Ага, сказал Александр. Это другое дело.
Кроме того, много металла в системе управления понтонами. Инженер посмотрел на толстяка и сказал ядовито: Если только планетологи на Бамберге не забыли установить ее перед стартом.
Не забыли, будьте покойны, сказал толстяк.
Ну еще бы, сказал инженер. У планетологов вообще превосходная память. Не правда ли, Александр э-э-э (он протянул это «э-э» с необычайным ехидством)Серапионович?
Толстяк взбеленился.
Александр э-э-э товарищ Коростылев э-э-э, простите Костенко
Ладно, недовольно сказал Александр. Меня все-таки зовут Костылин Александр Сергеевич, и пойдемте завтракать. Только подождите я умоюсь и оденусь.
Он умывался и одевался, а они все шипели друг на друга, деликатно понизив голоса до шепота. До Александра доносилось: «Почему-то раньше они всегда всплывали», « не разработали до конца, так нечего было предлагать», «Моя фамилия Дудник, а не Дудкин!»
В столовой Александр представил их личному составу отряда. Кажется, инженер и планетолог произвели на ребят отличное впечатление. Инженер то и дело обращался к толстяку с разными просьбами, каждый раз называя его по-новому. В столовой раздавалось: «Будьте любезны, Геннадий Власович, передайте соусник», «Горчицу, пожалуйста, Влас э-э-э Гермогенович», «Спасибо большое, Василий э-э-э Власович». Толстяк наливался кровью, а ребята развлекались вовсю. Наконец планетолог, чтобы отвлечь от себя внимание (инженер только что назвал его товарищем Водкиным), спросил штурмана Ахмета Баратбекова, правда ли, что глубоководникам постоянно приходится сталкиваться в океанских глубинах с необычайными чудовищами. За столом моментально стало тихо, и у Александра екнуло сердце.
Приходится, осторожно сказал Ахмет. Бывает всякое.
Куда ты дел панцирь того кальмара, Ахмет? спросил Зайцев, оператор робота-разведчика.
На лице инженера появилась недобрая улыбка он понял.
Ба! сказан Баратбеков. Как! Ты не знаешь? Я, понимаешь, отвез панцирь к себе на дачу и устроил в нем, понимаешь, гараж для вертолета. У меня вертолет небольшой, четырехместный ВЛ-02. И понимаешь, какая неприятность. Его обгрызли кролики. Насквозь, понимаешь, проели.
Александр стиснул зубы и пнул Ахмета под столом ногой, но попал, кажется, в инженера, потому что инженер подскочил на месте и изумленно огляделся. А Ахмет продолжал с увлечением:
Вот это было чудовище, понимаешь. Помнишь, Зайцев? Двумя громадными лапами захватил наш батискаф, понимаешь, и потянул, понимаешь, в пещеру. я даю всплытие! Но, понимаешь, корпус-поплавок конструировали в ЦНИИ Гидромаша, и всплытия, понимаешь, как всегда, нет
Александр поглядел на окаменевшее лицо инженера и поспешно приказал заканчивать завтрак.
Продолжайте, продолжайте! сказал толстяк мстительно.
В другой раз, с сожалением сказал Баратбеков. Служба, понимаешь
Все поднялись из-за стола. Александр задержал Ахмета и, когда все вышли из столовой, дал ему пинка.
За что? осведомился он.
За дискредитацию, сказал Александр.
Понимаешь, проникновенно сказал Ахмет, я просто не мог удержаться. Это было бы пятном на всей моей беспорочной биографии, если бы я удержался.
Весь день отряд готовил батискафы к погружению, а «Онекотан» со скоростью сорок узлов шел к рифу Октопус.
