Вы всегда замечаете, сколько он употребил это вот средство и сколько осталось?
Я сдвинул плечами.
Элементарно, детектив Такое запоминается само. Это так же верно, что вы позавтракали хамоном с аджичным соусом. Не понимаю, что вы в этом гребаном вяленом мясе находите? Детектив, не надо изумляться, мы же биологи! Распознавание симптомов нездоровья входит в нашу базовую профессию. Все видно по глазам и лицам пациентов что не пациенты, конечно, а так чашечки ай-петри.
Она нахмурилась.
Я не ваш пациент. Остап Шухевович, вы позволите?
Геращенко торопливо кивнул.
Да-да, берите. Все что потребуется, чтобы выяснить все и вернуть деньги!.. У нас без них работа рухнет!
Она посмотрела в мое лицо, обдав холодом синих глаз.
Вы пойдете со мной.
Хорошо, старший детектив Ингрид Вервольфова, ответил я. Она дернулась, взглянула остро.
Что, и мое имя на мне написано? Кстати, Ингрид Волкова без всякого «вер». У вас какие-то странные слуховые галлюцинации. У психиатра проверялись?
Я ответил скромно:
Мы сами психиатры. Простите, хотя вы, как и принято почему-то в России, не назвались и не представились, что во всех остальных недоразвитых и отсталых странах Запада считается хамством, но у нас собственная гордость, на буржуев смотрим свысока в общем, мне показалось, что я его где-то услышал как обычно у нас в России. Ингрид и даже Вервольф, уж и не знаю, почему так послышалось и даже сейчас слышится. А когда смотрю на вас, так и вовсе как бы вот наяву и зримо
Лазаренко сказал быстро:
Дверь кабинета была плохо прикрыта. А мы свои уши чистим! Ватными шариками, чтобы вы чего-то не подумали. Купленными на свои, не на государственные. Хоть и по гранту.
Она спросила:
А что, могу подумать?
Не знаю, ответил он испуганно. Вы же полиция, у вас мозги не такие, как у людей. Вы и думаете как-то по-особенному.
Что, наверное, хорошо, сказал Геращенко и посмотрел на нас с Лазаренко строго. У милиции собственное мышление, полицейское!
Детективщица перевела взгляд на меня, несколько мгновений всматривалась, лицо такое, словно старается и не может вспомнить, когда именно прозвучало ее имя и вообще в какой тюрьме меня видела.
Я скромно помалкивал, наконец она поморщилась и сказала резко:
Посмотрим, что в ваших мозгах. Остап Шухевович, вы позволите вашего сотрудника отвлечь от великой науки на несколько минут? Здесь найдется свободная комнатка?
Геращенко в испуге замахал обеими руками.
Да забирайте, забирайте!.. Все равно работать не даете Вон там пустая
Ситуация, несмотря на абсурдность, меня странно веселила. Впервые я, человек не слишком общительный и даже закомплексованный, чувствую себя вольно и свободно. Хочется держаться нагло, все-таки не часто удается оказываться с людьми, над которыми чувствуешь абсолютное интеллектуальное преимущество.
Она почти втолкнула меня в указанную Геращенко комнату, где у нас свалено старое оборудование, выбрасывать жалко, а вдруг пригодится, указала властным жестом на свободный стул у запыленного лабораторного стола допотопной конструкции.
Глава 7
Я сел, продолжая рассматривать ее с интересом. Рослая, с широкими прямыми плечами, что придает ей еще более уверенный и бойцовский вид, изумительная фигура, слишком даже, с такой разве что под куполом цирка прыгать и ловить друг друга в последнюю секунду, да еще фитнес-конкурсы выигрывать.
Лицо тоже такое, что смотришь и стараешься вспомнить, в каком же боевике ее видел, очень уж киногеничное, характерное, но, на мой взгляд, вся слишком: крупная, рослая и накачанная, хотя и с четко очерченной грудью, что плюс, но чересчур рельефной и мускулистой, что минус. Явно много проводит времени в спортзале, где балдеет, побеждая мужчин.
Она села напротив и вперила в меня острый взгляд. Я поинтересовался мирно:
Чем мне удалось привлечь внимание полиции? Шириной своей впуклой грудной клети?
Она поморщилась.
Из вашего центра исчезла кругленькая сумма. Сейчас ваших сотрудников опрашивают.
Я фыркнул.
Да никто из них не в состоянии украсть даже бутерброд со стола соседа!
А вы можете?
Что?
Украсть, ответила она. Бутерброд. Вижу, можете. А что еще можете?
