Рэй БрэдбериИстории о динозаврах
Предисловие
Живых динозавров я впервые увидел в нежном возрасте пяти лет. Во тьме кинозала они расхаживали и сражались в доисторических джунглях на высоком отвесном плато. Этот кинофильм запечатлелся в моей памяти навеки. Насколько я мог судить, «Затерянный мир» 1925 года был истиной в последней инстанции.
Несколько лет спустя первая кинопостановка «Кинг-Конга», с яркими звуковыми спецэффектами и впечатляющей «эпатажной» музыкой, явилась тем самым катализатором, окончательно укрепившим меня в решении всенепременно найти в своей будущей работе место для вымерших животных.
До поры до времени неведомо для меня, на расстоянии в несколько тысяч миль, в Уокигане, штат Иллинойс, ещё одна столь же впечатлительная юная душа, и тоже по имени Рэй, отреагировала примерно так же.
Именно благодаря динозавру состоялась наша первая встреча в Лос-Анджелесском отделении Лиги научной фантастики*, и завязалась многолетняя дружба. Именно динозавра обсуждали мы взахлёб по телефону: долгими часами динозавр носился туда и сюда по тонким проводам, готовясь возродиться в новой эпопеевеличайшем из всех прошлых и будущих фильмов о доисторических временах. Этот проект окончился ничем, но порождённый им энтузиазм вдохновлял каждого из нас в последующие годы.
Рэй пошёл путём сочинительства и в итоге стал одним из культовых авторов в своём жанре. Второй Рэй, то есть я, выбрал путь движущихся картинокто есть кино.
«Туманная Сирена» ненадолго свела нас вместе в общем кинематографическом проекте «Чудовище с глубины 20 000 саженей»*, а этот проект, в свою очередь, вероятно, вдохновил Брэдбери на написание рассказа «Тираннозавр Рекс».
Здесь под одной обложкой впервые собраны все рассказы Рэя Брэдбери о динозаврах, удивительные и неповторимые, новые и старые. Они будоражат воображение, поражают и изумляют, а главноедарят нам многочасовое вдохновляющее развлечение.
Рэй Харрихаузен
Вступление
Несколько лет назад однажды на званом ужине кто-то попросил каждого из присутствующих назвать в порядке значимости наши самые любимые темы в мировой истории!
Динозавры! закричал я. И быстро добавил: Египет. Тутанхамон. Мумии!
Подкрепляя свой выбор, я рассказал коротенькую историю из своей собственной жизни. Двенадцатилетним вундеркиндом я объявил приятелям, что надумал сделать карьеру в радиовещании, потрусил на местную радиостанцию в городе Тусон, штат Аризона, какое-то время покрутился там, без друзей и поддержки, вынося пепельницы, бегая за кока-колой и включая свою уникальную харизму на полную мощность. Спустя две недели я попал в эфирчитал малышне комиксы субботними вечерами. А платили мне чем?
Бесплатными билетами на «Кинг-Конга» и «Мумию».
Я был самым богатым мальчишкой на свете.
Как это мило со стороны Господа и директора радиостанциив награду за любимое занятие, выдавать мне контрамарки, позволяющие потусить с доисторическими монстрами и мёртвыми египетскими царями!
Когда я закончил свой рассказ, за нашим столом списки были тут же пересмотрены. Мужчины и женщины всех габаритов, обличий, цветов и возрастов поневоле согласились, что я назвал темы номер один и номер два.
Особенно номер один.
Динозавры.
Ибо, как сам я сформулировал эту мысль своим друзьям:
Если бы в эту самую секунду в комнату ворвался незнакомец, восклицая: «Господи, там снаружи динозавр!» что бы вы сделали?
Выбежали бы посмотреть, признались все.
Вот именно, подтвердил я, даже если вы абсолютно уверены, что такое просто невозможно. А с какой стати вы вскочите и побежите? Да потому, что вы надеетесь на чудо. В глубине души вы мечтаете, чтобы в мир вернулся бронтозаврручной, разумеется. На самом деле, добавил я, оборачиваясь к телепродюсеру, который незадолго до того спрашивал меня, чего бы мне хотелось написать для телевидения, если бы вы дали мне «пиковое» время и несколько долларов, лучше всего я бы показал себя в программе «Динозавры! Их корни?». Её смотрят всего-то-навсего миллионов пятьдесят или шестьдесят. А наши «Динозавры» свели бы с ума всю страну и привлекли всеобщее внимание. Пожалуйста, передайте птеранодонов.
