Он подтянулся на руках и сел, опираясь спиной на подушки, осторожно взял лежавшую на тумбочке книгу. Скользнул глазами по обложке
Не читай лёжа, Ларри, ты испортишь глаза
Как давно он не читал. Да, те же три с половиной года. Ну, об этом сейчас не надо. Доктор Иван сказал, что он может смело читать, здесь это можно. Принёс книгу. И обещал принести ещё. А куда ему ещё? Это раньше он читал быстро, а сейчас забыл всё, отвык.
Но незаметно для себя он вчитался. И настолько, что даже не заметил, как забрали грязную посуду.
Дочитав рассказ, Ларри положил книгу на тумбочку, поправил подушку и лёг. Хорошо. Смешной рассказ и грустный сразу. Мальчишкой, научившись читать, он любил большие романы, толстые книги в пахнущих кожей переплётах. Вечером, когда закончена вся работа, хозяин читает в кабинете. И он тут же. О том, что он умеет читать, знала только Энни. Вернее, догадывалась. Да ещё Сол, Соломон Левине
Когда они услышали звонок, хозяин, не отрываясь от работы, сказал ему:
Проводи в кабинет, пусть ждут там.
Да, сэр.
Он сбросил халат на свой стул и побежал к входной двери. Открыл. И сразу узнал. Этот белый джентльмен когда-то его купил и привёз в этот дом. И тогда с ним была ещё белая леди.
Прошу, сэр.
Он принял плащ и шляпу.
Сюда, сэр.
Но белый знал дорогу и сам прошёл в кабинет, огляделся.
Здесь ничего не меняется, оглядел его. А ты изменился. Был мальчишкой, стал, быстрая усмешка, мужчиной. А Энни? Ещё жива?
Да, сэр.
И работает?
Да, сэр.
Он стоял у двери, а гость ходил по кабинету, разглядывая, трогая, поглаживая. Открыл шкаф с книгами, провёл пальцем по корешкам, закрыл, открыл соседний и и вдруг вытащил томик и раскрыл. Он похолодел. "Ярмарка тщеславия". Он читал её и оставил закладкулисток бумаги с эскизом подвески. Надо же такому Что же делать? Белый держит раскрытую книгу, рассматривает эскиз, поворачивается к нему
Я рад тебя видеть, Соломон. Как доехал?
Он облегчённо переводит дыхание: хозяин пришёл, уже легче.
Спасибо, отец, хорошо. Отец, Соломон показывает раскрытую книгу, всё-таки ты не удержался.
Хозяин подходит, смотрит, берёт эскиз. Мгновенный взгляд и скомканный лист летит в камин.
Разведи огонь, Ларри.
Да, сэр.
Он срывается с места и начинает разводить огонь, использовав свой злосчастный эскиз для растопки.
Отец
Поставь книгу на место, Соломон. Я слишком стар, чтобы меняться, а ты слишком молод, чтобы понуждать меня к этому. Как Рахиль?
Рейчел здорова.
Ты думаешь, это поможет? негромко смеётся хозяин.
Я думаю, что не стоит так демонстративно
Может, ты и прав, сынок. Спасибо, Ларри. Давай сядем.
Они садятся в кресла перед камином. Он поворачивается, чтобы уйти, но хозяин останавливает его.
Ты можешь понадобиться, Ларри.
Да, сэр.
И он остаётся стоять у дверей. И невольно слушать разговор.
Отец, надо бежать. Мы обречены.
Я согласен со вторым, Соломон. Но бежать? Куда? И зачем? Ты думаешь, там лучше?
Я хочу спасти детей.
Нужны деньги? Сколько?
Боюсь, что деньги уже не помогут, отец. У Дэвида были деньги. Они взяли их. И убили. И его, и Рут, и детей.
Может быть, он не тем дал, Соломон?
Может быть. Но у меня таких денег нет. И мне некому и нечего давать, отец. Я забрал детей из школы, держу их дома.
Зря, Соломон. Дети должны учиться.
Я купил учебники, и они учатся дома. Рейчел следит за этим. У них не будет аттестата, но теперь их не избивают, и мне уже спокойнее.