Митохондрию из аксона, ответил я, а еще дентрит из денты с помощью лазерного дентоскопера.
Она обронила холодно:
Меня интересует, кто и как украл двенадцать миллионов долларов со счета вашего института.
Я охнул.
Двенадцать миллионов?
Хорошая сумма, сказала она неумолимо и продолжила тем же обвиняющим голосом: Возможно, для Мацанюка это копейки, однако кража есть кража. И, думаю, теперь он дважды подумает над переводом на ваш счет следующего платежа, если с него исчезают деньги так легко!.. Я еще не ответила или вы просто не поняли? Вы со мной потому, что больше других похожи на человека, который может быть замешан. Это я сказала очень мягко, заметили?
Ну спасибо, сказал я саркастически. Пальцы ломать будете?.. Или бить по ребрам?
Вообще-то могу, сообщила она холодно. Но вы интеллигент, вас физической болью не сломить. Это простые мужики раскалываются сразу. С яйцеголовыми нужно иначе.
А сможете? спросил я с любопытством. Все-таки больше привычны к дубинке Кстати, фамилия вам очень даже идет. Прямо волчица!.. Вервольфша.
Она сказала с отвращением.
Зато у вас фамилия гадостная.
Я изумился.
Моя?.. Почему?
Лавронов, повторила она с отвращением. Хотя бы Лавров
Я фыркнул.
Лавров от лаврового листа?.. Который на похоронных венках?
И на венках победителей, отрезала она. А лавронами у нас звали самцов жаб. Нет, лягух!.. Их звали шкреками, потому что они кричат «шкре-ке-ке, шкре-ке-ке», а их самцов лавронами!
Правда? переспросил я. Буду гордиться. В общем, если придется обходиться без дубинки, то даже не представляю, как вы с нами сможете общаться
Почему не представляете?
Я сказал с победной ноткой:
У меня докторская по в общем, по биологии, а то все равно не поймете. Это, конечно, не разряд по желто-блакитному поясу с вышиванкой.
Я защитила кандидатскую по спортивной медицине, прервала она.
Я посмотрел на нее, стараясь не показывать, что смотрю ее данные в инете, в изумлении покрутил головой.
Вот уж не думал Мне казалось, ваш профиль специализация по девиациям вуайеристов?
Она посмотрела в удивлении.
Откуда такое видно?
Угадал? спросил я. Мне показалось, это ваш профиль. Да и накладывает отпечаток на человека.
Она проговорила замедленно:
Вы очень проницательный человек. Очень.
Я ученый, сказал я скромно. Положено. У нас тоже преступники есть, но ме-е-е-лкие. Вирусами зовутся.
А деньги утащили не вирусы?
Вирусы?.. Ах да, вот вы о чем У нас настоящие вирусы. Живые. А то, о чем говорите вы, специалист по вуайеризму, всего лишь компьютерные программы. Обычно мелкие, чтобы можно было
Она прервала:
Я знаю, что такое вирусы. И как вы внедрили такой вирус, что он утащил двенадцать миллионов? Или другой вопрос: куда так утащил, что не осталось следов? Не успели же проиграть в карты?
Следы всегда остаются, возразил я. Нужно только быть хорошим следопытом. Или вуайеристом.
Она поморщилась.
А вы хороший?
Как вуайерист? спросил я. Вряд ли. Но по вирусам вполне. Разумеется, по живым.
Она спросила резко:
Уверены, что у них нет ничего общего?
Я подумал, кивнул.
Знаете ли хоть у вас и бицепсы, но вы с виду не совсем окончательная дура. Правда, диссертацию вам купили, не зря же отец олигарх, но сейчас брякнули интересную мысль Надо просмотреть хорошенько Сеть на предмет заметенных следов. В Интернете следы прячут примерно так же, как и в реале.
Она посмотрела остро, когда я упомянул об ее отце, но не спросила, откуда такие данные, поинтересовалась:
Вы в своем коллективе работаете давно? Можете дать коллегам и вообще окружению характеристики?
Могу.
Дайте.
Хороший коллектив, ответил я.
Она поморщилась.
А подробнее? Каждому в отдельности. Кстати, почему это мой отец олигарх?
Я улыбнулся.
Разве не он ухитрился захапать пару жирнющщих кусков, когда страну растаскивали стервятники?.. Вся судоходная промышленность в его руках! А золотые прииски?.. А четыре строительные компании?.. А дворец в Лондоне, что купил полгода назад, у королевы из-за него истерика