Можно с ликером.
У меня ликера нет, ответила Василиса.
А чего спрашиваешь? Раздевайтесь! неожиданно громко крикнул мужчина.
Мы не лесбиянки! возразила Марфа.
И я не янки, проговорил он с ее интонацией в голосе.
Был бы янки, не лез бы даром к девушкам, ответила Марфа. Нашел бы женщин по таксе от ста и выше.
А мне и надо вас выше колен. Разговорчики в строю! вспылил мужчина, глаза его зло вращались.
Девушки к блуждающему стриптизу были не готовы. Стали стаскивать с себя одежду.
Прекратить! зарычал мужчина, встряхивая длинными волосами.
Что прекратить? хором спросили подруги.
Перестаньте снимать с себя одежду!
У меня рука сломана в запястье, заныла Василиса.
Отлично, ты мне и нужна! У меня нога сломана. У тебя рука сломана. Мы будем отличной парой.
Я могу уйти? запищала чужим голосом болотная ведьма Марфа.
И тебе сломаем, если уйдешь! назидательно сказал хромой. Быстро присели обе! Я сказал: обе!
Я не могу присесть, сказала Марфа. У меня брюки узкие. Я располнела.
Сними брюки, приседай без них.
Марфа стянула с себя брюки. На девушке остался треугольник с тесемочками. Она присела.
Фу, голая девчонка, укоризненно проговорил мужчина. Ты вся наружу! Ладно, приседай. Приседай, я тебе сказал! завопил хромой, садясь в кресло.
Это что, разминка? спросила Василиса.
Я о любви ничего не говорил.
А кто нас хотел на диване? устало спросила Марфа, приседая двадцатый раз. Лучше уж на диване
Ложитесь на диван. Обе ложитесь на диван!
Девушки легли рядом на диван: одна в шортах, вторая в трусиках.
Скрип. Стук. Скрип. Стук.
Мужчина вышел из комнаты. Девушки встали. Марфа стала натягивать на себя брюки.
Скрип. Стук. Скрип. Стук.
Почему пресс не качаете? спросил хромой.
Приказа не было, господин полковник! бойко сказала Марфа.
Я не полковник. Я боцман в отставке.
Что, и покомандовать некем? жалостливо спросила Марфа.
Молчать!
Какой голос
Разговорчики в строю
Мы зачем нужны? спросила Василиса. Давайте я стол накрою, покормлю Вас.
Накрывай! крикнул хромой.
Василиса быстро пошла на кухню.
Марфа никак не могла брюки застегнуть, слишком они были узкие.
Какая ты несуразная девчонка, с теплотой сказал мужчина.
Обижаете, господин боцман.
Поверишь, нет
Поверю, господин адмирал!
Куда хватила! А звучит красиво, так меня еще не называли.
И сколько у Вас девушек в месяц бывает?
Ни одной.
Поподробнее! Вы вторгаетесь в квартиру к девушке, ее не грабите, не насилуете. Зачем она Вам? удивилась Марфа.
Смотрю, какие девушки разные. Вот вас двое, а какие вы разные!
Я лучше.
Ты убогая.
Это еще почему?
Вторая девушка ушла готовить, а ты пять минут плясала, все брюки пыталась застегнуть.
Я Вам не понравилась?
А ты мне не нужна.
Простите, а что с Вашей ногой?
Так, шальная пуля.
Почему нога не гнется? Ее нет? У Вас протез?
Чего прилипла? Не скажу.
Покажите, я врач. Ортопед, между прочим.
Так бы и сказала. Так это ты меня лечить не хотела? Не припомнишь меня?
Не помню Вас, у меня много пациентов.
Долго я тебя выслеживал, долго. Когда я тебя увидел, решил, что ты мне сможешь помочь с ногой.
Пришли бы в больницу или ко мне домой, а то к подруге притащились.
Ты на врачиху похожа. Я тебя раньше видел, хотел на испуг взять.
Вам это удалось. Не стыдно?
Ты меня не стыди, ты ногу посмотри.
Хромой посмотрел на Марфу и стал расстегивать брюки. Марфа напряглась, много она видела ног на пляже, но этот человек вызывал у нее смешанные чувства. Брюки упали на пол. Одна нога была обычная, волосатая. Вторая нога оканчивалась механическим протезом. Марфа потеряла сознание.
Скрип. Стук. Скрип. Стук.
Приковылял хромой на кухню.
