Я живу здесь! Это моя
Я хотел сказать «комната» и с удивлением вдруг обнаружил, как здесь всё за минуту изменилось. Куда подевался стул, на котором только что я оставил свою куртку? Где шкаф с одеждой? Что с моей кроватью? Она, словно плесенью, покрылась чем-то белым и пушистым. Хотя я утром тщательно застелил её хозяйским тонким тёмно-синим покрывалом.
Я повернулся к окну.
Это моя комната! недовольно прозвучало мне в спину. Слышите?
И окно было точно другим! Подоконник исчез совсем и широкий проём светился теперь от пола до потолка. Как в ресторане Останкинской телебашни. И вид за стеклом был совсем другим. У меня возникло ощущение, что меня перенесло в чужой город и в другое помещение.
Я сразу стал связывать такие изменения со своим экспериментом. Что-то произошло, и меня куда-то перенесло.
И время в этом другом мире было тоже иным! По моим визуальным ощущениям, сейчас было только раннее утро, а не время близкое к вечеру. Часов шесть или семь утра. Солнце только выбиралось из-за горизонта и лизало розовыми лучами самые верхние этажи незнакомой многоэтажки за окном.
Я подошёл к этому без штор и занавесок окну и стал смотреть на окружающий пейзаж. Автостоянка под окнами пропала, теперь там темнела просторная крыша относительно невысокого строения. На краю её, у водостока, топтались, взмахивая крыльями, несколько светло-серых птиц. Мне захотелось от души выругаться! Но я трезво рассудил, что это вряд ли поможет мне сейчас.
И стал пытаться реально оценить то, что вижу. У меня был глубокий шок! Казалось, происходит что-то не совместимое со здравым смыслом. И понять это мне не будет дано вовеки! Мир вокруг, после этой встряски почему-то полностью изменился. Это был совсем другой мир!
Мне помнилось, что минуту назад попытался войти в состояние перехода, то есть, шагнуть в недалёкое будущее с целью испытания свойств моего перстня. Но то, что происходило, с обычными переходами не вязалось. Я рассчитывал на перенос, максимум, на минуты, но всё видимое говорило, что меня забросило куда-то невообразимо далеко. И не только по времени, мне казалось, что унесло меня куда-то за сотни километров от Москвы. На это указывали все перемены. Я поневоле запаниковал. Было ощущение, будто лишь моргнув, я открыл глаза в каком-то другом месте
За ту минуту я либо сместился на многие годы, либо меня перенесло в какое-то совсем другое место.
Перстень, куда же ты меня телепортировал? Я сунул руку в карман, достал и посмотрел на своё опасное серебряное сокровище.
Впрочем, успокоил я себя, Раз это новые неведомые происки перстня, возможно стоит ожидать, что и реверс или переброска обратно будет происходить по аналогичному сценарию с таким же невообразимым эффектом. Стоит мне сейчас сжать в кулаке эту игрушку, войти в реверс и всё вернётся на круги своя. По следам своего прыжка я через минуту снова окажусь там, откуда прибыл сюда. И нечего пугаться! Просто эта чудесная сила переходанепредвиденный нюанс этого эксперимента!
Как вас звать? я снова повернулся к своей вероятной «наследнице» из будущего.
Но обстановка за моей спиной, пока я раздумывал, стоя перед окном, изменилась в явно худшую сторону. Незнакомка больше не выглядела испуганной. Это-то было, конечно, хорошо, но она смотрела на меня и, поправляя у уха беспроводную гарнитуру, негромко с кем-то беседовала, а в правой руке, вытянутой в мою сторону, у неё был какой-то баллончик, похожий на аэрозольный, оранжевого цвета со странным блестящим снаружи раструбом, изнутри покрытым чернью. И её большой палец уже опускался на верхний клапан.
Ну, вот! Сейчас пустит какой-нибудь мерзкий газ и я буду долго задыхаться и кашлять, оставаясь в этом чуждом для меня времени. Потому что, нырять в реверс, кашляя и задыхаясь от ядовитого газа, равносильно самоубийству!
