Я тебя засек! торжественно провозгласил я, демонстративно отворачиваясь.
Знаю, отозвался тонкий голосок, исходивший откуда угодно, только не от заборной щели.
Я вновь посмотрел на забор; глаза на месте не оказалась. Я вздохнул, намереваясь идти своей дорогой, да так и обмер. Прямо передо мной, широко расставив тонкие ноги в красных сандалетах, с руками за спиной стоял пяти-шестилетний карапуз в белых трусиках и панамке, сосредоточенно изучавший мою внешность. Одного взгляда на выразительное, полное живого интереса лицо хватило, чтобы признать следившего за мной незнакомца. Но как он смог столь быстро проникнуть по эту сторону забора и незаметно зайти мне за спину? Ребенок как ребенок. В его возрасте я начинал постигать азы радиотехники; интересно, а что может мальчуган из будущего? Словно отвечая, мальчишка присел на корточки, опустил ладони между редких ромашек, немного напрягся и медленно поднял их над цветочными головками. Через мгновение он вскочил на ноги, отряхивая с ладошек травинки и комки почвы. Там, где он касался земли, проклюнулся еще один зеленый росток; вытягиваясь на глазах, прошел все стадии развития, и вот закачалось новое желтое солнышко в оправе белых лепестков. Я не мог вымолвить ни слова, успокаивая себя, что стал жертвой гипноза.
Вовсе нет, возразил малыш, точно угадывая мои мысли. Простая биоиндукция. Каждый пацан так может.
Неуверен, произнес он «пацан» или другое равнозначное слово: я понимал непосредственно смысл его фраз, звуки же оставались в стороне от восприятия. Я не мог даже поручиться, шевелит ли он губами, когда говорит.
Этому вас учат, м-м-м в школе? выдавил я наконец.
Не-а, пренебрежительно махнул малыш. Каждый умеет сам.
Это было сказано так, будто он вовсе не нуждался ни в какой школе. Скользнув по его лицу слабой тенью, мимо пронеслась большая стрекоза.
Ты был у звезд? заблестели глаза мальчишки, и снова я не заметил, чтобы он разомкнул рот.
Конечно! кивнул я не без гордости; пожалуй, больше нечем похвалиться перед этим необыкновенным представителем будущего.
На его губах мелькнула озорная улыбка:
А летать можешь?
Как? переспросил я, подозревая, что он имеет в виду вовсе не аппараты из летного арсенала.
Ясно! констатировал мальчишка, тихонько смеясь. Вот так!
Он разбежался, без усилия прыгнул, как обычно прыгают в длину дети, но не приземлился тут же, а взлетел и плавно поплыл по воздуху, направляясь к изгороди.
Мое остолбенение длилось недолго.
Опустись сейчас же! закричал я испуганно, живо представив, как секунду спустя мальчишка падает и расшибает нос видимо, в каждом из взрослых спит до поры до времени Воспитатель, который сейчас пробудился во мне, то ли потому, что некому больше было одернуть сорванца, то ли слишком необычно выглядело происходящее.
Не бойся! Мальчишка развернулся и на высоте двух-трех метров двинулся обратно.
Где твой отец? решительно потребовал я, подозревая, что кажусь комичным.
У меня нет отца, мы вообще живем без взрослых, прозвучал во мне его голос.
Я замер с открытым ртом, пытаясь воспринять картину мира, полного оставленных родителями детей. Но тут же отогнал нелепую мысль, слишком она не вязалась с представлениями о будущем. Да и вчера
Это биороботы, ответил малыш, приземляясь в двух шагах.
Я вспомнил отрешенный вид встречавших, странно равнодушные взгляды, которым мы не придали значения. Выходит, мальчишка не врет?
Вот еще! фыркнул новый знакомый.
Как тебя зовут-то? спохватился я.
Можешь называть Малышом.
Я все-таки не пойму, неужели на Земле совсем не осталось взрослых?
Они улетели к звездам
Как-то не верилось, что человечество могло бросить детей на произвол судьбы и сбежать со скоростью света на звездолетах.
Ну и словечки у тебя в голове! засмеялся Малыш. Да никто нас не бросал. Просто они перебрались туда все, а Землю подарили нам.
«Оригинальное решение жилищной проблемы», с иронией подумал я. Вспомнилось мгновенное перемещение мальчишки из-за забора, и обожгла догадка, что звездолетов могло и не быть.
Но дети должны жить со взрослыми, учиться у них
Чему и зачем? искренне удивился Малыш.
Что-то избитое о преобразовании Вселенной едва не сорвалось с языка, но я сдержался и только спросил:
У кого же ты научился своим штукам?
