А еще «Красный сфинкс».
История русской и советской фантастики.
О фантастике писали в свое время Анатолий Бритиков, Виталий Бугров, Георгий Гуревич, Кир Булычев, Всеволод Ревич, другие авторы. Но их интересовали главным образом судьба научно-фантастических идеи, сюжеты и образы, а Геннадия Прашкевича интересуют личности, их конкретные судьбы. «Русская фантастика, указывает он, началась не с Осипа Сенковского и не с князя Владимира Одоевского, но именно они, а с ними Алексей Константинович Толстой, определили все ее дальнейшие направления и сказочное, и мистическое, и фэнтезийное, и научно-фантастическое, и альтернативно-историческое. Боевик, триллер, роман катастроф все намечено в работах великой тройки. За ними, на мой взгляд, уже никто не находил каких-то принципиально новых путей. В XIX и в XX веках в литературе работали чрезвычайно талантливые авторы, но все равно машину завели Сенковский, Одоевский и А. К. Толстой. Ну, а дальше пошел литературный процесс, в котором гении соседствовали с талантами: Николай Гоголь, Константин Аксаков, Валерий Брюсов, Алексей Н. Толстой, К. Э. Циолковский, Михаил Булгаков, Александр Беляев, Иван Ефремов, братья Стругацкие» Материалы, извлеченные из государственных и литературных архивов, из архивов НКВД и МГБ (в этом Прашкевичу помог его покойный друг замечательный магаданский писатель Александр Бирюков) позволили по-новому осветить жизнь и творчество Александра Чаянова, Бруно Ясенского, Сергея Буданцева, Вивиана Итина, Андрея Платонова, Вячеслава Пальмана, Сергея Снегова и многих других, погибших в сталинских лагерях или прошедших через эти лагеря.
«Мы интересны друг другу своими глубинными мыслями, своим опытом, которые, как правило, часто не пересекаются с мыслями и опытом других людей, писал Геннадий Прашкевич. Это относится и к творчеству. Что тебе Богом дано, то и реализуешь. Но есть в литературе одна странная составляющая, без которой ничего истинного быть не может. Это чувство вины. Я имею в виду, что каждый из нас, проживая жизнь, обязательно кого-то обижает, что-то не успевает доделать, совершает поступки, которые потом будут болезненно мучить. Это может никогда не выйти в книгу, в действие, это может умереть у тебя в подсознании и никто не узнает о твоих переживаниях, но они есть у каждого. Если в то время, когда ты описываешь какого-то человека, его движения, характер, в тебе не колыхнется твое собственное, это будет пусто, малоинтересно».
То, о чем я рассказал выше, всего лишь часть созданного Геннадием Прашкевичем.
Книги его, разбросанные по библиотекам, отдельные произведения, оставшиеся на страницах сборников и журналов, совершенно новые вещи все теперь будет, наконец, собрано, очищено от цензурных вторжений и представлено в первом и достаточно полном собрании сочинений.
Нет плохих вестей из Сиккима
Не плачь, не плачь, ибо, видишь ли, всякое желание иллюзия, и вновь привязывает тебя к Колесу.
Последний атлант
1.
У него в голове гуси.
«Взгляни, что за зверя я там уложил?»
«Что за зверь не знаю, а по паспорту Сидоров».
Николай Михайлович начинает рассказывать анекдот по телефону.
Две блондинки. Первая: «Чем заняться?» Вторая: «Включи, что ли, чайник». Первая: «А он вскипел, что дальше-то?» Вторая: «Ну, не знаю, поставь в холодильник, горячая вода всегда пригодится».
Последний атлант стоит в открытых дверях.
В детстве разговорные возможности Николая Михайловича были ограничены функциями обыкновенного домашнего телефона, зато теперь он наверстывает, пользуется только продвинутой техникой. В годы становления он наведывался тайком в закрытые компьютерные сети банков, случалось, бродил в закоулках оборонного комплекса. К счастью, несколько шумных показательных процессов, прокатившихся по стране, отрезвили юного хакера; он нашел себя в играх. В компьютерных.
Дантист по образованию, модернист по ориентации.
Летом светлые шорты, линялая футболка, мягкие кроссовки.
Зимой джинсовый костюм, теплая дутая «аляска». Кудри, голубые глаза.