По-латыни «октопус» значит «осьминог», и риф Октопус вполне оправдывает свое название. В водах вокруг рифа водится много осьминогов бородавчатых цирра таурна с телескопическими глазами и мясистой перепонкой между щупальцами. Но к северу от рифа, в районе, где упал контейнер, их оказалось еще больше. Осьминоги вообще любопытны, а цирра таурна дает в этом отношении сто очков вперед любому головоногому. Иногда казалось, что робот-разведчик плывет в супе с клецками на телеэкране были видны только цирра таурна, десятки цирра таурна разных размеров и степеней упитанности. ТРР является полукибернетическим вертоплавом с двумя вертикальными винтами. Он оборудован телепередатчиком, магнитным искателем, системой манипуляторов и прожекторами ультрафиолетовым и ультразвуковым. Вероятно, шум винтов и «крик» ультразвукового прожектора ассоциировался у цирра таурна с чем-нибудь съестным. Они надоедливо липли к роботу-разведчику, оглаживали его щупальцами и пробовали на зуб. Наконец Зайцев разозлился и ударил их электрическим током. Только тогда они потеряли интерес к вертоплаву и обиженно разбрелись в разные стороны. ТРР доставил на «Онекотан» несколько небольших экземпляров. Экземпляры часа два ползали по доковой палубе, злобно хватая людей за ноги, и возбуждали нездоровый восторг у толстого планетолога, который до сих пор видел осьминогов только на тарелках в китайских кафе. К счастью, у цирра таурна нет чернильного мешка.
Предварительная разведка подтвердила опасения Костылина. Визуальные и ультразвуковые средства были бессильны в сугробах полужидкого ила. Контейнер, увлекаемый скоростью падения, конечно, глубоко вонзился в ил, где его могли обнаружить только магнитные искатели. Им предстояло обследовать около тридцати квадратных километров сильно пересеченного дна, и Александр предложил капитану и представителям разделить район поисков на три концентрических участка. Центральным участком займутся два БПГ. Третий БПГ с тральщиками-автоматами будут искать в среднем участке, а внешний участок обследует с борта «Онекотана» телевизионный робот-разведчик. Такая расстановка средств давала значительную экономию во времени и, кроме того, обеспечивала непрерывную связь батискафов с «Онекотаном», так как дальность действия ультразвуковых передатчиков не превышала шести-семи километров.
Капитан не возражал, а представители были согласны на все. Костылин сейчас же вызвал в салон экипажи БПГ и операторов автоматических систем, объяснил задачу и приказал готовность к выходу из доков через пятнадцать минут. Экипажи разбежались переодеваться. Александр тоже переоделся и спустился на доковую палубу. У трапа его ожидал неприятный сюрприз. У трапа стояли с видом деловым и решительным планетолог Царев Геннадий Васильевич и инженер Дудник Виктор Андреевич. Они были в одинаковых синих шерстяных свитерах, черных шерстяных брюках и красных шерстяных колпаках. На них были одинаковые тяжелые ботинки на толстой микропористой подошве. Александр сразу все понял, и ему захотелось запереть их в якорный ящик. Стараясь быть очень любезным, Александр сообщил им:
На дворе двадцать четыре градуса в тени.
Толстяк решительно хлопнул себя ладонями по круглому животу, обтянутому синей шерстью, и объявил:
Прибыли в ваше распоряжение, Александр э Сергеевич.
Свободны, сказал Александр. Ему оставалось только действовать решительно.
Что? не понял инженер.
Вольно, объяснил Александр. Можно разойтись и переодеться.
Но позвольте, сказал планетолог. Мы считали, что поскольку груз послан в наш адрес, а в том, что он затонул, виноват Гидромаш
Инженер с видом брезгливого сожаления пожал плечами.
и таким образом, мы оба в той или иной степени крайне заинтересованы в том, чтобы э принять, так сказать э
И тут Костылина осенило.
Все это прекрасно, сказал он по возможности мягко. Но кто будет контролировать здесь, на «Онекотане» работу робота-разведчика?
Робота-разведчика? сказал планетолог.
Да, телевизионного робота-разведчика, ТРР. Зайцев прекрасный оператор, но в конце концов он никогда в жизни не искал затонувшие контейнеры и может легко ошибиться. («Прости меня, Толя», подумал Костылин.) Тем более что контейнер керамический.
Ах вот как, сказал толстяк.
Да, действительно. Робот-разведчик, глубокомысленно сказал инженер.
Вы совершенно уверены, сказал толстяк, что мы не нужны там, внизу?
Александр кивнул. Вероятно, планетологу очень хотелось побывать там, внизу, и своими глазами увидеть необычайных чудовищ, но он только вздохнул и сказал:
Ну что ж, в таком случае счастливого пути, Александр э-э-э Сергеевич.
Он с сожалением поглядел на батискафы, кивнул и стал подниматься по трапу, топая тяжелыми башмаками. Инженер последовал за ним. Вид у него был очень озабоченный. Когда они уже поднялись на верхнюю палубу, до Костылина донеслось: « и моя фамилия, повторяю, Дудник, а не Додиков»