Что-то щёлкнуло и с гудением возле моего лица вспыхнул сноп красного пламени. Мою щёку почти опалило жаром огненной струи. Я только успел, плотно сжав губы и перекрыв воздух, отскочить. Прижав в кармане палец к перстню, нырнул во времени, не очень разбирая, в какую сторону меня понесёт. Выйти в реверс, чтобы вернуться, не получилось. Снова затрепетало смутно негативное изображение окружающего. Поэтому я, опасаясь вылететь куда-нибудь в космос, в ту же самую секунду оторвал от перстня палец и снова вышел. Комната только моргнула и вновь стало почти светло.
Свет уже заливался сюда из окна. В комнате никого не было. Хотя по-моему, комната и не успела измениться, но той незнакомки с огнемётом больше не было. Это снова было хорошо!
Как я понимал, было бы натуральным сумасшествием оставаться здесь только ради того, чтобы узнать в какое время или в какое место меня занесло. Гудящий огнемёт в руках девушки был смертельно опасной игрушкой. Но, тем не менее, узнать дату показалось более важным, чем беспокоиться о безопасности.
Невиданно мощный потенциал этого серого опала мне необходимо было не просто подтвердить, а исследовать, ведь с ним и мои собственные возможности резко прогрессировали! Если произошёл скачок во времени, то я теперь легко мог бы переместиться на значительно больший временной интервал, чем когда-либо раньше. Про перемещение в пространстве были большие сомнения: как и почему бы такое случилось, думать не было никаких оснований.
Но тогда, если это перемещения во времени, как же это славно получалось! Я совершил переход с казавшейся ранее невообразимыми лёгкостью и скоростью. Только, для определения нынешних своих координат, всё-таки необходимо было здесь и сейчас найти календарь с датой! Интересно, остались ли в будущем такие штучки, как электронный или бумажный календарь?
И я подошёл к столу. Там, перед спинкой шикарного кожаного кресла, придвинутого к самому столу, лежала какая-то бумажка. И ещё дамская сумочка, по-видимому, нынешней хозяйки комнаты. Я отодвинул кресло, сел и взял со стола бумагу. Других источников информации всё равно не было! На бумаге был довольно-таки крупно распечатан английский текст:
«Weve learned a lot about how the spacecraft operates and reacts to the solar environment, and Im proud to say the teams projections have been very accurate. »
По-английски я шарю не очень, но тут понял всё более-менее хорошо. Здесь, вроде бы, говорилось следующее:
«Мы много узнали о том, как космический оператор работает и реагирует на солнечный environment (инвайронментя в этом контексте не понял), и я с гордостью говорю, что командные прогнозы были весьма аккуратны.»
«Environment», как я считал, должно означать «окружение». Какое такое «солнечное окружение», я не мог сообразить. Может быть речь шла о всей Солнечной системе?
Впрочем, меня это не очень заинтересовало. Я проглядел до конца весь текст и не нашёл в нём ни одной ссылки на дату. Перевернул лист, но на тыльной стороне текста вообще не было. И я положил бумагу не место. И тут же произошли изменения. Изменения текста, произошедшие пока я крутил перед собой лист, были небольшие. Но, тем не менее, были, и привлекли моё внимание. Текст на бумаге оказался новым. Он начинался:
«Keeping everything from the biggest planets to the smallest particles of debris in its orbit. Electric currents in the Sun generate a magnetic field that is carried out through the solar system by the solar winda stream of electrically charged gas blowing outward from the Sun in all directions».
Здесь было уже написано что-то про солнечный ветер и вообще ничего про «космических операторов», про которых текст был раньше.
Очень странно. Быть может я положил бумагу обратной стороной кверху и текст стал виден только при определённом освещении? Я покрутил бумагу у лица и тут увидел как текст на ней стал меняться. Появлялись и пропадали цветные картинки с подписями и текст без картинок. Расположение текста и картинок тоже всё время менялось. А когда я провёл по английскому тексту пальцем, на этом месте появилась выделенная рамкой кириллица:
«Пекарь проснулся, сунул в пятнистую руку горячую чашку; он сгорел, прошипел, и князь-герцог продолжил». Это был какой-то отрывок очень неудачного перевода. Значит, перевод был ещё одной функцией, заложенной в этот необычный лист.
И это меня заинтересовало. В листке было что-то от электронного планшета. Только не было клавиатуры и писать было нечем. Правда, и сама бумага, на которой это всё происходило, была совсем не «бумажной», очень плотной и не просвечивающей насквозь, как обычная. Но была точно такой же тонкой. Я попробовал сложить вдвое, сделать сгиб, но она тут же распрямилась, без следа от приложенных мною усилий.