Утро настало влажное и тихое. По траве бегали озабоченные дрозды. Свистала иволга, точно в дудку с водой. Над озерцом с полуспущенными фонтанами, в голубоватой мгле, в высоких и пышных деревьях нежно рыдал дикий голубь.
Дорожки были влажные и вымытые, и на одной из них Алексей Алексеевич заметил следы женских ног. Он пошел по их направлению, ина поляне, там, где из голубоватой мглы проступали очертания круглой беседки и по сторонам ееогромных осокорей, он увидел графиню. Она стояла на мостике и, опустив руки, слушала, как в роще куковала кукушка.
Когда Алексей Алексеевич подошел ближе, у него забилось сердце: по лицу молодой женщины текли слезы, обнаженные плечи ее вздрагивали. Вдруг, обернувшись на хруст шагов Алексея Алексеевича, она вскрикнула негромко и побежала, придерживая обеими руками пышную юбку. Но, добежав до озерца, остановилась и обернулась. Ее лицо было залито румянцем, в испуганных синих глазах стояли слезы. Она быстро вытерла их платочком и улыбнулась виновато.
Я испугал вас, простите, воскликнул Алексей Алексеевич.
Нет, нет, она спрятала на груди платочек и сделала реверанс; Алексей Алексеевич поцеловал ей руку почтительно. Утро так хорошо, кукушка так славно кричала: мне стало грустно, а вы меня не испугали. Она пошла рядом с Алексеем Алексеевичем по берегу озерца. Разве вам не бывает грустно, когда вы видите, как хороша природа? Знаете, я думала о вашем вчерашнем рассказе. Жить в таком изобилии, одному, молодому И все-таки, почему, почему нет счастья?..
Она запнулась и поглядела ему в глаза. Алексей Алексеевич ответил первое, что вошло в голову, о грубости жизни и невозможности счастья. При этом он широко улыбнулся, улыбка так и осталась на его губах.
Продолжая прогулку и разговаривая, он видел перед собою только синие глазаони словно были насыщены утренней прелестью, в ушах его раздавался голос молодой женщины и отдаленный немолчный крик кукушки.
Графиня рассказывала, что родилась в деревне, близ Праги, что она круглая сирота, что зовут ее Августа, но настоящее имя ее Мария, что она вот уже три года путешествует с мужем по свету и столько видела, другому бы хватило на всю жизнь, и что сейчас в этой утренней мгле все прошлое пронеслось перед нею, и она расплакалась.
Я вышла замуж ребенком, и сердце мое за эти годы созрело, сказала она и опять ласково и пристально взглянула на Алексея Алексеевича. Я вас не знаю, но почему-то верю вам так, будто знаю давно. Вы не осудите меня за болтовню?..
Он взял ее руку и, нагнувшись, поцеловал несколько раз, и, когда целовал в последний, ее рука перевернулась к его губам, легко сжала их и выскользнула.
Неужели вы не могли найти жены и подруги, не полюбили женщину, а предпочли мечту бездушную какую-то? проговорила Мария задрожавшим от волнения голосом. Вы неопытны и наивны Вы не знаетекакой ужас ваша мечта
Она подошла к каменной скамье и села. Алексей Алексеевич опустился рядом с нею.
Почему же ужас, спросил он, что грешного, если я мечтаю о том, чего в жизни нет?
Тем более В такое утронельзя, нельзя мечтать о том, чего быть не может, повторила она, и глаза ее снова налились слезами.
Алексей Алексеевич придвинулся ближе и взял ее За руку:
Я чувствуювы несчастны
Она молча поспешно закивала головой. Она была взволнована и трогательна, как маленькая девочка. Алексей Алексеевич ощущал, как она всеми силами души стремится привлечь на себя его мысли и чувства. Стало горячо сердцу, словно ветер, наклоняющий травы и листья, прошла по нему нежность к этой женщине.
Кто заставляет вас страдать? спросил он шепотом.
И Мария ответила торопясь, точно в страхе потерять минуту этого разговора:.
Я боюсь я ненавижу моего мужа Ончудовище, каких не видал еще свет Он мучает меня О, если бы вы знали Во всем свете нет близкого мне человека Многие добивались моей любви, что мне в том Но ни один участливо не спросилхорошо ли мне жить Мы с вами не успели встретитьсяи расстанемся, но я навеки буду помнить эту минуту, как вы спросили. У нее задрожали губы, видимо, она делала большое усилие, преодолевая застенчивость, и вдруг залилась румянцем. Едва я увидала вас, мне сердце сказало: доверься
Ради бога этого нельзя вынести Я убью его! воскликнул Алексей Алексеевич, стискивая рукоять шпаги.