Шесть раз счастливо женат. Мысли просты, не стоит сравнивать с фрактальными фигурами. Но если вы, молодые женщины, купили новую мебель, новый красивый ковер, чудные занавески, отливающую небесной голубизной фарфоровую посуду, и вам срочно требуется обновить мужа, не смотрите в сторону Николая Михайловича. Вам нужен обыкновенный, так сказать, бытовой муж, у которого золотые руки, бегающие глаза, который пахнет потом и изменами, а Николай Михайлович всегда выбрит, аккуратен, он обожает анекдоты и эзотерику, образ жизни у него ночной, ваши подруги заахаются. Последняя жена рискнула не пойти с Николаем Михайловичем на собрание эзотериков теперь живет в другом городе. А Последний атлант переселился в квартиру рядом с моей. Стучит по клавиатуре, заходит ко мне покурить, потом опять возвращается к любимому компьютеру. Подозреваю, что всех своих бывших жен он представляет исключительно в виде www.july, www.jenny, www.svetik, www.gerda. На Новый год и на дни рождений дарит друзьям модемы и флешки; фильмы просматривает в ускоренном режиме, отыскивая вопиющие, на его взгляд, технические ошибки; носит майки с омерзевшим логином WINDOWS MUST DIE; абсолютно убежден, что Чужие уже давно среди нас, а IQ нормального системного администратора должен в три раза превосходить его физический вес. Той же последней жене в ответ на ее страстные ночные стоны он не раз указывал: шлейф Durex не рассчитан на подобную скорость. А вторую жену вообще пытался убить. Некий доброжелатель донес ему что-то такое о приключениях в зарубежной командировке, вот Последний атлант и отправился в офис, прихватив с собой кухонный нож. Ангелу-хранителю Николая Михайловича это не понравилось. Спасая хозяина от тюрьмы, толкнул его под колеса грузового автомобиля. С той поры Николай Михайлович хромает.
2.
Тебя нашел этот тип?
Не знаю, о ком ты говоришь.
О типе в шляпе и в легком плаще. На глазах очки. Хмурый. Полчаса стучал в твою дверь, пока я не выглянул.
А зачем ты выглядывал?
Так он же стучал.
Не к тебе.
Тем более.
И что он сказал?
Всего два слова.
Мне нужно их знать?
Наверное. «Счетчик включен».
Я не понял:
Электрик, что ли?
Последний атлант пожал плечами.
Ладно. Проехали. Гости меня не интересуют.
Последнее время мы на белом коне. И все благодаря «Эволюции».
Я сам видел в офисе договора на поставку наших дисков в Португалию и Испанию.
Не знаю, почему именно в Португалии и в Испании геймеры проявляют такой особенный интерес к науке, может потому, что Колумб, кажется, был оттуда. Так что каким-то случайным электриком Последний атлант меня нисколько не удивил. Ко мне часто приходят непонятные люди. Да и сам Николай Михайлович появляется не просто так. Даже сейчас прятал за спиной руки. А мог не прятать. Знакомый пластиковый пакет. Я прекрасно знаю, что лежит в этом пакете. Мои собственные джинсы. Час назад я оставил их на скамье в парке. Специально обдумал. Надеялся, что их подберет какой-нибудь бомж. Но повезло Николаю Михайловичу.
Утром он ходит в офис. Просматривает документацию и новые наработки.
Он не хардкорный геймер, он не станет портить глаза, часами бесцельно пялясь в монитор, но стрелялки (шутеры) его привлекают. И непременно, чтобы вид «из глаза». Подозреваю, что таким образом он борется с мировым злом. Убивает все, что движется, а потом отводит душу в эзотерическом обществе, где собираются и левосторонние, и правосторонние. Друзей Последнего атланта интересуют прыгающие вулканы, катастрофические приливные волны, глобальные сбросы и, само собой, гибель разнообразных высокоразвитых цивилизаций.
«У меня комплекс неполноценности», не раз жаловался Последний атлант.
Я пытался его разубедить: «Никаких комплексов, реальная неполноценность!»
Но Николай Михайлович упорствовал. Даже при получении заграничного паспорта отличился. На вопрос: «Ваш родной язык?» он твердо ответил: «Basic». «Да нет, мы спрашиваем про язык, которым вы постоянно пользуетесь!» «А! Тогда, конечно, Си». Топтать кнопки, жать батон, работать с «крысой» (мышь отечественного производства), отдавать трехпальцевый салют в мире программистов Последний атлант фикус известный. И молитва у него одна. «Отче наш, иже еси в моем PC! Да святится имя и расширение Твое. Да приидет Прерывание Твое. Да будет воля Твоя. BASIC насущный даждь нам днесь. И прости нам наши дизассемблеры, как копирайт прощаем мы. И не введи нас в Exception Error. И избави нас от зависания. Ибо Твое есть адресное пространство, порты и регистры. Во имя CTRL, ALT и Святого DELETE, всемогущего RESET, во веки веков, ENTER!»