Я выделил прямоугольник вокруг лица женщины, увеличил его на полный экран, затем применил сглаживание, чтобы сделать увеличенные пиксели менее рассеянными. С бликами, плохим фокусом, и низким разрешением изображение было никудышным. Главное, что я мог сказать, лицо на картине не сильно отличалось от лица женщины, которую я нашел в подвале.
Ещё без сомнения оставались несколько десятков звонков. Одна из звонивших не поленилась выделить кадр из выпуска новостей и вставить его в свой звонок, бок о бок со своей хорошо освещенной копией картины. Одно представление о единственном выражении не определяет человеческое лицо, но сходство было слишком близким для случайного. Так как многие люди рассказывали мне, и я позже проверил для себя, "Нежность"была написана в 1896 году бельгийским художником-символистом Фернаном Кнопфом, картина, возможно, не могла быть основана на живущей химере. Значит, должно быть другое основание.
Я прослушал все девяносто четыре звонка. Большинство содержало лишь одинаковую горстку очевидных фактов о живописи. Один пошел немного дальше.
Человек средних лет представился как Джон Олдрич, торговец произведениями искусства и историк-любитель искусства. После указания на сходство и краткого разговора о Кнопфе и "Нежности" он добавил:
Учитывая, что эта бедная женщина точная копия сфинкса Кнопфа, интересно, рассмотрели ли вы возможность, что замешаны сторонники линдквистизма? Он слегка покраснел. Возможно, это неправдоподобно, но я подумал, что должен упомянуть об этом.
Я набрал Британскую энциклопедию онлайн и произнес «линдквистизм».
Андреас Линдквист, 19612030, швейцарский художник- концептуалист, с весомым финансовым капиталом являлся наследником мощной империи фармацевтических препаратов. Вплоть до 2011 года он участвовал в большом разнообразии мероприятий биоартистической природы, начиная с создания звуков и изображений компьютерной обработкой физиологических сигналов (электрокардиография, электроэнцефалография, психогальванический рефлекс, постоянно проверяемые иммуноэлектрическими пробами уровни гормонов), и заканчивая тем, что подверг себя хирургии в стерильном, прозрачном коконе посередине переполненной аудитории, чтобы поменять себе без всяких оснований роговицу, левую на правую, и во второй раз, чтобы снова поменять их (он предал гласности более амбициозную версию, в которой утверждал, что каждый орган в его теле будет удален и повторно вставлен, обращенным в обратном направлении, но не смог найти команду хирургов, которые считали это анатомически вероятным).
В 2011 году он увлёкся новой навязчивой идеей. Он показывал слайды классических картин, на которых фигуры закрашены черной краской, и поставил моделей в соответствующих костюмах и макияже, и заполняя промежутки застывших в разных позах перед экраном.
Зачем? По его собственным словам (или возможно в переводе): "Великим художникам дано заглядывать в отдельный, трансцедентальный, бесконечный мир. Этот мир существует? Мы можем отправиться туда? Нет! Мы должны заставить его существовать вокруг нас! Мы должны взять эти фрагментарные проблески и сделать их стабильными и материальными, заставить их жить, дышать, существовать среди нас. Мы должны перенести искусство в жизнь и тем самым трансформировать наш мир в мир художественного воображения".
Я задумался, что может из этого сделать АУАО.
За следующие десять лет он отошел от показа слайдов. Он начал нанимать кинохудожников по декорациям и ландшафтных архитекторов, чтобы воссоздать в трех измерениях фоны картин, которые он выбрал. Он отказался от использования косметики для изменения внешности моделей, и, когда посчитал невозможным получить идеальных двойников, нанял только тех, кто за существенную оплату согласился перенести косметическую операцию.
