотрительный гном сложил в кошель пробковые затычки. Дождавшись, пока к людям вернется слух, он как бы невзначай обронил:
Гм Коллеги, ставки-то делать будем?
Ну, вы, бородатые, совсем стыд потеряли! искренне удивился Фар. Вам волю дай из поединка платный балаган устроите!
Нет, Дори, ставок не будет, поддержал друга Готфрид. Давайте начинать!
Дракон-Спутник встрепенулся, глубоко вдохнул и выпустил в небо алый огненный факел. Горух, перестав притворяться зарослями боярышника, покраснел и возвестил о готовности к бою тем же способом. На другом конце поля точки оруженосцев Людвига замельтешили подле белого силуэта его скакуна. Рыцаря усадили в седло, и до зрителей донеслась нехитрая мелодия боевого рога.
Кто начнет? пригубив вина, спросил Готфрид.
Только после тебя, дружище, галантно рубанул воздух лапой Фар.
Хорошо. Начало стандартное, если никто не против, обвел взглядом присутствующих менестрель из Остбурга.
Возражавших не было. Отбросив бурдюк с крепленым банкарским, Готфрид кивнул замершим во внимании писарям и набрал побольше воздуха в легкие.
Три дня и три ночи шла битва с громаднейшим змием. Уже почернели доспехи от гари и щит раскололся, но Людвиг фон Линденстрофф барсом отчаянным бился
И Горух, что прозван был Гневным, уж ранен был трижды, и кровь его черная с неба, что дождь, лилась наземь. Но крылья дракона всё так же меняли день с ночью, едва приближался к светилу сильнейший из змиев, подхватил Фар, заглушая скрип перьев и удары молоточка о сталь зубила.
По изумрудной траве поля близ Вирнау белоснежный конь мчал Людвига фон Линденстроффа навстречу подвигу. В полированных шпангрелях рыцаря, торчащих из-под расшитого гербами котт-д-арма, отражались предзакатные облака. На фоне багрового неба пикирующий дракон казался падающей звездой
* * *
Ну! хором выдохнули Готфрид и Фар, прежде чем осела взметнувшаяся пыль.
Кашляющий гном выждал, пока оруженосцы оттащат Людвига в сторону, потом вытер слезящиеся глаза и постановил:
Дракон мертв. Рыцарь в беспамятстве.
Да! Да! Наконец-то! катающийся по траве Фар в восторге колотил лапами и хвостом, напоминая кутёнка. Благословенна кладка Первой Матери! У меня получилось! Я выпестовал настоящего Героя!
Хильдир положил руку на плечо убитому горем Готфриду и заблеял:
Ты грусть от себя гони прочь, о великий из скальдов! Твой рыцарь храбрец и достоин стать вашим Героем. Едва ветер сменит по осени путь свой над морем, как Вьёрн, что был прозван Кровавым, поднимет вновь парус. Уже много лет я хожу вместе с Вьёрном в походы, и ярла искуснее в ярости боя не видел.
Ты приглашаешь нас на поединок, Седой? понял наконец-то Готфрид.
Я рад, что для мудрости слов твои уши открыты, оживился старик. Мы встретимся снова под стенами Такры, о Готфрид! Твой Людвиг осаду попробует снять пусть с селенья и с Вьёрном моим песню стали затянет у моря.
Спасибо, Хильдир! обнял северянина Готфрид. Я принимаю приглашение.