Василий ГоловачёвХроники Реликта. Том I
Непредвиденные встречи
Давайте же наберемся храбрости и, пренебрегая невнятными устрашающими воплями, которые доносятся сквозь мглу с обеих сторон, устремимся вперед по этому рискованному пути.
Часть первая. У порога. Грант
Бросок
Мохнатый от звездной пыли рукав Галактики уплыл в сторону, переместился на левую полусферу экрана и угас. В перекрестие ориентаста медленно вползло бесформенное пятно без единого проблеска света.
«Пять дней, думал Грант, наблюдая за действиями координатора. Каких-нибудь пять дней, а я уже не помню ее лица. Странно Помню глазапотемневшие, невеселые, помню губы, странную рассеянную улыбку, от которой становилось не по себе Тина боялась разлуки, но не было в мире силы, которая заставила бы ее признаться в этом Помню черное пламя волос и еще смешное движение руки, подсознательный жест, которым она время от времени будто прогоняла навязчивую мысль. Но все этопочему-то каждое в отдельностисловно детали мозаики. И расплывчатый летящий силуэт В чем дело? Причуды памяти?»
Едва слышный звон пронесся в воздухе, громада трансгалактического корабля шевельнулась в последний раз и замерла. Координатор выбросил на панель спокойные огни и начал отсчет.
«До ядра неделя пути, не больше, думал Грант, пытаясь сосредоточиться, но перед глазами все еще плыло пустынное поле стартодрома, по которому ветер гнал зеленые волны, перечеркивали небо тонкие шпили антенн, и на этом фоне постепенно таяла фигурка женщиныудивительно хрупкая и беззащитная. Потом еще неделя на подготовку аппаратуры, запуск зондов. И два месяца напряженной работы. И тоски по жене Вот удивились бы ребятаузнай они, что их бравый командир так безнадежно чувствителен»
Отсчет кончился. Коротко и требовательно прозвучал гудоккоординатор предупреждал людей о необходимости их вмешательства. Грант взял управление на себя.
Подготовка исполнительных механизмов корабля к прыжку заняла не более двадцати минут.
Все, сказал Грант будничным тоном, снимая с головы дугу. Круглое, простодушное лицо его было спокойно и, как всегда, казалось слегка заспанным.
Сто семь парсеков, отметил задумчиво Умбаа, кибернетик корабля, встретив взгляд командира. Сто семь
И двести тридцать три до ядра, тотчас откликнулся Вихров, рассматривая черный провал по курсу корабля. Всего два перехода, если бы не это пятнышко.
Грант тоже не отводил взора от темной кляксы, загородившей путь к ядру Галактики, и чем больше он смотрел, тем меньше она ему нравилась.
Совсем как у Блока, пробормотал он.«Ты прислала мне черную розу в бокале золотого, как небо, аи».
Туманность Черная Роза! воскликнул юный энергетик экспедиции Саша Реут. Звучит превосходно! Командир, вы попали в точку.
Пожалуй, она больше похожа на мешок, хмыкнул Умбаа.
Мешок? удивился Вихров. Ну и воображение у вас, мой друг! Право же
Успокойся, Виталий, мягко сказал Грант, нарекаю этот ме гм это облако туманностью Черной Розы. Боюсь только, что эта роза задержит экспедицию. Размеры у нее
Два светогода.
Иначе говоря, два месяца полета в режиме коротких прыжков в обход туманности. Идти напролом я не рискнупо всем данным, облако газопылевое. Энергетик, кажется, не согласен?
Реут замялся, слегка покраснев.
Мы чтоне можем рассчитать прыжок к ядру?
Можем, хмуро проворчал Вихров. С перспективой угодить на выходе в звезду.
Но два месяца на обход, вздохнул Умбаа. Это же океан времени! Времени бездействия
Грант мысленно улыбнулся, вслушиваясь в разговор, и достал из ниши пульта шлем связи с координатором.
Внимание, сказал он, закончив вычисления основных параметров туманности. Поле гравитации облака велико, я не удивлюсь, если в его центре окажется звезда.
Масса? заинтересовался Вихров.
Порядка трех-пяти солнечных.
Любопытно, стоит посмотреть вблизи.
