Между тем Фиргун продолжил игру с Ефремовым, начатую в первую встречу и преследующую некую тайную цель.
Иван, спросил он, как только планета ушла за пределы поля зрения и Ананду объяла непроницаемая серая Тьма, Почему ты так написал? Я читаю и удивляюсь:
«Никакой скороспелой разумной жизни в низших формах в виде плесени, грибов, растений, тем более мыслящего океана быть не может».
А ведь только что все стали свидетелямикресты и медузы состоят из светящихся микро-шариков, свободно плавающих в атмосфере. И воздух Дахмау можно считать единым, живым и мыслящим организмом. Что скажешь, Иван?
Ефремов улыбнулся. Он перестал расстраиваться из-за пустяков и вернул ранее скрытую самоиронию:
Я же не топ-мыслитель. Туман и во мне гнездится. Я в экипаже как обезьяна, сбежавшая из зоопарка.
Фиргун довольно рассмеялся и захлопал в ладоши. И продолжил:
О, беспартийный коммунист! Как ты красиво растёшь И антропоцентризм ты перестал отрицать? А то, видишь-ли, из него вытекает бесцельность существования жизни. Так вытекает или уже нет?
Уже нет, не вытекает, не без удовлетворения ответил Ефремов.
Эрланг дружески коснулся ефремовского плеча и сказал:
А кто не ошибается? Фаэты после веков взаимодействия с людьми Земли отказались от единства. И что вышло? Те и другие завернули не туда. Ведь так, Иван Антонович? Куда стремились земляне на «Звёздном Парусе»? Ведь эта вимананастоящий оружейный бастион. А сейчас? Мы все, совместно, видим угрозу в Сириусе. Даже айлы Не рискует ли Ила-Аджала превратиться в ещё одну Землю?
Фиргун рассмеялся:
Какой умный друг у меня появился! Да, господа военные, как бы малое забытое не перевесило ваш крупный суммарный страх. Посмотрите, что за бортом вашего корабля
***
А за тонкими невесомыми пределами Сферы расстелилась бескрайняя Туманность. Однотонная темнота, лишенная ориентиров. Демьян помрачнел. Седой волос взъерошился, морщины углубились, глаза влажно заблестели.
Что-то всё не то и не так, сказал он, Врезать, чувствую, надо по бездорожью. Но с кем?
Он осмотрел страдальческим взором экипаж и остановил его на Ефремове.
Ты как, Иван Антонович, не составишь компанию?
С удовольствием. Но где взять? Ночью ликёро-водочное не продают.
Для хорошего дела найдём, вмешался Ананда, Идите в каюту, я всё приготовил.
Демьян и Ефремов, прикрыв за собой дверь, посмотрели на стол в гостиной каюты и дружно ахнули. На расшитой женскими силуэтами скатерти-самобранке красуется бутылка «Столичной», а кругом неё расставлены тарелочки. А на тарелочках бутербродики с красной икрой, сыром, и ещё с неизвестно чем.
И стопочки хрустальные, и вилочки нержавеющие! простонал счастливый Демьян, Всё так, как я любил в моменты расслабления. На моей Земле, Иван Антонович, была крупная война. Она и сейчас продолжается. Только уже внутренняя, гражданская.
Ефремов причмокнул:
Хороший стол. Холостяцкий. Война войной, а
Они не торопясь заняли места напротив друг друга. Демьян на правах старшего возрастом разлил по стопочкам и провозгласил:
Ну, за мир во всех мирах!
Прозвенев хрусталём, она единым духом осушили ёмкости. Демьян поднял бутерброд с икрой, понюхал.
Ничего прошла первая. Точно куда надо. Давай следующую, Иван Антонович. Между первой и второй Чтобы шальная пуля не пролетела.
Иван Антонович рассмеялся.
А шальных пуль не бывает. На всех стоят имена мишеней. А вот шальные бабыэто другое дело.
Демьян тоже рассмеялся, выпил, закусил. Ефремов оглядел стол, прищурился и сказал:
Да, поскольку речь зашла Ты почему один, Демьян? Поседел весь, а семьёй не обзавёлся
Прохоров обеими руками взъерошил и без того лохматую голову и, бросив на Ефремова погрустневший взгляд, сказал:
Да как-то я не туда Ты знаешь, входил я в Комитет Пятнадцати. Юное правительство атакуемой монстрами Земли. Девочка в Комитете была, Юлия. Мы все там вундеркинды, но онаиз умниц умница. У меня чувство к ней. Но война, круговерть. Послекак бы затишье, расслабление. Кто куда ударился. Эрланга с нами не стало, а многое на нём одном держалось. Я собирался, но слишком неторопливо. Она, Юлия, нашла свою судьбу. К моменту моего старта на Облако Оорта у неё десяток детей, какой-то семейный бизнес в тихом местечке. Мужфаэт второго поколения. Или полуфаэт, не знаю. Так вот, понимаешь
Ефремов сочувственно хмыкнул, разлил. Придвинул к Демьяну тарелочку с мини-шаурмой.