Его интерес к биологии полностью не пропал; в 2021 году на свое 60-летие он имплантировал две трубочки в череп, позволяющие постоянно контролировать и изменять определённое нейрохимическое содержание спинномозговой жидкости. После этого его заявления стали ещё более категоричными. "Мошеннические" приёмы со съемочными декорациями запрещались. Дом, церковь, озеро, или гора, видневшиеся в углу картины, которая "реализовывалась", нужно было выполнить полномасштабно и со всеми деталями. Создавались дома, церкви и небольшие озера; горы приходилось выискивать, хотя он делал пересадку или разрушал тысячи гектаров растительности, чтобы изменить их цвет и структуру. Его моделям требовалось тратить месяцы до и после "реализации" для того, чтобы тщательно "вжиться в свои роли", следуя сложным правилам и сценариям, которые разрабатывал Линдквист на основе своего понимания персонажей картины. Этот аспект становился все более и более важным для него: "Точная реализация внешнего вида поверхности, так я называю это, тем не менее, трехмерность является лишь наиболее рудиментарным началом. Это сеть отношений между субъектами, а также между субъектами и их окружением, что представляет вызов для поколения моих последователей".
Сначала мне показалось удивительным, что я даже не слышал об этом маньяке; явная расточительность должна была принести ему определенную славу. Но есть миллионы чудаков в мире и тысячи из них крайне богатые, и мне было только пять лет, когда Линдквист умер от сердечного приступа в 2030-м, оставив своё состояние девятилетнему сыну.
Что касается последователей, Британская энциклопедия перечислила полдюжины, рассеянных по Восточной Европе, где, по-видимому, он снискал больше уважения. Все, казалось, полностью отказались от его эксцессов, предлагая тома эстетических теорий в поддержку использования покрашенной фанеры и имитировали художников в стилизованных масках. На самом деле большинство только предлагали тома и даже не заморачивались с фанерой и артистами пантомимы. Я не мог вообразить ни одного из них, имеющего деньги или склонность спонсировать эмбриологическое исследование за тысячи километров.
По неясным причинам закона об авторском праве произведения изобразительного искусства редко присутствуют в публично доступных базах данных, поэтому, в обед я вышел и купил книгу о художниках-символистах, в которой была цветная вклейка репродукции "Нежности". Я сделал дюжину (незаконных) копий, увеличенных снимков различных размеров. Любопытно, в каждом из них выражение сфинкса (поскольку Олдрич так назвал её) показалось мне немного отличающимся. Её полностью закрытый рот и совсем чуть-чуть приоткрытые глаза нельзя сказать, что изображали явную улыбку, но если смотреть под определённым углом и при определенном увеличении оттенок щек намекал на неё. Лицо молодого человека также менялось, от неопределенно обеспокоенного к немного скучающему, от решительного до рассеянного, от благородного до женоподобного. Казалось, черты лиц обоих складывались в сложные и неопределенные границы между областями определенного настроения, и малейшего изменения условий при просмотре было достаточно, чтобы вызвать полное переосмысление. Если так задумал Кнопф, то это было мастерским достижением, но я также находил это очень печальным.
Книжный краткий комментарий не принес никакой помощи, расхваливая живопись с отличной сбалансированной композицией и восхитительной тематической двусмысленностью, и предполагалось, что голова леопарда была нарисована по образу сестры художника, красотой которой он был постоянно одержим.
Неуверенный в настоящий момент, должен ли продолжать эту линию расследования, я сидел за своим столом в течение нескольких минут, задаваясь вопросом (но не намереваясь проверить), а что если каждое пятно леопарда показанное на картине были воспроизведены точно так же на живом организме. Я хотел сделать что-то материальное, привести что-то в движение, прежде чем я отложу "Нежность" и вернусь к большему количеству обычных направлений расследования.
Таким образом, я сделал ещё один увеличенный фотоснимок картины, на этот раз используя средства редактирования копира, чтобы окружить голову мужчины и плечи равномерным темным фоном. Я распечатал и передал его Стиву Бирбеку (человеку, как известно мне, допустившему утечку записи с видеорегистратора моего шлема в СМИ).