ЭтоЕвгений.
Мальчик кивнул.
Мгновение Билл боролся с паникой и растерянностью, а потом его захлестнула отцовская гордость.
Ты изобрел м-м-машину в-в-времени! наконец сказал он.
Евгений покачал головой.
Нет. Предположим, что вы загрузили генетический профиль эмбриона в компьютер, который затем построил эволюционное моделирование появления зрелого организма; нет путешествия во времени в этом не замешаны, и всё же аспекты возможного будущего выявлены. В этом примере, всё оборудование для выполнения экстраполяции существует в настоящее время, но то же самое может произойти, если правильное оборудование гораздо более сложного вида существует в потенциальном будущем. Это может быть полезно, в качестве математического формализма, делать вид, что потенциальное будущее имеет осязаемую реальность и оказывает влияние на свое прошлое так же, как в геометрической оптике, часто бывает удобно делать вид, что отражения реальных объектов существуют за зеркалами, которые создают их, но это всёформализм.
Раз ты смог изобрести такое устройство, значит мы сможем видеть тебя и говорить с тобой, как будто ты разговариваешь из будущего? спросила Анжела.
Да.
Супруги переглянулись. Конец их сомнениям! Теперь они смогут точно выяснить, что Евгений сделает для мира!
Если ты говоришь с нами из будущего, осторожно спросила Анжела, о чем ты нам расскажешь? Ты повернул вспять парниковый эффект?
Евгений печально покачал головой.
Ты отменил войны?
Нет.
Ты победил голод?
Нет.
Ты нашел лекарство от рака?
Нет.
Что же тогда?
Я хотел сказать, что нашел путь к Нирване.
Что ты имеешь в виду? Бессмертие? Бесконечное блаженство? Рай на земле?
Нет. Нирвана. Отсутствие всех желаний.
Билл был в ужасе.
Т-ты в-ведь н-не имеешь в виду г-г-геноцид? Ты н-н-не будешь у-у-уничтожать
Нет, отец. Это было бы легко, но я никогда не сделал бы ничего подобного. Каждый должен найти свой собственный путь и в любом случае, смерть является неполным решением, она не может стереть то, что уже было. Нирвана это то, чего никогда не было.
Я не понимаю, произнесла Анжела.
Мое потенциальное существование влияет больше, чем этот телевизор. Когда вы проверите банковские счета, вы обнаружите, что деньги, которые вы могли бы использовать, чтобы купить мне будущее были потрачены; Не смотрите так огорченно, все деньги пошли на благотворительные организации, которые вы и одобрили. Транзакции точно такие же, как если бы вы подписывали платежи сами, так что не пытайтесь оспаривать их подлинность.
Анжела был растеряна.
Но почему ты потратил свои таланты на уничтожение себя, когда мог бы жить счастливой, продуктивной жизнью, и делать большие вещи для всей человеческой расы?
Зачем? Евгений нахмурился. Не надо просить меня объяснить мои действия; вы сделали меня таким каким я стал. Если вы хотите знать мое субъективное мнение: лично, Я не вижу любую точку в существовании, когда я могу достигнуть так много без него, но я бы не называл это «объяснением»; этопросто модернизация процессов, лучше всего описанных на нейронном уровне. Он пожал плечами. Вопрос на самом деле не имеет никакого смысла. Почему что-нибудь? Законы физики и граничные условия пространства-времени. Что еще я могу сказать?
Он исчез с экрана. Включилась мыльная опера.
Они связались со своим банком. Событие не было их общей галлюцинацией, счета были пусты.
Они продали дом, который был слишком большим даже для них двоих, но большая часть дохода позволила им купить что-то гораздо меньшее. Анжела нашла работу в качестве гида. Билл получил работу водителя мусоровоза.
Конечно, исследование Кука продолжилось и без них. Он с успехом создал умеющих петь и понимать четырех шимпанзе, кантри и вестерн, за которых он получил как Нобелевскую премию, так и премию Грэмми. Его внесли в Книгу рекордов Гиннеса, за имплантацию и первое успешное в мире ЭКО с пятью близнецами. Но его проект супер-ребенка, как и у других евгеников по всему миру, как будто сглазили; спонсоры отказывались без всякой видимой причины, оборудование ломалось, возгорались лаборатории.
