Ах, спасибо! Но я бы, конечно, не согласилсято есть я предан научной работе Элберт заметно взволновался.
Ради вас я бы, конечно, сам занялся этой стороной дела, утешил его Борсма. Ну вот, Элберт, мы и у дели.
Эскалатор доставил их на залитую солнцем площадь между двадцатиэтажными зданиями. Через всю площадь ослепительно зеленая аллея вела к зональному управлению Корпорации. Элберт не мог побороть благоговейного страха. Это было внушительное зданиена целый квартал и высотой всего лишь в три этажа.
Кел уважительно понизил голос:
Выстроить такое здание на самой дорогой земле Детройтазнаете, что это символизирует, Элберт? Всемогущество! Всемогущество и высокую коммерцию! Вот с чем вы сталкиваетесь, когда имеете дело с Корпорацией.
Зданиеадминистративный центр Великих Озеротличалось монументальностью, как и следовало ожидать. Потрясенный Элберт что-то пробормотал. Кел выразил согласие.
Стиль изумительный, сказал он торжественно.
Стеклянные двери высотой во все здание бесшумно отворились, едва Элберт их коснулся. Впереди, по другую сторону прохладного вестибюля, другие стеклянные двери такой же высоты служили витриной для эффектных экспонатов, отражающих деятельность Корпорации. В колдовском полумраке мягко мерцали огоньки. Светящиеся буквы гласили: "Музей Прогресса".
Туристы целыми семьями восхищенно бродили от экспоната к экспонату, купались в славе высочайшего взлета коммерции, достигнутого человечеством.
Элберт машинально направился к Музею. Кел придержал его за локоть.
Не сюда, Элберт. По коридору направо.
А? Но ведь Мне казалось, вы говорили, что нам не назначили приема и придется следовать порядку, заведенному для простого народа.
Без сомнения, "простой народ"это те, кто в восторге слоняется за великолепными стеклянными дверями.
Ну, конечно, так мы и делаем. Но я имел в виду не этот народ.
Ага.
Очевидно, Музей предназначен лишь для толпы. С сожалением оглядываясь через плечо, Элберт покорно двинулся за Келом к сравнительно незаметной двери в углу вестибюля; "тайный проход к владыкам для вновь посвященного", подумал он с глубочайшим благоговением.
Но тут же заметил, что трое или четверо из тех, кто вошел в здание вслед за ними, повернули туда же.
Приемная. Она не приводила в уныние; видимо, Кел шел верным путемони проникли в более высокие сферы. Комната была просторна и все же казалась святилищем.
Эяберту еще не доводилось видеть таких кресел. Все двадцать пять (или около того) мужчин и женщин, пришедших раньше, были одеты намного лучше Элберта. Зато Кел своим костюмомцельнокроеным шерстяным комбинезоном тускло-желтого цвета, по-модному пузырящимся на локтях и коленах, мог потягаться с любым. Элберт даже воспрянул духом.
Он ерзал на месте. Басистым шепотом Кел мягко напомнил ему, что ерзанье может обойтись им дорого, и еще раз повторил с ним, что и как они будут говорить. Элберт скажет, что онпрофессор, специалист по метаболизму растений; рекомендация не бог весть какая, с сожалением признал Кел, но ничем другим Элберт козырнуть не может. Высокую коммерцию пусть он предоставит Келу; сам он должен исходить из своего общественного положенияпусть оно и не бог весть какоеи быть самим собой, то есть ученым. От того, удастся ли ему произвести впечатление, зависит очень многое хотя главное, подчеркнул Кел, возложено на плечи Кела.
Пока Кел говорил, Элберт ерзал и разглядывал приемную. Роскошные кресла, расставленные без соблюдения симметрии, тем не менее были все обращены к одной стенестене с тремя невзрачными дверями. Время от времени появлялся служитель и провожал кого-нибудь из ожидающих к одной из дверей. Служителями были молодые люди с длинными черными волосами, одетые в ливреи. Наконец, служитель подошел и к ним! Он вызвал их с поклономсверкнул глазами, тряхнул головой, расшаркался не как слуга, а как балетный танцор. Элберт пошел к двери вслед за Келом.
Это, наверное, младший администратор? Личный секретарь? Или
Но Кел, казалось, не слышал.