Разумеется, из этого ничего не вышло. Я заставил всех сотрапезников признать, что они ужасно обрадовались бы такому телешоу, и все сошлись на том, что динозавры и впрямь величайшие дети истории, но продюсер мне так и не перезвонил. Наверное, проснулся на следующее утро и решил, что перебрал лишнего.
Однако даже сейчас, в свои почтенные годы, остаюсь при прежнем мнении: динозавры и Тутанхамон! Что поставить на третье место, я до сих пор так и не понял. Может, Луну. Или Марс. Они почти дотягивают. Но стегозавр успел первым.
Вероятно, потому, что под ноги подвернулся. Мы же можем осмотреть, и ощупать, и осмыслить его костивот они, перед нами! а заодно и яйца, давным-давно окаменевшие, из которых десять тысяч миллионов утр назад вылуплялись динозаврики. Луна и Марс абсолютно реальныно лишь несколько человек когда-либо прикасались к Луне, а Марс и видели-то только наши орбитальные телескопы. Когда мы ступим на Луну и Марс, как наверняка однажды произойдёт, возможно, эти миры и потеснят Тутанхамона с птеродактилем на финише.
Но на данный момент я примиряюсь с фактом и тихонько заявляю, что без динозавров моя жизнь была бы пуста и никчёмна. Динозавры направили меня к писательской карьере. Динозавры подталкивали меня на этом пути к признанию. А один такой динозавр, влюбившийся в звук ревуна на маяке в рассказе под названием «Туманная Сирена», который я написал и опубликовал в 1950 году, раз и навсегда изменил всю мою жизнь, мои доходы и мою манеру письма.
В этом рассказеон лёг в основу фильма «Чудовище с глубины 20 000 саженей» я в полной мере выразил свою накопившуюся любовь к такого рода существам; что и привлекло внимание Джона Хьюстона в 1953 году. Он прочёл рассказ и посочувствовал горестной судьбе чудища, который принял заунывный голос сирены за брачный зов другого такого же затерянного в пучине зверя. Хьюстону почудился в рассказе призрак Мелвилла, и он пригласил меня написать сценарий к «Моби Дику»*.
На самом-то деле Хьюстон, конечно же, почуял вовсе не Мелвилла, но отголоски Шекспира и Библии в моей душе. А поскольку Белый Кит во всей его красе и мощи родился из головы Мелвилла благодаря Библии и Шекспиру, дело закончилось тем же. Я получил работу, написал сценарий и какое-то время наблюдал, как Мелвилл вместе со своей доисторической зверюгой прочно обосновались в моей жизни этакой необъятной махиной.
Так что сами видитединозавры, срывавшиеся с обрывистого плато в «Затерянном мире», старом фильме 1925 года, рухнули прямо на двенадцатилетнего меня, как и «Кинг-Конг». Смачно расплющенный в лепёшку, задыхаясь от любви, я метнулся к своей игрушечной пишущей машинке и всю оставшуюся жизнь умирал от этой безответной страсти.
На жизненном пути я повстречал ещё одного молодого человека, моего ровесника, одержимого той же самой любовью, чтобы не сказатьвожделением. Эти доисторические существа заполняли его дни и будоражили его ночи. Молодого человека звали Рэй Харрихаузен. В гараже на заднем дворе он создавал и оживлял методом покадровой анимации на восьмимиллиметровой киноплёнке целое семейство динозавров. Я частенько навещал всю семью, вертел ящеров в руках и целыми часами трепался со своим другомдолгими ночами напролёт на протяжении многих лет. Мы условились так: он вырастет и станет порождать динозавровя вырасту и наделю их речью. Так всё и вышло.
«Чудовище с глубины 20 000 саженей» первый и единственный наш общий фильм. Не шедевр, даже не бог весть что, зато он положил начало моей и его карьере, причём в итоге о его фильмах и зверях и о моих книгах узнали в самых отдалённых концах света. Своеобразной кульминацией стал торжественный вечер, когда я представлял Харрихаузена на специальном показе в его честь в Американской академии кинематографических искусств и наук*. Когда я закончил свою речь, из аудитории выбежала Фэй Рей, героиня «Кинг-Конга» 1933 года, и обняла нас обоих, украсив, так сказать, вишенкой торты двух жизней, которые начались с прямолинейной и немудрёной любви к динозаврам в музеях, кинозалах и гаражах.