На следующее утро Максим Петрович проснулся, когда на стекла окон его номера еще не упал первый солнечный луч. Он торопливо собрался в путь, а потом почти целый час сидел в складном кресле на балконе и вглядывался в поворот дороги, где должен был показаться Корнет со своей наездницей. Они появились почти без опоздания, но, как оказалось, рядом с Серафимой был кто-то еще, и тоже верхом. Вскоре всадники подъехали, и Максим увидел на другой, чистой белой масти лошади, крепкого коренастого горца. Ему вдруг стало немного не по себе, и он почувствовал, что ехать третьим совсем не хочется. Сима увидела Кирилова на балконе и махнула ему рукой:
— Здравствуйте, Максим Петрович!
— Привет, — добавил горец, — принимай транспорт! Лошадь — что надо, крепкая, спокойная. Ты только иногда ее по холке погладь и дай кусочек хлеба. Лея это любит.
Он соскочил с лошади на землю, махнул на прощанье рукой:
— Пока, начальница! Постарайтесь посмотреть то, что я просил!
— Постараюсь, Мурад, спасибо за Лею!
Мурад быстрыми шагами направился в сторону магазина, а Кирилов в это время уже стремительно сбегал вниз по лестнице и через несколько секунд был возле Серафимы.
— Ну, как будете взбираться в седло? — со смешком в голосе спросила она.
— А вы научите! Думаю, нет ничего смешного и зазорного в том, чтобы научиться чему-нибудь полезному. Вот выгонят из астрономов, пойду к вам в лесничество.
— Думаете, для этого учиться не надо? Еще как надо. Всю жизнь. Ладно, смотрите внимательно.
Сима спрыгнула с коня и подвела Лею к Максиму Петровичу. Кирилов погладил белую с редкими черными шерстинками морду лошади и ему показалось, что она смотрит на новичка с явным недоверием и сомнением в его способностях.
— Встаньте у ее левого бока лицом к хвосту и поставьте свою левую ногу в стремя. Так, теперь возьмитесь руками за седло вот здесь и быстро подтянитесь, опираясь на стремя но- гой, а правую ногу перебросьте на другой бок.
Кирилов резко оттолкнулся от земли и неожиданно для самого себя оказался в седле.
— Ну!.. Вы просто замечательный ученик!
— Только благодаря учительнице…
Сима показала, как держать поводья, как управлять движением, и они не спеша двинулись по узкой тропинке вдоль левого берега Ларги.
По мере движения вверх по течению лес постепенно менялся. Густая тень высоких и мощных буков поредела и начались светлые березовые рощи с полянами, сплошь покрытыми ромашковыми цветами. Иногда тропка упиралась в каменную осыпь, выходившую прямо к реке, и тогда лошади шли несколько метров по кромке воды, затем снова выбирались на берег, привычно находили протоптанную дорожку и продолжали шагать уверенно и не спеша, в след одна за другой. Впереди показались отвесные скалы и Корнет, послушный руке своей хозяйки, повернул вверх по глинистому склону горы, где вдоль балки среди вековых пихт пролегала довольно крутая тропа. Лошади пошли медленнее.
— Хозяйство у Вас огромное, — сказал Кирилов, — даже не представляю, как можно учесть и контролировать каждое дерево.
— Нам тоже кажется, что запомнить и учесть каждую звезду на небе невозможно. Но ведь это не так?
— Есть существенная разница: на небе мало что меняется, тем более столь быстро, — возразил Максим Петрович, — Здесь же постоянно ходят люди, звери, что-то ломает ветер, что-то человек…, у каждого дерева часового не поставить!
— Когда ходишь по одним и тем же тропкам по нескольку лет, замечаешь в лесу даже самые малейшие изменения. Надо только уметь видеть. К счастью, в горах мало кто пилит деревья — все равно их отсюда не утащить, а вот браконьеры, конечно, донимают. И ведь знают, что места у нас заповедные. Надо будет заглянуть в один интересный уголок, Мурад очень просил: там мы частенько находим капканы.