Василиса посмотрела на мужчину без брюк и упала вместе с тарелкой, в глазах у нее поплыло.
Очнулись девушки. Посмотрели друг на друга. Мужчины рядом не было. Скрип не слышался. Они встали и на цыпочках обошли квартиру. Пусто. Дверь в квартиру закрыта. На кухне все было чисто, посуда помыта, кастрюли пустые. Василиса решила проверить кошелек в сумке. Кошелек был пуст. Василиса пошла к сейфу в шкафу. Модный сейф зиял пустотой своей раскрытой пасти.
Вот и стук-скрип, сказала в сердцах Василиса.
Наживешь. Живы, и хорошо. Василиса, я одна из твоего подъезда не пойду, проводи до дороги.
Уговорила, провожу.
Подруги вышли на улицу, они вдохнули прохладный вечерний воздух.
Марфа подняла руку.
Третья машина подъехала, остановилась. На них смотрел мужчина, его пронзительные черные глаза впивались в глаза девушек.
Обе садитесь! зычно крикнул хромой человек.
Девушки сели на заднее сиденье машины. Между шофером и подругами медленно поползло вверх стекло. Девушки пожали друг другу руки, начинающие нервно вибрировать от элементарного страха. На боковых окнах медленно поднялись темные стекла, не пропускающие свет.
Подруги оказались в движущейся машине в полной темноте. Заднее стекло было наглухо закрыто темной тканью. Легкие подруг почувствовали, что вдыхать им нечего. Неожиданно над ними открылась крыша. Крупные звезды заглянули в машину. Машина резко остановилась. В люке крыши появилось лицо с тяжелым взглядом.
Как себя чувствуете, подружки? спросил ехидно хромой.
Хорошо, господин адмирал, ответила Марфа.
Мы приехали в красную крепость.
Двери машины открылись. Девушки оказались в лесу перед красной кирпичной стеной. Дверь отъехала в сторону.
Скрип. Стук. Скрип. Стук.
Рядом с ними шел хромой. Во дворе дачи стоял большой круглый стол. Вокруг стола сидели десять женщин.
Женщины, вашему полку прибыло! Есть еще две девушки. Теперь вас двенадцать человек. Живите дружно. Приглашайте нас к столу.
Мужчина сел на стул типа трона, украшенного трезубцем, перед ним по кругу сидело двенадцать женщин. Тринадцать тарелок стояло на столе. Две женщины подали пищу на стол. Оживления за столом не наблюдалось. Чувствовался всеобщий дамский страх.
Встать! Сесть! Встать! Сесть! крикнул властно мужчина и приступил к принятию пищи.
Девушки выполнили его команду, взяли ложки в руки. Острых вилок и ножей на столе не было. Вся посуда была из чистого алюминия.
Василиса невольно оглядела постройки из красного кирпича. Ей было и грустно, и любопытно.
В моем ведомстве тринадцать комнат, всем по одной. Столовая на улице, кухня перед вами. Продуктов закуплено на тринадцать дней, тринадцать дней двери крепости не будут открываться. На вашей работе вас не уволят, вы все в отпуске на две недели. Вас двенадцать я один. Стены под током. Разойтись!
На столе перед каждой девушкой лежала памятка, на которой стоял номер комнаты, был написан распорядок дня, но обязанности девушек расписаны не были. Девушки вышли из-за стола. Две девушки стали собирать грязную посуду. Одной из них была Василиса. Она не понимала, что это все реальность, а не шутка. Василиса приняла единственное мудрое решение: быть ближе к кухне, готовить, убирать, мыть посуду, молчать и слушать.
«Всем жалуй ухо, голос лишь немногим», вспомнила она слова Шекспира.
На первое утро одно место осталось пустым.
Василиса готовила еду на тринадцать человек. Алюминиевый прибор остался пустым, одна девушка не пришла на обед и на ужин. Что это была за девушка, Василиса не успела запомнить. Теперь она пыталась всех запомнить.
Второй день был дождливым. Мужчина не вышел. Два места за столом оказались свободными. Десять девушек ели под дождем. Кое-кто чихал, одежда на них была та, в которой их сюда привезли.
Марфа шепотом подбивала Василису на бунт, она звала посмотреть те комнаты, из которых никто не вышел. Василиса решила выжить и на бунт не соглашалась. В свободное время она подметала двор. Марфа нашла себе приятельниц, и они бурно обсуждали ситуацию.