Другая форма бесплатной энергии предполагала ее получение от тепла Земли в глубине купола. Но это больше подходило для стационарных объектов.
Зема тут же забыл про мертвые цифры и двинулся дальше. Спускаясь в катакомбы своего района, он услышал предупредительный писк микродинамика в ухе: «Нет связи!» Такое было возможно только при переходе из сферы влияния «надземного» наследника Интернета в подземную распределительную сеть.
Хотя оба уровня находились под землей, они отличались большей или меньшей степенью открытости. На нижних этажах казематов было гораздо теплее и темнее, на верхних этажах под куполомоткрыто и сыро, так как все испарения от земли поднимались вверх, создавая эффект водяных полов. Вентиляция с этим полностью справиться не могла, а отсутствие сквозняков и ветров только усугубляло ситуацию. Сложно представить, какая катастрофа грозила бы Москва-Сити, живи в ней все расчетные сто тысяч жителейи даже большедолгие годы. Многие технические моменты конструкторам учесть не удалось.
Несколько метров без связи между «этажами» были словно пограничным миром. Раньше особо продвинутые гномы использовали его для медитации «вне цивилизации». Это событие даже вылилось в особую культуру протеста, собрав тысячи поклонников и затрудняя движение естественного людского потока в транспортной сети, но со временем как-то само собой сошло на нет. Прогресс нашел, как заменить одну антикультуру другой: на смену гномам пришли культисты. Техно-ненавистники. Гроза цивилизованного мира, как некогда террористы для развитых государств.
Сам терроризм под куполом был давно искоренен как явление, так как для взрывчатки попросту не имелось исходных материалов, да и протестовать против несуществующего правительства было проблематично. Корпорации быстро подмяли под себя все производство в подземном мире по воле Палатенной Сотни. Благодаря возобновляемым источникам энергии они больше доверяли роботам, КПД которых на производстве составлял более 99,9 процента. Люди отвечали за научно-конструкторский прогресс и творческие поиски выхода из депрессий, градом сыпавшихся на подземных жителей. Суицид уносил каждый год больше жизней, чем появлялось младенцев. Тема добровольного прерывания жизни в мире без солнца стояла остро, и эту проблему решали в первую очередь, уберегая от смертной казни даже культистов, которых Инфосеть вообще не брала в расчет, так как не могла подключиться к ним из-за отсутствия чипа.
Зема быстро перебирал ногами по ступенькам, выбрав из семи вариантов подъемников единственный стационарный, с навсегда застывшими ступеньками. Среди шести эскалаторов и повальной роботизации этот ход выделялся тем, что пустовал. Протестные движения отвоевали себе «уголок прошлого мира» через судебные разбирательстваи забыли о нем. Но юноша не хотел протестовать и получить ярлык гнома или культиста. Ему просто приятно было иногда пройтись по обычным, неподвижным ступенькам, ведь их так мало осталось. Сделать что-то не как все хоть раз в деньна этом и заканчивался весь его юношеский максимализм.
Роботы взяли на себя сначала всю физическую работу на производствах и коммуникациях, затем структурировали транспортные потоки, наладив систему поставок так, что подземный житель мог и не выходить из квартиры-бункерасвоего тесного мирка, редко превосходящего габариты в десять квадратных метров. Все необходимое человеку доставлялось прямо на порог, а сам он всегда был на связии такой образ жизни многих устраивал. Тем более элиту.
Единственной прослойкой населения, на которую не распространялся такой образ жизни, были студенты. В течение двух лет, до которых урезали срок получения комплекса профессиональных навыков, студентов обязывали посещать лекции старым способомна своих двоих. Только так создавалась хоть какая-то видимость движения между районами. Без этого решения Палатенной Сотни районы подземного города застывали как желе, что еще больше погружало людей в депрессию.
Динамик в ухе пискнул. Инфосеть возобновила связь. Она вобрала в себя функции телефонии, коммуникаций и связи на всех уровнях и присутствовала в обязательном порядке повсеместно, связывая подземное человечество лучше всех форм религий, культур и традиций. Усовершенствованные переводчики уравняли в понимании всех людей, поэтому говорить и быть услышанным мог каждый. Такие понятия, как «свойчужой», перестали существовать. Но это не означало, что за тем, что ты скажешь, не следили.
