- Поведешь. Славик, ты помнишь куда?
- А то!
- Вот и он...
Все попрятались.
Из подъезда вышел пошатывающийся хозяин машины и девица. Девица поправляла свой гардероб. Хозяин сунул ей в руки два пакета, какие-то свертки, бутылку и брезгливо толкнул в плечо. Девица поплелась назад. Он отхлебнул из своей бутылки. Залез в машину, посидел немного, опрокинул бутылку себе в горло, наклоняя ее все выше... Потом швырнул пустой сосуд не глядя назад. Опять сидит... Раздалось посапывание, хозяин задремал.
Джонс сделал знак, и Димон опустил бутылку на голову китайца...
- А вот скажи, Братан Пахан, правда, что раньше в наших краях людёв было видимо-невидимо?
- А то... видел ты, Братан Пахан, эти города? Избы до небес! Сколько в одной такой избе жило народу, а? Наверно, как во всем твоем паханстве...
- Да-а-а-а-а.... И что со всеми-то ими сдеилось?
- Знамо... перемерли все.
- От чего перемерли-та?
- Да отчего ж еще? Кто от голода, кто от холода... а кого и съели...
- А почему же в лес не ушли жить?
- Не умели они в лесу жить... Раньше-то как оно было? Живет он в своей клетушке под небесами, из стенки сама вода льется, потолок светится, если за окном стемнеет... вот он и привыкает...
- Да... про воду из стенки я слышал... хорошо, вода из стенки, потолок... ну а еду-то они где брали? В клетушках коров и кур что ли держали?
- Ну нет... эт в деревнях... идут себе в такой большой дом, "мигазин" назывался, в этот мигазин отовсюду все свозили, они там наберут чего хотят - еды там, одежды, машинки тогда всякие были еще умные... и в клетуху себе ташшут.
- Да... Странная жизнь была... Непонятная... Налей-ка, Брат Пахан, еще по чарочке гостю и себе. Хороший у тебя первачок. У нас такой чистый не умеют.
Трындиновский пахан налил из кувшина себе и дорогому гостю из Зубодробинщины. Они с хуканьем выпили содержимое глиняных кружек, пальцами захватили горсти квашенной капусты из деревянной бочки, закусили..
- Но что мне не понять, Брат... Ну вот пришли они в этот твой "мигазин" за едой, скажем. А что в обмен-то давали? Что у них-то было?
- Тут я как-то не очень... Ученые мои в книгах старых читали: не все в деревне делали... Молоко - в деревне, а трактор и паробег - в городе...
Зубодробенский пахан аж разинул рот:
- Так это что, он в мигазин трактор тащил на молоко менять?!
- Да не знаю я, Брат... Сам все время голову ломаю. А может в городе был свой главный пахан? Он все добро собирал, что городской люд делал, да в деревни вез... А деревенский пахан, тот наоборот, все в город тащил..
- Ну а как городской пахан запомнить мог кто скока сделал? Или всем поровну давал?
- Не... ну это нечестно, один, может, целый паробег сам сделал, а другой только колесо одно, так что, им поровну давать?
- Это еще что, а как ты посчитаешь, если один паробеги делает, а другой избы строит? Кому больше давать? А может пахан сам ничего и не раздавал? Привозили добро в мигазин, каждый придет и возьмет скока ему надо... Все равно больше чем съедят не возьмут.
- Ты что, ты что! Да ты людев что ли не знаешь? Если еду так просто раздавать будут, так кто первый придет все к себе уташшит, на запас, пусть даже оно сгниет... А остальные с голоду помрут...
- Точно! А из-за одежды наши бабы передерутся. Им всегда "носить нечего"...
Паханы засмеялись, налили еще по чарке, закусили капусткой, огурчиками... Придворная девица принесла блюдо с дымящимися беляшами. У Зубодробинского пахана алчно зашевелилась борода, нос потянулся навстречу поднимавшемуся с блюда благоуханью... Он жадно схватил беляш и с наслаждением зачавкал....
- М-м-м... Да пес с ними, разобрались как-нибудь... Но вот отчего ж они все-таки вымерли, а?
- М-мня-мня... Отчего вымерли?... мня-мня... Это я знаю... Ученые мои рассказали...
- Что за ученые-та?
- Завел я себе несколько таких, самых башковитых, освободил от дел всяких, чтоб время было. Они мне придумывают разные разности, или прямо в книжках древних находят... А еще собирают детишек и учат всякому... дело полезное... Тебе советую.
- Подумаю... Так что они рассказали?
