Она бы предпочитала говорить только с отцом Себастьяном, но путь к нему лежал через брата Мишеля.
- Святой отец не сможет вас принять, - заявил брат Мишель. - Святой отец тяжело болен.
Он говорил по-английски, и Ника невольно добром помянула захватчиков-англичан - хотя они этого и не заслуживали, - которые, заняв Ямайку, приучили жителей к английскому языку. Заговори брат Мишель по-испански, поручение капитана Кихоса выполнить оказалось бы потруднее.
Ника выжидающе промолчала.
- У вас неотложное дело к святому отцу? - настойчиво допытывался брат Мишель.
Ника не настолько владела разговорным английским, чтобы позволить себе какие-то хитрые дипломатические ходы, поэтому - употребляя картежный термин - пошла сразу с козырного туза:
- У меня к нему письмо.
Галочка завертелась во рту, застучала о зубы, - получилось достаточно невнятно, даже слишком. В маленьких глазках брата Мишеля блеснуло удивление, только Ника не могла понять, что явилось тому причиной - или ее произношение, или известие о письме. Он тут же протянул руку.
- Я могу его передать.
Письмо все еще находилось у Дубка за рубашкой, она не сообразила загодя его взять, а делать это при брате Мишеле сочла неудобным. Да и не нравился ей этот шустрый монашек.
- Мне приказано передать его лично.
- Кем приказано? - попробовал поинтересоваться брат Мишель.
Это был уже грубый ход. Ника только пожала плечами, дав понять брату Мишелю, что тот допускает неуместное любопытство. И он намек, видимо, понял. Но и желания увидеть письмо у него не убавилось. Он даже оглянулся на церковный придел, как бы собираясь пригласить кого-то - не один же он был в церковной обители. Но рядом с ним стоял Дубок, выпустив поверх кафтана рукоятки пистолетов.
И брат Мишель сдался.
- Хорошо, - сказал он. - Следуйте, сударь, за мной.
Он выразительно посмотрел на рукоятку ее шпаги: "В храм божий не принято входить с оружием!" Но она только упрямо прижала шпагу локтем к бедру. Брат Мишель нерешительно помешкал, однако сдержанно кивнул и пошел вперед.
Ника тихо сказала Дубку:
- Давай письмо. Побыстрее...
- Вы там постерегитесь, боярышня, - заторопился Дубок. - Знаю я этих монахов. Бог-то у них Богом, но и петлю они горазды накидывать. Вон у него рожа, как у кота... Возьмите у меня одну пистолю, на худой-то случай.
- Обойдусь. Стань вон там, за кустиками, чтобы не видел кто. И жди.
Брат Мишель направился не к главному входу, а открыл маленькую дверку в боковом приделе. Вошел, нагнувшись и не оглядываясь на Нику.
"Вот где входящего удобно стукнуть по затылку", - невольно подумала Ника и осторожно проскользнула следом.
Низкий каменный коридор скупо освещался окошком, проделанным где-то возле потолка и забранным решеткой.
Каблуки туфель Ники звонко застучали по каменным плитам пола, брат Мишель в своих кожаных плетеных сандалиях двигался бесшумно, как мышь. Он остановился перед деревянной дверью, постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь, вошел первым и жестом пригласил Нику.
4
Небольшая комната с высоким потолком походила на колодец. Узкое стрельчатое окно закрывала железная узорная решетка, стекал не было, в комнате приятно пахло апельсинами, очевидно, этот запах проникал в келью из сада, который начинался сразу за окном.
Справа у стены стояла деревянная кровать с потемневшими от времени резными спинками. Возле нее на табурете, обтянутом кожей, сидел юноша, на коленях он держал толстую раскрытую книгу размером с журнал "Огонек".
Очевидно, он читал вслух перед их приходом и сейчас прижал пальцем место, где остановился.