Цензуре подвергался любой аспект жизни кроме игр в виртуальной реальности. Поэтому к ней тянулась не только молодежь. Все подземники посвящали большую часть своей жизни именно виртуальной реальности, отвлекаясь тем самым от депрессии с самых первых лет существования купола. Там люди общались, так же учились и работали, создавая удобные комьюнити, которые заменили собой социальные сети прошлого.
Зема застыл перед зданием, в котором жил его друг. Само здание отличалось от сотен других только номером на стене. Друга они звали Демон, хоть отец и называл сына Дементий. Но еще со школьных лет каждый подросток предпочитал имени ник в сети. Его и считал своим основным позывным, а отнюдь не информацию, закрепленную за ним на информационном чипе при рождении.
Жил Демон рядом с заводом гидропоники, так что улица вполне ожидаемо носила название Гидропоническая. Но если бы не теги в ИМИИ, или, как их чаще называли, искинах, юноша затруднился бы найти хоть одно отличие этой улицы от сотен ей подобных, где скупо горели фонари под укрепленными потолками и подсвечены были только линии разметки на земле.
Зема засмотрелся на толпу людей, идущих вдоль разметки, и попытался отличить одних от других по ряду признаков. Но, как ни старался, не смог найти различий, кроме роста. Все в одинаковых «саламандрах» и «элефантах». У многих на головах капюшоны. Все как один. И каждый словно призрак. Вроде бы живой человек, а в целомвроде и не существует вовсе, мираж.
Каждый подкупольникпризрак, буркнул юноша и неожиданно вздрогнул, услышав за спиной резкий чих. Даже успел скривиться, пока модуль персональной защиты костюма накидывал ему на голову капюшонглубже, чем хотелось обладателю длинной прически.
Модный аксессуар костюма мгновенно превратился в защитную маску, как у ниндзя, закрывая все лицо. Это фильтры среагировали на наличие воздушно-капельной инфекции. При малейших признаках заражения они активировались, хотел пользователь того или нет. Наследие грибковой эпидемии работало безжалостно.
Несмотря на жестокую расправу с модными прическами, принудительная схема обеззараживания была не только суровой, но и справедливой. Ее придумали после массовых смертей в нескольких кварталах. Вентиляционные системы поразил черный грибок и спровоцировал новый вариант чумы, с которым не справлялись антибиотики. Тогда Палатенная Сотня приняла решение выжечь напалмом зараженные районы, а корпорации обязала создать дополнение к персональным экзокостюмам. Так появились модули инфекционной защиты. При введении подобных систем число эпидемий сократилось в разы, и под куполом даже начался небольшой естественный прирост населения. Подземники понимали, что терпеть автономные выходки «маски» необходимо для гарантии жизнеобеспечения.
Зема повернулся к разносчику инфекции, уже выслушивающему нравоучения от своего ИМИИ.
Да знаю, знаю, чертова пыль и аллергия, пробурчал Демон и кивнул, вытирая покрасневший нос: Здорова, Зем.
Зема было сокращением от Зиновия, но кто из родителей так назвал отпрыска, он не знал. Зиновий с малых лет был сиротой. Родителей уничтожила другая беда подземного миравыброс подземного газа, который периодически прорывал поверхность купола из-за движения литосферных плит и заставлял жителей города прятаться по квартирам-бункерам. В первое время люди не успевали сориентироваться из-за несовершенных систем оповещения.
Так что Зему, как и многих других детей подкупольного мира, воспитывала система, которую он научился с детства ненавидеть, хоть никогда этого и не показывал. Как истинный конформист. Впрочем, периодически мальчика посещали мысли, что рожден он из пробирки в результате многочисленных биологических экспериментов по улучшению генофонда подземных жителей, а имя ему рэндомно подобрал компьютер, а родителей ему просто придумали, чтобы сильно не выделялся из толпы. Все в этом подземном городе вскоре должны стать родней, и с этим элита тоже должна была что-то решать.