Ваш Комитет Пятнадцати Как я понял, вы ещё тогда догадались о причинах земных бед. Да никто вас уже не слушал. Фаэты погибли, земляне ушли в загул. Но военное время вернулось.
У Демьяна открылся аппетит. Одиночество среди новых фаэтов, в большинстве фаэтянок, сделало его замкнутым, предельно сдержанным. На Ананде он чувствовал себя много свободнее. Справившись с шаурмой, он налил себе полную рюмку «Столичной», молча выпил. И только после заговорил:
Вспомнил одно из последних собраний Комитета Пятнадцати. Задели тогда несколько тем. Начали с Лунного Лотоса, не давшем Денису Исидоровичу организовать на Луне военную базу. Затем о словах фаэта Амина. О Солнце как узловой точке в местной группе галактик. Не только Маджарры, то есть Млечного Пути. В Солнечной системе есть что-то особенное. Так и не успели узнать. Теперь оказываетсяЗемля не одна. И есть ещё и Ила-Аджала, близкая и недостижимая. С одной Земли на неё можно попасть, с другойнет. Разве не странно? И вотГайяна. Треугольник магический нарисовался. А в центре треугольникаайлы! Люди, живущие внутри Радуги. Почти бесплотные, светящиеся, но мощью личной превосходящие Вёльва. И Эрланга. Причёмнеизмеримо!
Неизмеримо? очень заинтересовался Ефремов, даже стопочку свою отодвинул в сторону, Не преувеличиваешь? Впрочем, что я в этом понимаю Духне материя. Я ведь и не предполагал, что вне вещества и энергии что-то может быть. Тут ещё, Демьян, загадки истории земной. Нур говорил об её искажении самими людьми. Не описания искажаются в головах, а сама реальность. Из-за переписывания и фальсификации. Как ты на это смотришь? В меня пока не вмещается. Айлы мыслят сверхординарно.
Демьян кивнул дважды. И сказал не совсем уверенно:
Айлыиз анклава во времени, Иван Антонович. Вспомним историю человечества, чтобы понять. Может, я ошибаюсь. Вдвоём разберёмся.
Он наполнил стопки, приблизил бутылку «Столичной» к глазам.
Смотри-ка, не кончается. А ведь не магия творится на борту. А нечто иное, высшее. Проистекающее из неизвестных нам законов бытия. Фундаментальных законов. Давай, вздрогнем, как говорили в нашем пропавшем прошлом.
И такая застарелая тоска блеснула в его повлажневших глазах, что и Ефремову захотелось поплакать. Выпили не закусывая, с глубоким выдохом, и Демьян продолжил:
Первые поколения людей жили в Золотом веке, веке Дхармы. То есть праведности. Мне такое не светит. Им не нужны были ни заклинания-мантры, ни всякая йога. Знали и понимали столько! Левитация в повседневности, легко как исполняли желания, так и избавлялись от них. Да, левитация Могли становиться неподъёмно тяжёлыми и невесомыми, как пушинка. В восемь раз увеличивались в размерах и, соответственно, уменьшались. Каково? Где были фаэты в те времена? А потом что-то произошло. Разбаловались, видимо. И пришёл век Серебряный, век Хромой Дхармы. Левитировать разучились, разум огрубел, для достижения желаемого пошли в ход мантры. Но и этот, в целом неплохой, век завершился. И попало человечество вместе с нами в век Железный, Тантрический. Пошли искусственные технологии. Вплоть до ракет с бомбами. Время тела наступило, а не духа, вот где разгадка! Как думаешь, «Звёздный Парус» из какого века взялся? Вот и я не в силах определить. Но я к чему? А к тому я, что айлы соответствуют нашему Золотому веку. Они сами ещё себя плохо знают. Сколько они жили в закрытом анклаве на Иле-Аджале? И только недавно вышли в свет. В них, в айлах, всё и сфокусировано. Всё, что с нами происходит и произойдёт.
Ефремов задумался. Пить дальше расхотелось. Есть бутерброды с шаурмой тоже. На Ананде можно и не есть, не похудеешь. А можно и объедатьсяне пополнеешь. Ине магия, а нечто основополагающее, как сказал Демьян. И, скорее всего, он прав. В Комитет Пятнадцати Эрланг отбирал не просто вундеркиндов, а супер! Индиго