Вслед за Келом Элберт перешагнул порог и увидел прекраснейшую в мире девушку.
Он не мог на нее смотретьоб этом не могло быть и речи. Слишком уж она была хороша. Но он совершенно точно знал, какая у нее внешность. Мысленным взором он видел поблескивающие локоны, обнаженные плечи, ослепительное бесстрастное лицо. О фигуре он не смел даже подумать, это было немыслимо.
Девушка сидела за маленьким столом и смотрела на посетителей.
Кел принял властную позу, скрестил руки на груди.
Мы пришли по научному вопросу, сказал он высокомерно. Этот вопрос нов для Корпорации, он касается северных колониальных областей.
Девушка спокойно записала что-то в блокнотик. Равнодушно и мелодично она спросила:
Ваше имя и фамилия?
Келвин Борсма.
Она перевела чуть прищуренные глаза на Элберта. Тот онемел. Все его сознание было поглощено одной мыслью: не смотреть на девушку.
Кел громогласно объявил:
Это Дж. Элберт Леру, профессор, специалист по метаболизму растений.
Кел произнес это так, что Элберт стал прямо-таки гордиться своим именем.
Прекраснейшая в мире девушка нежно шепнула:
Выйдите в эту дверьи прямо по коридору, в кабинет мистера Блика. Он вас будет ждать.
Именно эту секунду выбрал Элберт, чтобы попытаться взглянуть на девушку. И она улыбнулась! Элберт, окончательно потеряв голову, рванулся к двери. Он благодарил судьбу за то, что девушка не улыбнулась раньше! Кел, обладатель более солидного опыта и более значительного положения в обществе, позволил себе на мгновение задержаться: облокотясь о стол, он ухмыльнулся в ответ.
И то в коридор он выбрался весь в поту.
Элберт осторожно спросил:
Она ведь не из администрации?
Конечно, нет, чуть презрительно ответил Кел. Просто эталонная секретарша из Агентства. В университете вы их, конечно, вряд ли видели, разве что в приемной представителя Корпорации, да, может быть, при кабинете ректора. Элберт никогда и близко не подходил к таким титанам. Работы у нее немного: только производить впечатление на посетителей и, конечно, отсеивать недостойных.
Элберт заколебался.
Она, безусловно, производит впечатление.
Еще бы, согласился Кел. Как вспомнишь, какие в Агентстве расценки, да сообразишь, что всякий представитель простого народа, придя по делу в Зональное Управление, видит эталонную секретаршу из Агентства, так поймешь, где сильные мира сего, Элберт.
Элберта внезапно осенило. Он рискнул:
Может быть, нам стоило взять напрокат эталонную секретаршу из Агентства и прийти сюда с ней?
Кел вытаращил глаза.
На целый день? Совершенно исключено! Это обошлось бы вам в годовой заработок.
Элберт с жаром возразил:
Нет, в том-то и прелесть, Кел! У меня есть молоденькая двоюродная сестра правда, я ее давно не видел, но она прошла по конкурсу в Агентство, и, может, я бы ее уговорил
Он осекся. Лицо Борсмы выразило возмущение.
Простите, Элберт, но Если бы ваша двоюродная сестра всего-навсего появилась с косметикой на лице у кого-нибудь в кабинете, ей пришлось бы брать за это деньги по расценкам Агентства иначе ее выставят из Агентства в два счета. А потом еще взыщут огромную неустойку. И утешительным тоном прибавил:Все равно эталонная секретарша тут не поможет.
II
Мистер Блик походил скорее на ученого, чем на администратора, а его стол напоминал маленькую лабораторию. У левого локтя мистера Блика помещался внушительный щит коммутатора, выполненный так, что дотянуться до любой его части можно было без труда; селекторные переключатели с разноцветными ручками располагались стройными рядами. Мистер Блик кивнул Келу на кресло, а сам щелкнул тремя переключателями. На голове у него были укреплены наушники и микрофон, также с переключателями; правая рука подрагивала рядом со стенографопишущей машинкой невиданно сложной конструкции.
Он вполголоса проговорил что-то в микрофон, потом его рука почти неуловимо замелькала над машинкой.
Здравствуйте, мистер Борсма, сказал он и щелкнул последним переключателем, однако наушников не снял. Простите, пожалуйста, мои странности, но так мне лучше работается.