Кук умер, не понимая, насколько он был успешен.
Перевод с английского: любительский.
НЕЖНОСТЬРассказ
Greg Egan. The Caress. 1990.
Когда я пинком открыл дверь, в нос ударили два запаха: смерти и разложения.
Один человек позвонил анонимно. Он каждый день проходит мимо нашего дома и встревожился, когда увидел разбитое, но не замененное оконное стекло. Он безрезультатно стучал во входную дверь. По пути к черному ходу сквозь просвет в занавесках он увидел на кухонной стене кровь.
Дом обокрали; внизу остались лишь следы на ковре от перетаскивания очень тяжелой мебели. Женщина на кухне с перерезанным горлом пятидесяти с лишним лет была мертва уже по меньшей мере неделю.
Мой шлем регистрировал звук и картинку, но не мог записывать запах разложения. По правилам нужно было всё комментировать словами, но я не сказал ни слова. Почему? Назовем это остаточной потребностью в независимости. Скоро станут регистрировать наши мозговые волны, наше сердцебиение, кто знает, что ещё, и всё это для показаний. «Детектив Сигел, факты говорят о том, что вы испытали эрекцию, когда ответчик открыл огонь. Вы бы описали это как адекватный ответ?»
Наверху был полный хаос. В спальне была разбросана одежда; книги, диски, бумага, перевернутые ящики на полу кабинета. Медицинские материалы. В одном углу выделялись единообразием обложек стопки периодических изданий на дисках: "Медицинский журнал Новой Англии", "Нэйчур", "Клиническая биохимия" и "Лабораторная эмбриология". На стене висел свиток в рамкео присвоении степени доктора наук Фриде Анне Макленбург в две тысячи двадцать третьем году. На рабочем столе просматривались свободные от пыли участки в форме монитора и клавиатуры. Я заметил на стене нишу с дежурным светильником; внизу был выключатель, но светильник был неисправен. Общее освещение не работало; и так везде.
Вернувшись на первый этаж, я нашел дверь позади лестницы, предположительно ведущую в подвал. Заперта. Я призадумался. Для входа в дом у меня не было выбора, кроме как вломиться; здесь я находился на шатком законном основании. Я не искал ключи, и не было четкого основания полагать, что необходимо срочно попасть в подвал.
Но что изменила бы ещё одна сломанная дверь? Полицейским предъявляли иск за отказ начисто вытереть ботинки о половую тряпку. Если гражданин захочет обвинить вас, он найдет причину, даже если войдешь на коленях, махнув пачкой ордеров, и спасешь всю его семью от пыток и смерти.
Никакого взлома комнаты, и я выбил кулаком замок. От запаха меня чуть не вырвало, это был избыток, концентрация, которая была подавляющей; но запах сам по себе не был противным. Наверху, увидев медицинские книги, я подумал о морских свинках, крысах и мышах, но запах не походил на вонь содержащихся в клетке грызунов.
Я включил фонарик на своем шлеме и быстро двинулся вниз по узким бетонным ступеням. Над моей головой была массивная, квадратная труба. Труба кондиционера? Это имело смысл; в доме не могло быть нормального запаха при таком устройстве, но без подключения энергии к подвальному кондиционеру.
Луч фонарика осветил стеллаж, украшенный безделушками и горшечными растениями. Телевизор. Картины с пейзажами на стене. Куча соломы на бетонном полу. На соломе свернулось клубком мощное тело леопарда, легкие заметно вздымаются, но в остальном спокойно.
Когда луч упал на клубок темно-рыжих волос, я подумал, что это жующие челюсти на отдельной человеческой голове. Я продолжал приближаться, ожидая и надеясь, что побеспокоив животное за едой, я спровоцирую его напасть на меня. Я носил оружие, которое могло разнести его в клочья, а результат был бы для меня намного менее скучным и занудным, чем контактировать с ним живым. Я снова направил свет на его голову и понял, что ошибался; оно ничего не жевало, его голова была скрыта, убрана, а человеческая голова просто
Опять несуразица. Человеческая голова была попросту приделана к телу леопарда. На человеческую шею распространялись мех и пятна, и она сливалась с плечевой областью леопарда.