И сейчас же за спиной сидящих громко кто-то чихнул. Мария воскликнула слабо, как птица. Алексей Алексеевич вскочил и между стволов лип увидел Калиостро. Он был в той же зеленой шубе и в большой шляпе с белыми, падающими на плечи и спину, страусовыми перьями. Держа в руке табакерку, он страшно морщился, собираясь еще раз чихнуть. Лицо его при дневном свете казалось лиловым, так было полнокровно и смугло.
Алексей Алексеевич, держа руку на рукояти шпаги, глядел в упор на этого дивного человека. Тогда Калиостро, раздумывая чихать, протянул табакерку:
Угощайтесь.
Алексей Алексеевич невольно отнял было руку от шпаги, но сейчас же вновь схватился за рукоять.
А не хотите нюхать, так и не надо, сказал Калиостро. Графиня, я вас искал по всему саду, мой чемодан уложен, но ваших вещей я не касался. И он обратился к Алексею Алексеевичу:Итак, если наш экипаж починен, мы едем.
Калиостро, округлив локоть, подставил его Марии; она покорно, не поднимая головы, взяла мужа под руку, и они удалились по дорожке между густых трав к дому.
Алексей Алексеевич закрыл лицо руками и опустился на скамью.
VIII
Так он просидел долгое время в оцепенении, не слыша ни свиста птиц, ни плеска пущенных садовником фонтанов. Он глядел под ноги на песок, где ползали козявки. Это были те самые плоские красные козявки, у которых на спине, у каждой, нарисована рожица. Одни ползали, сцепившись, рожица к рожице, другие то вползали в трещину на плотно убитой дорожке, то вылезали оттуда безо всякой видимой надобности.
Алексей Алексеевич думал о том, что очарование сегодняшнего утра разбило его жизнь. Ему не вернуться более к уютным и безнадежным мечтам об идеальной любви: синие глаза Марии, два синих луча, проникли ему в сердце и разбудили его. Но что ему в том: Мария уезжает, они не встретятся никогда. И сон и явь его разбиты, каких очарований ждать еще от жизни?
И вдруг он вспомнил, как Калиостро протягивал ему табакерку и усмехался криво, и им овладело бешенство. Алексей Алексеевич вскочил и, еще не зная, что он сделает, но сделает что-то решительное, надвинул шляпу на глаза и зашагал к дому.
У дверей его встретила Федосья Ивановна.
Алексис, воскликнула она взволнованно, сейчас был кузнец и сказал, мошенник, что раньше как через два дня графский экипаж не починит.
IX
Известие, что гости остаются, смешало все мысли Алексея Алексеевича, у него начался озноб и дрожание рук. Он вошел с тетушкой в дом и присел на канапе Федосья Ивановна, не понимая хода его мыслей, спросила, не послать ли в таком случае в соседнее село за кузнецами?
Ни под каким видом, крикнул он, ни за какими кузнецами посылать не смейте! И вдруг усмехнулсяНет, Федосья Ивановна, пусть гости поживут у нас два дня А вот, тетушка, вы, чай, и не разобрали, кто таков наш гость.
Фенин какой-то.
В том-то и дело, что не Фенин, а граф Феникс, сам Калиостро.
Федосья Ивановна широко раскрыла глаза и всплеснула пухлыми руками. Но Федосья Ивановна была русская женщина, и поэтому известие, что в доме ихзнаменитый колдун, поразило ее с иной стороны: тетушка вдруг плюнула.
Бусурман, нехристь, прости господи, сказала она с омерзением, всю посуду теперь святой водой мыть придется и комнаты святить заново Вот, не было заботы Она тоже волшебница?
Да, тетушка. Графиняволшебница.
Так ведь им, проклятым, чай, пища другая совсем нужна Ах, Алексис Ведь они, может, нашего и не едят, а ты не догадался Поди, спроси, чего они желают к завтраку
Алексей Алексеевич рассмеялся и пошел в библиотеку. Там, закурив трубку, он начал расхаживать и вдруг так стиснул конец чубука зубами, что янтарь хрустнул.
«Вызвать графа на дуэль, убить и бежать с Марией за границу, подумал он и швырнул трубку на подоконник. Но повод к дуэли?.. Э, не все ли равно»