Очень вам признателен за прекрасный обед, господин майор, да и вино весьма и весьма недурно. Но больше всего я благодарен вам за то, что вы и ваши солдаты уничтожили этого еретика Альвареса вместе с его капищем.
Не стоит особой благодарности, святой отец, мы лишь исполняли свой солдатский долг, любезно ответил Донован.
Я про себя хихикнул. Любезный Папа это что-то новенькое. Придется постараться, чтобы заманить Хоккинса на наш транспорт, если уж Папа с ним любезничает.
И, все-таки, я очень доволен, что зять прислал вас, иначе мне пришлось бы вести с Альваресом нешуточную войну. Много народу погибло бы на Ле ри.
Ле ри? заинтересовался майор.
Да, так местное население называет свою планету. Переводится как «Прекрасная земля». И, действительно, стоит воткнуть в эту землю палку, как вскоре она превратится в цветущее дерево. Я привез с собой немного зерен кукурузы, бобов, ячменя. Они дали небывалый урожай. Нам удалось отковать пару плугов. Но работы еще непочатый край. Из-за Альвареса я потратил кучу времени на изготовление оружия и подготовку армии.
Я так думаю, что вам не по силам одному заниматься и земледелием, и ремеслами, да еще и вопросами веры на таких обширных территориях. А, если к вам присоединятся и южные земли.., осторожно вступил я в разговор.
Вы правы, сын мой. Я нуждаюсь в помощниках. Вот, Та, Хоккинс показал на одного из туземцев, изучает богословие. Он уже довольно неплохо владеет нашим языком. А Ки, указал на другого, занимается армией. Но этих людей совершенно недостаточно. Я даже не всех северян успел привести в лоно святой церкви. А уж, если еще и южан, Хоккинс печально махнул рукой.
Видите ли, ваше святейшество но Хоккинс перебил меня:
Сын мой, «святейшество» это титул папы римского.
Но ведь вы и являетесь для этой планеты кем-то, вроде папы.
Римский папа глава всей католической церкви. Во всей Вселенной. Он один. Грешно кому-либо именоваться так же.
Простите, я по незнанию сказал глупость. Но уж титул епископа лерийского по праву должен быть вашим, подводил я психологическую мину.
Глаза Хоккинса заблестели. Он, не сдержавшись, облизнул языком губы и поспешно сделал глоток вина, чтобы скрыть свое волнение. Я возликовал: «Вот она, струна, на которой надо играть! Он честолюбив».
Что ж, ваше преосвященство и Хоккинс снова не дал мне договорить.
Я еще не рукоположен в епископский сан, так что обращайтесь ко мне преподобный отец или ваше преподобие, увещевал Хоккинс, накрыв мою руку своей пухлой ладошкой, к тому же неизвестно, возведет меня папа в сан епископа или нет.
Как же так?! мое возмущение было неподдельным, вы обращаете в католическую веру целый народ, приносите к ногам папы такую цветущую планету, и вас не сделают епископом?! За значительно меньшие деяния, людей менее достойных, возводили в ранги более высокие!
Увы, сын мой, не все решают деяния. Как это не прискорбно, но интриги, зависть, злословие существуют и в Ватикане.
Я считаю, что вы должны вернуться с нами на базу, оттуда, первым же рейсом на Землю, в Рим. Явитесь к папе, сообщите о своих подвигах во имя веры. Не думаю, что он настолько неблагодарен И потом, сюда необходимо привезти хотя бы пять-шесть священников. Вам, как епископу, полагается целый штат: каноники, причетники, секретарь, ну, кто там не знаю. Необходимо привезти кое-что из оборудования. Надо строить храмы, епископский дворец, собор. Это только по линии церкви, не говоря обо всем другом.
Но, как же я оставлю свою паству без пастыря? спросил Хоккинс, которому мои слова сладким медом проникали в душу.
Мы сделаем очень просто: оставим здесь аппаратуру дальней связи. Вы с борта транспорта и с базы сможете общаться с тем же господином Та, который на время вашего отсутствия, будет ведать вопросами религии.
Вы же сами сказали, что вам даже всех покрестить не под силу. Ну, поживут еще пару месяцев в мракобесии. А там вы вернетесь с десятком священников и быстренько всех обратите в истинную веру, не давал я передышки «противнику». «Прессуй, прессуй, не давай опомниться! А когда мнение сложится и оформится окончательно, останется закрепить победу». И я продолжал:
Наш вылет не раньше, чем через неделю. За это время вы сумеете все подготовить к вашему отбытию. Мы же, со своей стороны, построим на этом холме временный храм. Точнее, не храм, а маленькую церковь. Внутри установим приемопередатчик. От Альвареса остались очень мощные динамики. Подсоединим к радиостанции. И вещайте всем верующим, кто собрался в церкви и вокруг нее.
