Алло.
Пенелопа, вы? Говорит ваш тайный поклонник.
Алло? Не слышу: кто говорит?
Голос был моложе, чем он ожидал.
Хочу кое-что сообщить о вашем любимом муже. Он скоро вернется. Неудобно говорить об этом, но, кажется, он порядком выпил. Короче, он пьян в стельку.
Кто это говорит?
Если ты не узнаешь меня, Пенелопа, позволь назваться просто доброжелателем. Твой муж сейчас будет дома.
Кто-то пришел.
Думаю, это он. Я позвонил, чтобы сказать тебе кое-что по секрету. Для тебя, Пенелопа, еще не все потеряно. Очень может быть, что твой муж теперь немножечко изменится к лучшему то есть, я хочу сказать перестанет быть таким нудным. Пенелопа
Подождите, сказала она.
Он слышал, как трубка упала на стол, слышал холодный, звонкий голос Пенелопы«Гектор, дорогой!»казалось, у самого уха, в трубке, звякнул кубик льда. Из прихожей донеслось приглушенное шмыганье и всхлипывание Ботрала. Послышались удаляющиеся шаги, затем два слившихся голоса. «Хорошая сцена: старую пьяную образину ласково встречает любящая жена»,подумал Стоунворд, яростно вжимая в ухо трубку, словно желая прорваться в этот далекий чужой мирок.
Он хорошо представлял себе все, что там происходит: Ботрал бессвязно извиняется, Пенелопа пытается его успокоить. Голоса медленно приближались: один все еще невнятно жаловался, другой, звонкий, звучал ободряюще. Ботрал с женой прошли мимо телефона, забыв повесить трубку, забыв обо всем, кроме своих условных обязанностей по отношению друг к другу.
Нет, с ненавистью прошептал Стоунворд.
Произошло то, чего он больше всего боялся.
Не смейте, это притворство! закричал он.
Наедине с собой человек таков, каков он есть; но когда людей Двое, между ними устанавливаются условные отношенияпрочные, непоколебимые, как стена. Сталкиваясь с людьми, Стоунворд каждый раз пытался преодолеть эту стену, перепрыгнуть или разрушить. Он все еще надеялся. Узнав Ботрала в приемной у зубного, он подумал, что, может быть, еще не все потерянодля него самого, для Ботрала, для Пенелопы. Теперь, услышав в трубке приглушенный стук, он понял, что ошибся: Ботрал поднимается к себе в спальню, Пенелопа поддерживает егооба с наслаждением играют свои роли.
Пенелопа! Пенелопа! кричал Стоунворд.
Но его бывшая жена не слышала, что в трубке трещит чей-то голос. Стоунворд не дождался ответа, все было тихо.
Затем раздался какой-то глухой звук, как ни был Стоунворд одинок, его прошлое и будущее все еще оставались с ним, на том конце провода.
II. СМЕРТЬ ВСЕЛЕННОЙ
В. Реликтов«НОВАЯ ВОЛНА»: КОНЕЦ ДЕТСТВА НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ?
***
Всегда любопытно наблюдать, как рушатся стереотипы «массового» сознания.
Научная фантастика до начала шестидесятых годов оставалась весьма целомудренным во всех отношениях жанром: языкпростой, доступный любому, несмотря на некоторую «научность»; сюжетувлекательный; обилие штампов; философия или сексбоже упаси! (Исключения остаются исключениями. Замятин, Оруэлл. Хаксли фантастом называют крайне редко Стейплдонпод вопросом.)
Нарушение различных табуотличительный признак искусства. «Литературатрадиция отрицания традиции» (Н.Саррот).
«Новая волна» явилась своеобразной революцией в жанре фантастики. Хотя с ее появлением поток традиционной (так называемой «твердой») НФ не пошел на убыль. Такая вот революциябез подавления одного направления другим.
Шестидесятые годы на Западе вообще ознаменовались ломкой стереотипов, вы не находите? В политике, в общественной жизни, в культуре, наконец
«Новая волна», пожалуй, означала лишь то, что фантастика вышла из детского возраста, когда так нравится летать на звездолетах, бороться с коварными злодеями и спасать белокурых красавиц. Фантастика приобрела язык серьезной, «взрослой» литературы, заимствовала у нее философию, социальную проблематику и, естественно, всевозможные стили.