Было так плохо, Соломон?
Стало ещё хуже, отец. Я даю, даю, даю. Покупаю дни. Не года и не месяцы, а дни.
Сколько нужно, Соломон?
Деньги не помогут, отец. Надо бежать. Бросить всё и бежать.
Хорошо. Я согласен. Но куда? Кто и где нас укроет?
Соломон молча смотрит в огонь. Потом встряхивает головой и натужно улыбается.
Я приехал повидать тебя, отец. И позвать к нам. Чтобы быть вместе.
Спасибо, Соломон. Но этот дом купил мой дед и твой прадед. Здесь я родился, здесь и умру.
Отец
Не волнуйся, сынок, хозяин улыбается. Мы всё равно встретимся и будем вместе. Нас там ждут.
Да, кивает Соломон. Скоро все Левине соберутся там. Вся семья. Но ладно. Как у тебя со здоровьем?
Соответственно возрасту, смеётся хозяин.
Ты ещё работаешь?
Немного. Фирма теперь держится на нём.
Хозяин показывает на него, и Соломон отрывается от огня и смотрит на него. Невесело улыбается.
Да, мальчишка окупил себя, так, кажется, говорят?
Фирма держится на нём, повторяет хозяин.
Ты рискуешь, отец. Если узнают
Что? И от кого? И Энни, и Ларри умеют молчать. Ювелирное дело не допускает болтовни.
Отец, а если что, не дай бог, с тобой случится?
Ты мой наследник. Приедешь, вступишь в права и заберёшь их. И Ларри, и Энни, хозяин пожимает плечами. Что тут сложного? Всю домашнюю работу Ларри знает.
Соломон кивает
Ларри вздохнул. Он тогда видел Соломона второй и последний раз. Что было потом, вспоминать не хочется. Не стоит.
Открылась дверь, и Ларри повернул голову. Привезли еду? Да.
На этот раз в палату вошёл высокий молодой мулат в белой куртке разносчика.
Привет. Спишь уже? мулат, улыбаясь, поставил на тумбочку стакан с молоком и маленькую тарелку с пирожнымузкой полоской теста с завитушками крема.
Привет, ответно улыбнулся Ларри, садясь в кровати. Нет, так просто, дремал. Ты дежуришь сегодня?
Ага. Ты ешь. Я пока остальным разнесу.
Ларри кивнул и взял стакан. Молоко было на вкус какое-то странное. И в густых комках.
Что это? вырвалось у него.
Это? мулат обернулся в дверях. Кефир. Ты пей, здоровская штука.
Вкус был непривычным, но очень приятным. И пирожное вкусное. Ларри ел не спеша, смакуя. Энни иногда пекла пирожные. Но не такие. Но тоже вкусно было. Да, таблетки на ночь
Когда вошёл мулат, Ларри уже поел, но по-прежнему сидел, положив под спину подушки.
Таблетки все съел? строго спросил мулат, смягчая улыбкой строгость тона.
Съел, улыбнулся Ларри. Если не спешишь, садись, поболтаем.
Мулат кивнул и сел на кровать в ногах и тоже прислонился к спинке.
Тебя как зовут?
Арчи. А ты? Ларри?
Да. Ты давно здесь?
С весны.
Арчи улыбнулся уже по-другому, и Ларри понимающе кивнул:
Солоно пришлось?
Не то слово. Два месяца отвалялся. В феврале привезли, в апреле встал.
И остался здесь?
Ну да. Жильё, еда, работа, и не один. Есть с кем душу отвести. Чего ж ещё?
Да, усмехнулся Ларри. Душу когда можно отвести, это хорошо.
Арчи быстро и зорко взглянул на него.
Ты кем был?
Огородником, Ларри задумчиво повёл плечами. И так, на подхвате.
А раньше? До Свободы?
Я тебя спрашивал? ответил Ларри таким же твёрдым взглядом.
Здоровско, улыбнулся Арчи. Умеешь.
Припрётвсему научишься.
Арчи кивнул.
Понял, значит, кто мы.