Мои сладкие речи прервало появление южных туземцев. Шесть вождей, в сопровождении охраны из сотни человек. Под началом каждого из этих вождей было от пяти до восьми деревень. Похоже, грозил этой планете феодальный строй, минуя рабовладельческий.
Вожди прошли в лагерь, их охрана осталась у входа. Тотчас же я поставил полтора десятка десантников под командой Петерсона между северянами и южанами. И вовремя. Те и другие недружелюбно поглядывали друг на друга. Южан было больше, а северяне были лучше вооружены. Но вожди южан оказались настроены дружественно. Переговоры между Хоккинсом, Донованом и туземцами затянулись далеко за полдень. Спросив разрешения у Донована и извинившись перед Хоккинсом, я и Билли ушли из-под навеса. Перекурили, поболтали с ребятами, почистили оружие.
Когда переговоры закончились, Хоккинс попросил меня проводить его до носилок.
Похоже, вы правы, сын мой, устало вздохнул Хоккинс. Южан около пятидесяти тысяч человек. Такое стадо одному пастуху не по силам. И, усаживаясь в носилки, добавил:
А вы не хотели бы, молодой человек, оставить военную службу и перейти под мое начало? Я обещаю вам блестящую карьеру.
Ваше предложение очень лестно, преподобный отец, но я солдат до мозга костей. Это моя судьба. И иной я себе не представляю.
Майор поведал мне, кто главный победитель Альвареса. Я вижу в вас многообещающие задатки. Подумайте о своем будущем. Здесь оно у вас будет великолепным. А десант Немногие из вас доживают до моих лет.
Ничего не ответив, я поцеловал протянутую мне руку.
Benedicticamus domino, торжественно произнес Хоккинс.
Amen, не раздумывая, откликнулся я. Еще раз мне улыбнувшись, Хоккинс опустил полог носилок.
Тузики-северяне дружно прокричали: «Ха Ии!». Южане просто помахали руками по-международному. Два отряда разошлись в противоположные стороны.
Донован долго тряс мою руку.
Я в тебя верю, Серега, как в папу римского. Не подвел!
Я хохотнул. Папа верит в папу. Каламбурчик!
За то, что радиостанцию здесь оставим, холку мне, конечно, в штабе намылят. Ну, и черт с ним! Спишем как-нибудь. Значит, до отлета у нас неделя? С завтрашнего дня радист начнет обучать пару тузиков. А ты не оставляй без внимания Хоккинса. Чтобы он твердо верил, что лететь с нами ему необходимо, ну, никак без этого.
Все сделаем. Завтра с утра расчистим верхушку холма. Чанг нам бревен напилит. Петерсон классный плотник. Будет руководить стройкой.
Отлично! Надо бы поужинать. Есть что-то захотелось. На нервной почве, хмыкнул Донован. Пойдем, Серега, пропустим по рюмочке коньяку за успех. Придется есть солдатский паек. Индейку тузики подчистую схарчили. Замучили они меня своей болтовней. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.
Рано говорить про «хорошо». Целая неделя впереди. Что все закончилось хорошо, скажем на базовом космодроме.
Неделя выдалась нелегкой. Правильнее сказать тяжелой. Работы хватало с избытком. Хоккинс обходил близкие к лагерю поселения южных туземцев. Его постоянно сопровождала сотня вооруженных северян и два десятка десантников под моим командованием. Я, по приказу Донована, неотлучно находился при Хоккинсе. В дальние походы Хоккинсу не позволял ходить его возраст. К далеким поселениям южан пошел отряд из пятисот воинов во главе с Та. Несли, так сказать, слово божие на кончиках копий и мечей.
А не хотелось бы вам, преподобный отец, стать королем на Ле ри? как-то спросил я Хоккинса. Хоккинс I-й это звучит. Или король Ричард.
Сын мой, отвечал привязавшийся ко мне за последнее время священник, как ты не хочешь расставаться с автоматом, так я с крестом. Вся жизнь моя служение Господу. В моем возрасте надо думать о спасении души, а не о светской власти. Нет уж, пусть выбирают короля из местных. И главой здешней церкви со временем станет кто-то из аборигенов. Благодаря нашей помощи, здешняя цивилизация будет развиваться быстрыми темпами. И, конечно же, они захотят самостоятельности.