Музы в комнате не было. И на кухне не было. А всхлипывал, постанывая, ударяясь о ветки тополя, дождь за приоткрытым окошком. Ушла. Улетела!
Ерасимов в два прыжка достиг окна, рванул створки, пал на подоконник животом: не на асфальте ли, не дай бог, лежит она, раскинув сломанные крылья? Но тут же сообразил, что вверх надо смотреть, на звезды! Там она, реет в вышине! Однако ничего не увидел: небо было мутным, серо-черным, дождевым. Ушла Муза, как луна за тучи!
Стало больно, душно, захотелось на свежий воздух. Окна показалось мало, да и тяжко было рядом с этим окном, в этой комнате Побежал по лестнице. Но и во дворе не вздохнулось легче. Он обогнул дом, прислонился к стене, поднял лицо к дождю.
Город казался неживым, дождь еще всхлипывал, будто раненый воробей или обиженная женщина. Тополиные сережки чвякали раздавленными червяками.
Ерасимов закрыл глаза. Сердце кто-то сдавил, потом отпустил нехотя. И еще раз. Можно ли так бегать по лестниценаверняка весь подъезд перебудил своим топотом, а главное, можно ли так волноваться?! Ну что произошло? Ну кого он потерял? Женщину Да разве это женщина! Музу Да какой же толк с такой музы! Попусту растревожилаи все.
Деревья зашумели, словно их крылом коснулся ветер. Чья-то тоска летела над городом.
Ерасимов медленно брел вверх по лестнице. А вот назло ей сесть сейчас за стол и написать Про все, что случилось, и написать. Кому расскажешьни за что не поверит, а бумага все стерпит. Еще и скажут: каков полет творческого воображения! Есть такой жанрфантастика. Вроде как сказки для взрослых.
Ерасимов пошел быстрее. Как близко все еще в памяти, как живо! Предостерегающий вскрик Щекиладко: Она босая и крылатая!, метание Музы в полутьме подъезда, их разговор и ее соленые губы, его измазанные в чернилах пальцы Только сцену ванной он постарался забыть. Ведь можно придумать другой конец к этой историисчастливый конец! Например, он снова встретил ее, и она сама подала ему свое перо или какое-нибудь там сгило
Нетерпение переполняло его. Скорее! Свет. Бумага. Ручкадобрая старая шариковая, конечно. Вот о" о, слово! Ну!..
И едва коснулся бумаги, как распахнулись тучи, хлестнуло по глазам лунным светом
И, на миг ослепнув, увидел себя Ерасимов уже в диковинном саду, меж роз и струй, возле терассы с колоннами. На мраморной скамье возлежала изящная, миниатюрная черноволосая женщина, одетая во что-то белое, ниспадающее затейливыми складками. Она была не первой юности, но облик ее был воистину чарующ. Она тоскливо смотрела на Ерасимова, будто на пустое место, задумчиво водя пальцем в воздухе. Черные брови сошлись на точеном лбу, словно в мучительном раздумье. Выхватила розу из белого мраморного вазона, нервно переломила стебель, отбросила И вдруг словно бы легкий ветерок пронесся по саду, вдали зазвучала чуть слышная музыка.
Незнакомка встрепенулась. Ерасимов закинул голову. Что это! Что это!.. Медленно поводя легкими крылами, с неба спускалась Муза! Ерасимов бросился было к ней, да запнулся от боли в босой ногенаступил на острый камушек садовой дорожки. Но почему он босоног? И что это за тряпки жалкие с него свешиваются?!
Тем временем летунья спустилась ниже, хозяйка сада простерла к ней руки, словно к любимой подруге, а потом, засмеявшись счастливо, повернула античный лик к Ерасимову и приказала:
Эй раб! Подай стило! К Сафо снизошла Муза!..
ГРУШКО Елена Арсеньевна.
Родилась в Хабаровске. По образованию филолог. Работала на телестудии, в журнале Дальний Восток, в Хабаровском книжном издательстве. тор нескольких книг, член Союза журналистов. Живет в Горьком. Участница IX Всесоюзного совещания молодых писателей в 1989 г. В Москве. По результатам Совещания принята в Союз писателей СССР.
Игорь ПидоренкоСтарый дом
Рассказ
Хорошая была идея. Но и глупая. Собрались, как обычно, в субботу вечером у Иена. Поль пришел один, без подружкипоцапался с ней накануне, и Энни утешала его, как могла. Иен для поднятия духа запустил гамбургский двойной альбом Битлз и выставил бутылку джина. Потихоньку развеселились. Энни даже забыла о том, что опять побаливает сердце. Утром, конечно, плохо будет, да тут ничего не поделаешь. Пусть все катится, как катится.