- Рассказали, что раньше повсюду из-под земли черная такая грязь брызгалась, называлась "нюфть", так из этой нюфти все на свете делали. Она и горела лучше всего. Ты вот чтоб свой паробег завести должен в лес пойти, дров нарубить. И печку чтоб натопить. А они ведром из-под фонтана нюфти набрали - и тебе машины бегают, и в доме тепло.
- Так может они вокруг фонтанов-то этой твоей, как ее, нифти? - города и строили?
- Может быть. Тем более эта нюфть на все шла. Из нее вообще все делали. Мне тут притаскивали штуковину, вся гладкая, блестящая, круглая... А Федот-химик сразу говорит - это такой пластинг, из нюфти добывали...
- А потом что?
- А потом нюфть вдруг кончилась... И сразу все перестало работать у них... Ни света, ни тепла... Еды в мигазин не на чем привезти... Кто поумнее был - сразу в лес да в деревни. Остальные стали за припасы драться... Дед рассказывал, что в детстве слышал - приползали десятки голодных к ним, ну их топорами - и в яму для удобрений...- пахан потянулся, - А не стопить ли нам баньку, братан? У меня веников березовых припасено...
- Банька - это дело... особенно если добрые молодухи обхаживают. Есть такие, говоришь? Идем... А может, никакой этой нюфти и не было, а? Может раньше они все деревню-то обирали? Приходили крохоборы, забирали все вподчистую... А потом деревня им кукиш показала, дескать, сами лопнем, а вам, крохоборам, - шиш. Вот они и вымерли?
- Все может быть, все... Ты что любишь под веничек-то? Очищенную али медок? Настоечку сливовую?
- Да все хорошо, Брат Пахан, только этой нюфти твоей не надо!
Смеясь, в кампании молодух они отправились в баню.
- Опять кружит...
Трындинский пахан подержал руку козырьком.
- Долго их не было, а нонче зачастили...
- Вот ведь, наши шпиёны тоже толковали, дескать, жди, зачастят...
- Шпиёны? Кто такие?
- Да вон друзья твои, Братан Пахан...
- Эти не шпиёны, наоборот совсем... так а что они тебе говорили?
- Говорили - топливом где-то там султаны эти запасутся и нам снова житья не дадут, а потому нам с китайцами дружиться надо...
- Да уж, подружишься с ими... Что-то испедиция-то долго назад не идет... как бы не порешили их там желтые.
- Слушай, Пахан Братан, а этот ведь туда к ним полетел...
- Вынюхивают...
- Ну ладно, что нам за дело до них... Грибочки я видел у тебя там на полочке засоленные по-старому, с камешком поверху, уж не грузди ли?
- А ты зоркий, Братан Пахан... они самые.
- Эх, любил я когда-то с картофаном, маслицем, луком да с граненым очищенной.
- А это мы сейчас сообразим, дорогой Братан. Картофана девки сейчас нам наварят, ну а грибочки я никому не доверю. Сурьезное это дело, отвернешься - полбанки не досчитаешься...
- Стой! - приказал Джонс, - затихни!
Василий тут же затормозил, выпустил пар и прикрыл заслонкой трубу, чтоб не дымила. С запада нарастал тонкий, все более резкий свист.
- Вон он!
Огненная точка, оставляя облачный след, неслась по направлению к Новосибирску. Китаец испуганно вскочил, провожая глазами капсулу.
- Спроси его, часто ли у них появляются?
Джон Каббот что-то мяукнул, китаец замяукал в ответ...
- Что говорит?
- Говорит, впервые видит...
Китаец снова замяукал...
- Просит отпустить его... ему надо очень важное передать этим, отцам... не понял сколько там у него отцов...
- Да нет, - Майк влез с объяснениями, - это такой эвфемизм. Диктатор себя всегда отцом называет, а военная хунта - отцами.
- Ладно, неважно, скажи ему... Кстати, как там его зовут?
- Ли Ху..
- Ну вот, скажи этому Ли Ху, что мы еще важнее ему сведенья дадим, что отцы ему благодарны будут.
Джон замяукал, китаец кивал после каждого слова...
Славик проводил биноклем капсулу:
- Точно, к Новосибирску пошел. Василий, заводи машину! Долго нам еще до Трындиновки?
- Ну если без приключений... Завтра к вечеру будем, однако... Только надо бы привал на ночь - отдохнуть, да еды какой поискать в округе... запасов совсем не осталось.
- Откуда тут еда? Разве птицу подстрелить, да грибов поискать... А китайца связать опять придется, удерет... Скажи ему, Джон...
- Клянется что не удерет...
- Ну-ну... А спроси, чем там у них стреляют, бесшумным таким? Хорошо б сейчас как раз поохотиться...
Джон повернулся к пленному, спросил, показал на винтовку.