А мы просто играем друг с дружкой, терпеливо пояснил детский голос, будто я, а не он был ребенком.
«Откуда берутся дети, если нет взрослых?»спросил я себя и спохватился, стоит ли уточнять? Но Малыш уловил и эту мысль:
Ведь они иногда бывают здесь
Вот оно что! Бывают, в этом, значит, ключ к разгадке. Интересно, с какого возраста приобщаются теперь к миру взрослых, улетают к звездам?
Я видел, как ты смешно плавал, переменил Малыш наскучившую для него тему. Тебе надо все время дышать воздухом, да?
Ну, я могу нырять, задерживать дыхание промямлил я, подозревая, что опять мне приготовлен сюрприз. А сам-то умеешь?
На моих глазах панамка, сандалии и трусики исчезли, уступив место сплошной серебристой чешуе, только голова мальчишки осталась свободна. Если это был скафандр, то откуда он взялся? Превращение выглядело непривычно и жутко. У меня мелькнула мысль, а может, он представляется таким, как мне легче воспринимать, а за этой обманчивой внешностью нечто совершенно иное? Но его лицо шестилетнего ребенка не изменилось, он только покачал головой и молниеносным броском очутился у бассейна. Мелькнуло на солнце серебристое тело; всплески брызги разлетелись далеко в стороны, едва не задев меня. Тревожась за мальчугана, я приблизился и завороженно уставился на сверкающее в глубине тело, носившееся с немыслимой скоростью. Временами он выныривал, и вода вскипала от быстрых движений, но как я ни старался, все же не смог уловить, чтобы он сделал хоть один вдох. «Хватит!»взмолился я мысленно, и то ли он действительно услышал, то ли ему самому надоела забава, но через мгновенье Малыш стоял подле меня в белых трусиках и панамке без единой капли воды, совершенно ровно дыша. Я поборол желание задать очередной вопрос и подавленно молчал, ощущая себя полным ничтожеством. Если даже их дети могут такое, суждено ли нам вообще постичь их мир, приобщиться к их могуществу?
Может, ты гений? спросил я с надеждой.
Нет, засмеялся Малыш, я как все. Смотри!
Прямо передо мной появились еще две детские фигурки, одинаково с Малышом одетые и примерно одного роста. Курносая девчонка с короткими золотистыми косичками; если присмотреться, на ее загорелых щеках таилась россыпь жизнерадостных веснушек. Другой ребенок, мальчишка постарше, озорным выражением лица не внушал доверия: этот мог выкинуть что-нибудь почище виденного.
Это Юлька, а это Эл, познакомил малыш. А тебя они знают и так, пресек он мою неуклюжую попытку представиться. Сомнений не оставалось, они свободно читали и передавали мысли друг другу.
Ты будешь с нами играть? то ли спросила, то ли потребовала Юлька, вернее, ее большие, полные синевы глаза и голосок, прозвучавший во мне.
Я растерялсяувы, который раз за утро! Чем я мог быть интересен детям, обладавшим столь необыкновенными способностями? Не кажусь ли я диковинным зверем из неведомой прошлой эпохи, с которым захотелось им поиграть в отсутствие взрослых? И вдруг раздался смех, двум мальчишкам вторил Юлькин колокольчик. Они смеялись открыто, от всей души. Они смеялись надо мной, точнее, над моими мыслями.
Почему эти взрослые из звездолетов часто бывают такими глупыми? спросил во мне Юлькин голосок. А внешне она не переставала смеяться.
Наверное, просто они никогда не были детьми, предположил голос Малыша.
Бедненькие! посочувствовала Юлька.
И этот такой же, со вздохом подытожил Эл.
Смеющиеся губы не произносили ни звука, пока в моей голове происходило нечто вроде телефонного разговора трех абонентов.
Ничего, авторитетно заверяет звенящий голос Малыша. Мы ему поможем. Он поймет.
Так давай играть, говорит Юлька, а сама сует в мою лапу крохотную ладошку. Другою завладевает Малыш, и мы вместе бежим к дому. Я понимаю, надо позвать товарищей-космонавтов, так хотят и новые друзья. Их желания, как и необычное детское восприятие окружающего, чудесным образом начинают передаваться мне. Внезапно я ощущаю, как вырастают в моих ладонях маленькие пальцы, все вокруг резко увеличивается в размерах, лишь белое облачко, несущееся вперегонки с нами по голубому небу, остается прежним. Захватывает дух, будто в падении с головокружительной высоты, и Юлька, и Малыш, и чуть отставший Эл растут на глазах. Немного жутко, но откуда-то я знаю: так должно было случиться. Мир стремительно раздвинулся и застыл, став больше и еще светлее.