Расположились на полу. Джин скоро весь вышел, но Иен заранее это предвидел и запасся основательно. И вот, когда приканчивали вторую бутылку, сама собой возникла идея сходить в Дом Калиостро.
Был в городе такой старый дом. Трехэтажный, дряхлый, века, наверное, позапрошлого. Скорее всего, Калиостро о нем и не слышал. Но так уже дом окрестили, и легенд всяких по этому поводу ходило немало. Что правда, что вымыселтрудно сказать. А вот что дом многое скрывает в своих стенахэто наверняка. Да проверить сложно было. Такой он ветхий был, что, казалось, поднимись хороший, упругий ветери завалятся стены, просядет, обрушится крыша.
Обнесен был дом глухим забором еще в те времена, когда городские власти задумались: реставрировать его, превратив во что-то экзотическое, древнее снаружи и крепкое, современное внутри, или не возиться, денег не тратить, снести и на этом месте построить автостоянку. Время шло, вопрос со старым домом никак не решался, сторож, приставленный для всякого случая, спал преспокойно в вагончике и исправно получал жалованье.
Бывали за забором мальчишки, игравшие в гангстеров; иногда забредал кто-нибудь из не очень взрослых. Но никто выше второго этажа забираться не рисковал.
А Иен купил по случаю металлоискатель армейского образца. Зачем он ему был нужен, Иен и сам бы не смог сказать. Понравилась красивая игрушка и недорого запросили. Теперь же в голову его кудлатую стукнуло: раз на третьем этаже Дома Калиостро никто не бывает, то, может быть, там в стенах что-то и лежит. Простукать надо. А если простукиванием ничего не обнаружится, как раз металлоискатель пригодится. Иен свое приобретение друзьям демонстрировал: совал под ковер часыив наушниках гудело, когда щупом водили над этим местом.
Поль в стрессовом своем состоянии почти сразу согласился, а вот Энни уговаривать пришлось. Не то чтобы была она трусихой, нет, свой парень, но чем-то ей эта идея не понравилась.
Но уговорили они ее, уломали. Вышли из дома около полуночи, собрав в доме все, что, по их представлениям, годилось для этого скалолазания, погрузились в ситроен Поля и порулили. Полиции по случаю позднего часа на пути не попалось. И слава богу, поскольку дух в салоне стоял тяжелый и вполне авантюристический. Правда, хватило соображения к забору, окружавшему дом, не подъезжать, чтобы не разбудить сторожа. Оставили машину в одном из переулков неподалеку и на цыпочках, поминутно останавливаясь и озираясь, двинулись к воротам. Всех это страшно веселило, они хихикали, зажимая рты., играли в гангстеров и похитителей потерянного ковчега. Дураки здоровенные. Даже Энни, поначалу дувшаяся, развеселилась и тоже кралась, то и дело хватаясь за несуществующий кольт у пояса.
Замка не было, Иен налег плечом, и половинка ворот отъехала с прямо-таки лошадиным ржанием. Они замерли, ожидая, что вот сейчас из вагончика выйдет сторож с дубиной и грозным голосом вопросит:
Кто это тут шляется по ночам?!
Но все было тихо, сторож не проснулся, а может, вовсе его не было в эту ночь. И они двинулись дальше.
На воротах замка не было, а вот на дверях дома висел. И огромный. Поль в запале предложил его отодрать захваченным с собой ломиком. Иен на удивление здраво рассудил, что даже если сторожа и нет лишний шум ни к чему, и нашел альтернативный входокно, рама которого была оборвана и болталась на одной петле. Друг друга подсадили, Энни втащили за руки и, наконец, оказались внутри.
Тихо было в доме, пусто, и от этой пустоты жутковато. Какое-то время постояли, прислушиваясь. Энни опять заскулила, мол, пошли отсюда, нечего тут делать, шеи посвернем, в полицию попадем. Но Иен засветил фонарь, задудел под нос для храбрости Йеллоу сабмарин и пошагал вперед.
Хотя и был дом пустым, эха от шагов не раздавалось, ступалось тихо, как по земле, старые стены надежно поглощали звуки. Оборванными клочьями свисали обои. Уже забылось, когда отсюда выселили жильцов, но, судя по еле различимому рисунку на обоях, было это очень давно.