А мне сказали, спокойно ответил Ларри. И улыбнулся. Чтоб недоразумений не было.
Понятно. А я почему спросил, ну, о прошлом. На нас ты не похож, а белякам не масса, а сэр говоришь, как мы. Ну, и интересно стало.
А, Ларри негромко рассмеялся. Я домашним рабом был, пятнадцать, да, почти полных пятнадцать лет в одном доме жил, там и приучился.
А, Арчи лукаво улыбнулся, читать где? Там же?
Там, кивнул Ларри. И читать, и другому многому. Только
Что сам захочешь, то и скажешь, закончил за него Арчи. Ладно, не мы тогда выбирали.
Не мы, согласился Ларри. Ладно. А здесь как?
Хорошо, сразу ответил Арчи. Еда сытная, постель мягкая и работа не стыдная.
И платят ещё?
Платят. Понимаешь, мы все за деньги работаем. Зар-пла-та, с усилием выговорил он по-русски. И уже из этих денег платим за жильё, за еду, за стирку. За месяц получаем и за месяц сразу платим.
На руках-то остаётся хоть что-нибудь? улыбнулся Ларри.
Что-нибудь, ответно засмеялся Арчи. Ну, и покупаем себе в городе уже сами, если что надо. А у тебя как?
Я на контракте. Контракт до Рождества. Значит, лендлорд даёт жильё, еду, одежду, для работы что надо. Это называется: обеспечение. А на Рождество расчёт. Всё подсчитает. Сколько заплатить он мне должен и сколько я уже получил. Что останетсямне на руки. И ещё нам сказал, что если год он удачно сведёт, с прибылью, то нам, всем работникампремия.
Ну, а если нет? Фиг что получишь? Так, что ли? Ещё и должен останешься.
Ларри пожал плечами.
Не знаю. Летом двое пастухами работали, на тех же условиях, только не до Рождества, а до осени, ну, как стадо сдадут.
Слышал о таком, кивнул Арчи. У нас тут побывали трое. Рассказывали, что так же, ну, на тех же условиях. Так что пастухи?
Так им по полной заплатили. Деньжищ, говорят, увезли Ларри негромко присвистнул.
А эти трое сказали, что заплатили, но с прижимом, впритык.
Другой лендлорддругие порядки.
Тоже верно, кивнул Арчи. Тебе как, постельный прописан? Ну, режим.
Сказали, что с завтрашнего дня уже выходить можно. Только не на двор пока, а так.
Значит, будешь в столовой есть.
В столовой? переспросил Ларри. С вами?
Нет, мотнул головой Арчи. У нас своя столовая. В другом корпусе, и, увидев лицо Ларри, засмеялся. Нет, не из-за расы или ещё чего, ну, этого. Мы в общежитии, там и сёстры, и врачи, и ну, кто работает здесь. А для раненых и больных столовая здесь.
А цветных много?
В этом корпусе ты один. Да ничего. Если с русскими попадёшь за стол, всё в порядке будет. Они на расу не смотрят.
Проводишь меня?
Арчи кивнул.
Я раньше сменяюсь, зайду. Ладно, заболтались. Мне ещё на кухню посуду везти.
Не заругают, что задержал?
Там двое наших сегодня, засмеялся Арчи, вставая. Договоримся. Ладно. Если что, вот звонок. Нажмёшь кнопку, услышат и придут.
Знаю, кивнул Ларри. Свет я сам выключу.
И на том спасибо.
Арчи забрал стакан и тарелку и ушёл. Ларри слышал, как он за дверью позвякал посудой, а потом заскрипели колёсики стола-тележки, на котором привозили еду.