Очень заманчиво, не спорю, охотно согласился Грант. Открыть звезду, да еще внутри облака!.. Ноувы! мы только разведчики, наша цельпроложить дорогу к ядру Галактики. На зов наших маяков, по нашим следам пойдут большие экспедиции. Каждому свое
А КИК? не выдержал кибернетик. Разве не найдется работы для КИКа?
КИК, дорогой мой Умбаа, это всего лишь коллектор информации, назидательно сказал Грант, автомат с обширной, но конечной программой. А вот выбрать нужную информацию может только человек.
Как динамический селектор, пошутил Умбаа.
Кто, кто селектор? не расслышал сказанного Вихров, снимая свой эмкан.
Умбаа, сказал Грант, покосившись на кибернетика.
Звездолетчики рассмеялись. Грант покачал головой и вскинул над пультом руки.
Внимание! Контроль функционирования. Разговорам конец.
В зале наступила тишина.
У меня такое ощущение, подал голос Вихров, когда прошел контроль и в командном зале вспыхнул свет, будто стою я на вышке перед прыжком в холодную воду.
Умбаа кашлянул.
На смену предчувствиям уже пришли ощущения? Между прочим, предчувствия сбываются, когда человек к ним подготовлен. Может быть, ты просто сомневаешься в существовании ядра Галактики?
Не смешно, Ум, заговорил молчавший до этого математик Росс. Глобальные проблемы юмора в рейсе тебе еще не по плечу. Нельзя шутить, не опираясь на классиков.
Нельзя, после некоторого молчания согласился упрямый Умбаа. Но если очень хочется, то можно.
Вот это уже ближе к идеалу.
Грант улыбнулся, поправил на голове дугу эмкана. Чистая нота готовности координатора к началу работы тронула слух. Угольками затлели на пульте индикаторы гравитационных конденсаторов; синяя мгла затянула купол сфероэкрана, сгустилась. Воздух стал плотен, как желе. Глаза людей закрылись.
«Переход на режим», успел подумать Грант и забылся.
Корабль начал прыжок.
Тьма поглотила звезды. Ни единый лучик света не пробивался из мрачной глубины водородного глобула, только гравитационное его дыхание воспринималось приборамистранное неровное дыхание.
Мешок, нарушил молчание Умбаа, незаметно подошедший сзади.
Грант не глядя нащупал его плечо и легонько сжал.
Молчание плыло по кораблю, напряженное рабочее молчание. Автоматический исследовательский комплекс КИК собирал информацию, жадно протянув в безголосую пучину щупальца антенн и датчиков. Вихров работал с координатором в паре с Россом. Неожиданное открытие всплеска реликтового излучения вблизи облака заставило их забыть о существовании распорядка дня, и Гранту постоянно приходилось выдворять звездолетчиков из информария.
Бортинженеры корабляУмбаа и Реутзанялись регулировкой следящих систем, не забывая информировать командира о состоянии аппаратуры.
Грант рассчитал кривую обхода облака, перевел режим полета на автоматический и, продолжая работать, мысленно перенесся на Землю, в Приморье, вспоминая и заново переживая встречи с Тиной. Тоска по жене охватила его с необычайной силой, что было странно и необъяснимо с позиций его логики (но вполне объяснимо с позиций логики жизни). Он женился за неделю до полета, женился неожиданно для самого себя, и любовь его была как вспышка, затмившая привычное разнообразие межзвездных полетов. Грант не любил углубляться в самоанализ, зная, что любовьпроблема из проблем, не решенная однозначно ни одним из философов или поэтов, но иногда ловил себя на том, что глупо улыбается, упираясь взглядом в стену, и это сердило его, так как Росс однажды заметил эту улыбку и, покачав головой, пробормотал:
Надо же, что любовь делает с камнем!..
На третий день полета на субсветовой скорости к Гранту подошел Вихров и, глядя в сторону, протянул пачку сообщений. Грант просмотрел их и вскинул на астрофизика изумленные глаза.
Это предварительные выводы, виновато произнес тот. Разгадкатам. Вихров топнул ногой в прозрачный пол, под которым обрывалась поглощающая свет пропасть. Грант еще раз пробежал глазами сообщения, задумался, так что карточки посыпались из его рук бликующими крылышками. Внезапно взгляды их встретились, и Грант понял.