Я пишу «заимствовала», ибо каждый ребенок начинает с подражания старшим. Неосознанно. Естественный процесс, без которого не обойтись.
Стилистическое разнообразие «волны» было действительно фантастическим: от стилизаций под античную и средневековую литературу до последних изысков постмодернизма. (Не исключено, что «новая волна» НФ и есть одна из многочисленных ипостасей постмодернизма. Ведь в последние три десятилетия наблюдается слияние массовой культуры и элитарной. Это явление некоторые литературоведы называют «постмодернизмом».)
Фантасты старшего поколения, прославившиеся еще в «золотой век» американской НФ 2040-х годов (Хайнлайн, Уиндем, Азимов, Ван Вогт, Старджон), почти не испытали влияния «новой волны», тогда как часть среднего поколения (например, Силверберг, Шекли, Дик, Браннер, Фармер) не осталась в стороне и внесла свою, пусть не очень большую, лепту в процесс взросления жанра.
Родина «новой волны»Великобритания. До Соединенных Штатов «волна» докатилась не сразучерез несколько лет, и нашла там горячих сторонников, а в середине семидесятых пошла на убыль. Авторы, которых она принесла на своем «гребне», до сих пор пользуются большой популярностью по обе стороны Атлантического океана, хотя многие из них вернулись к «твердой» НФ, «фэнтези» или даже ушли в «большую» литературу.
Да, эксперимент не может продолжаться вечно.
В том, что «новая волна»эксперимент, сомневаться не приходится. Но масштабы этого всплеска поистине грандиозны, а влияние на всю последующую фантастику переоценить достаточно трудно.
***
«Смерть Вселенной»лишь малая выборка из произведений «нововолнистов». Хотелось бы сразу назвать тех авторов, которые могли войти в настоящий сборник, но по тем или иным причинам не вошли: Майкл Муркок, Джон Браннер, Джон Слейдек, Анжела Картер Да и о творчестве каждого из представленных в «Смерти Вселенной» авторов, конечно, по одномудвум рассказам судить нельзя. Олдисс, Баллард, Эллисон, Желязны, Мальзберг (К.М.ОДоннелл), Диленизаслуживают того, чтобы быть опубликованными на русском языке полностью.
В сборник также включены «твердые» научные фантасты (Дик, Силверберг, Шекли), близкие по духу «новой волне». Ведь «волна»это не только литературное направление, стиль или образ мысли. Это прежде всего способность писателя не стоять на месте, ибо спокойная, тихая гаваньне для тех, кого называют «нововолнистами».
***
Теперь попробуем перечислить некоторые особенности «новой волны», отличающие ее от фантастики «золотого века» 2040-х годов:
1. Отсутствие увлекательного сюжета, обязательного для «твердой» НФ. Допускается бессюжетная и даже абсурдистская фантастика. Лучший тому примерсборник «психоделических» рассказов Балларда «Выставка жестокости».
2. Эстетика шока: открытая демонстрация тех сторон жизни, о которых традиционная фантастика предпочитала умалчивать Это связано, в частности, с общим раскрепощением общественного сознания в 60-х годах и характерно почти для всех «нововолнистов».
3. Пренебрежение «научностью» НФ. Символ как художественный прием занимает доминирующее положение. Отсюдапритчеобразный характер некоторых произведений.
4 Самопародия, насмешка над расхожими идеями «твердой» НФ преобладает в творчестве многих авторов. Кстати, рассказ Н.Спинрада, включенный в настоящий сборник, редкий пример пародии на некоторые штампы самой «новой волны».
5. Обращение к прошлому. Героями становятся либо известные исторические личности, либо знаменитые литературные персонажи. Классические произведения НФ переписываются с учетом современных представлений. («Машина пространства» К.Приста, «Франкенштейн Освобожденный» и «Слюнное дерево» Б.Олдисса, «Сечеловек» М.Муркока). Этот же прием, впрочем, встречается у «твердых» фантастов.
6. Осмысление различных философских и социологических концепций, модных в XX веке, фрейдизм, экзистенциализм, буддизм (Яркий примерР.Желязны.)
7. Использование слэнга, как существующего, так и фантастического. (Характерно для американских авторов Дилени, Диш, Мальзберг, Дик.)
8. Заимствование приемов модернистской литературы