Ну вот, можно и спать. Он осторожно, по привычке избегая резких движений, встал и пошёл в уборную. Крохотный закуток с унитазом и раковиной прямо, можно считать, в палате. И в коридор выходить не надо. И побриться здесь же можно, есть горячая вода. Почти как там, в том доме. Но там горячей воды не было. В ванной и на кухне были колонки, газовые, и он приносил Фредди горячую воду для бритья в кувшине. Утром и вечером. Да, Фредди брился два раза в день. Ларри провёл тыльной стороной ладони по щеке, глядя в висящее над раковиной зеркало. С утра побреется. Всё-таки в общую столовую с белыми Страшно, конечно
Он сидел на кровати, не решаясь лечь под одеяло, и смотрел на дверь. И ждал, что вот-вот зайдут и скажут: "Ты чего тут расселся? А ну мотай живо, пока цел!" Но вошёл Фредди.
Ты чего не ложишься? Ужин тебе сюда принесут. Давай, ложись.
Он послушно откинул одеяло и лёг, укрылся. Фредди присел на край кровати. Шляпа лихо сбита на затылок, светлые глаза блестят.
В душе был? Бельё, пижаму, тапочки, всё дали? По росту?
Он только молча кивал, зная, что если откроет рот, то скажет одно: "Сэр, заберите меня отсюда. Мне страшно". А Фредди продолжал:
Про ужин я тебе сказал? Сказал. Завтра с утра тебя врачи начнут смотреть. Врачей слушайся, спрашивать будутотвечай правду. Таблетки все, уколы там, процедуры всё делай. Теперь вот ещё. Здесь цветных много, работают. Уборщики, санитары, массажисты. Они всебывшие спальники, он вздрогнул, а Фредди, кивнув, повторил:Да, спальники. Ты их не бойся, они тебя не обидят. Им самим солоно пришлось, что такое болезнь, они понимают. Они работают здесь. Помогают врачам. А тебе будет с кем потрепаться. Парни они неплохие, есть очень даже толковые. И вообще ничего не бойся. И никого. Никто тебя здесь не обидит. Мы с Джонатаном сейчас в Колумбию едем, на обратном пути завернём к тебе. Жди нас через дня три-четыре. А, по коридору что-то поскрипывало, приближаясь. Вот и еду везут.
Молодая белая женщина в белом туго затянутом поясом халате и белой шапочке вкатила двухэтажный столик на колёсах, уставленный тарелками и стаканами и с ходу обрушилась на Фредди. Говорила она с акцентом, но понятно.
Почему вы в палате? Время посещений уже кончилось! И в шляпе! В верхней одежде! Как вам не стыдно?!
Фредди, улыбаясь, встал, а она, всё ещё сердито глядя на них, переставляла со столика на тумбочку тарелки. Их было столько, что у него радостно вырвалось:
Это сразу и на завтра, мэм?
Сказал и невольно съёжился в ожидании удара за такую дерзость, но она рассмеялась.
Нет, это на сегодня. Это ужин, понимаешь?
Она смотрела насмешливо, но без злобы, и он осторожно кивнул.
Сам есть можешь?
Да, мэм, удивился он вопросу.
Тогда садись и ешь. Я потом приду, посуду заберу, и опять на Фредди:А вы идите, дайте ему спокойно поесть.
Фредди улыбнулся, кивнул ему и ушёл
Ларри выключил свет и лёг, завернулся в одеяло. Темно, тихо, тепло. И очень спокойно. Можно спать. "А ночное дежурствомуторная штука", подумал он вдруг. Каково там Арчи? Но это его работа. И его проблемы.
Арчи отвёз грязную посуду на кухню. Леон и Андрей уже мыли пол и встретили его неласково.
Ты б ещё дольше возился!
Мы уже мойки отдраили.
Да здесь всего-то. Три стакана, две тарелки, Арчи перегрузил грязную посуду в мойку.
Ты считать когда научишься? Андрей бросил тряпку в ведро и зашлёпал к мойке. Боксов сколько? Ну, и стаканов? И это ж кефир, вон присохло всё.
Ты его башкой потри, посоветовал Леон, отжимая тряпку.
Да ладно вам. Ой, ты чего?
А ты чего в ботинках по вымытому прёшься?! Леон снова ловко хлестнул его тряпкой по ногам, заставив отступить.
Андрей домыл и расставил на сушке посуду.
Ладно тебе. Сейчас помогу. Где затрепался-то, Арч?
У Ларри, буркнул от двери Арчи.