Можно ли такое принять! А куда она денется? Куда? Ей, ведь, так и не объяснили. Ой, нет, не может быть, чтобы она «никуда» не делась, так не бывает. Аня уговаривала себя, что не бывает. Да, впрочем, она была уверена, что вся ее семья себя тоже в этом уговаривала. Ее жизнь продолжаласьпока продолжалась. Кто что мог знать? Никто.
У нее начались определенные проблемы с Феликсом. Собственно, проблемы были со всеми, но с Феликсом их было больше, он был всегда рядом. С Аниной точки зрения, Феликс слишком много смотрел телевизор. Он приходил с работы, они ели и сразу усаживались за телевизор. То сериалы, то политические передачи. Сериалы казались ей скучными, а российская политика не интересовала вовсе. И зачем ему были нужны все эти подробности, но на ее замечания он реагировал с ужасной запальчивостью. «Аня, что ты хочешь, чтобы мы делали? Что тебе нужно от меня?» кричал он. Да, ничего ей было не нужно. Аня и сама не знала, чем унять свою тоску, чем заняться. Она часто думала о будущем, причем не о будущем детей и внуков, а о своемИ хотя она прекрасно знала, что не стоит с Феликсом об этом разговаривать, но не могла удержаться:
Фель, а что дальше будет?
Ань, не начинай! Будем жить, а там видно будет. Что будетто будет. Откуда я знаю.
Нет, ты мне скажи. Я устала от того, что вы все делаете вид, что ничего со мной не происходит, а со мной происходитЕсли так дальше будет продолжаться, точто?
Что ты имеешь в виду? Хочешь мне сказать, что ты «уйдешь»? Ань, не мучь меня.
Нет, я не об этом. Просто я хочу знать, как это будет. Подробно. Вот я делаюсь все моложе: буду девчонкой, потом совсем маленькой,ребенком, младенцемТак? Давай поговоримты же сам хотел поговорить. Помнишь?
Хотел, а теперь не хочу. Я не знаю, Аня. Никто не знает. Может этого никогда не произойдет. Вот в последнее время ты практически не меняешься. Я не вижу никаких изменений. А ты видишь?
Фельа вдруг будет так, как я тебе говорю. Я знаю, ты тоже об этом много раз думал. И дети думали
Да, Анядумали. Я тебе ничего не говорю, потому что я не знаю. Вот, хоть режь меня. Просто я хочу, чтобы ты знала: какая бы ты не была, тынаша, моя. Вот и все. Никто ни в чем не виноват. Понимаешь?
А Сашка знает?
Знает, Ань. Он тебе не звонил?
Звонил, даничего не сказал, просто спросил, как я себя чувствую. Я замечательно себя чувствую. Твою матьбудь проклято мое здоровье!
Аня всхлипнула, Феликс пересел к ней поближе и обнял. Она прижалась к нему и тоже судорожно его обняла, зарываясь лицом в его плечо, обтянутое старой майкой. Он гладил ее по спине, промокал бумажной салфеткой ее заплаканные глаза и Аня с ужасом увидела, что он тоже плачет.
Да, ладно, Фель, прости меня. Я не права, действительно, я тебя мучаю. Я не буду. Надо жить, и может все у нас будет хорошо.
Феликс улыбнулся и потащил ее в спальню. Он повернул ее к кровати, легонько толкнул и повалил. Его жесты ему самому казались, вероятно, игривыми, но Аня совершенно не заводилась. С недавнего времени она заметила, что совершенно Феликса не хочет. Он лежал с ней рядом, близко придвинувшись, потом стал водить руками по ее телу и громко дышать. Ему явно нравилось ее молодое тело, он стал в десять раз более активен, чем раньше. Вот, даже свет не погасил, откинул одеяло и смотрел на голую АнюОна тоже видела его в свете настольной лампы. Его дряблый живот, мягкие просевшие мышцы, седые волосы по всему телу, руки в старческой «гречке», обвисшую кожу на шее, плохо выбритые волоски на подбородке и волоски, торчащие из носа. Феликс был старик, неплохо сохранившийся, еще в силе, некогда такой красивый, мощный, умелый, а сейчаспросто старик, который ею не воспринимался больше как мужчина. С какой это такой стати, она должна быть с таким старымЭто какой-то ужас. «Аня сними рубашку Аня не надевай ничего » Фу. Но что ей было делать? Аня никак не отвечала на ласки, никакОна повернулась к нему спиной, предоставив Феликсу самую противную, пассивную бабскую «карт-бланш»: делай, что хочешь, только быстрее я тебя не вижу, и ты не видишь моего лица. Впрочем, и хорошо, что ты его не видишь, ведь, на нем написано отвращение и брезгливая покорность. Феликс вошел в нее, и Аня с неприязнью почувствовала, что его член не расправляется в полную силу, вернее это для Феликса теперь и была «полная сила». «Чертя даже ничего не чувствую. И зачем мне это надобыстрее бы » Анино желание сбылось: через пол-минуты Феликс засопел и кончил, как мальчишка, убого сосредоточась на собственном оргазме, не умея продлить акт до его логического завершения. Как прекрасно он умел делать это раньше. Аня помнила, как в их первые разы он не уставал ей повторять, что мужчина может считать себя состоявшимся только, если женщине с ним хорошо. А теперь чтотолько так? По-стариковски? Будь неладен этот геронтологический секс. Феликс блаженно поцеловал ее плечо, пощекотал шею, продолжая оставаться в ней, стараясь продлить свое удовольствие. «Вот урод! Он считает, что его опавший конецэто такое счастье»Аня грубо высвободилась, и повернувшись к нему, закричала:
Ты что, с ума сошел? Придурок!
Ань, ты что? Что с тобой?
Ты еще спрашиваешь? Что это ты в меня кончил? Обалдел?
А что такое? Что не так?
А то, что я залечуты этого хочешь? Мне только этого не хватало. Хочешь быть молодым папой? Ты забыл? Забыл? Тебе на меня наплевать. Я вижу, ты свежую девочку захотел, и нашелдуру. За девочек платить надоСтарикам следует быть богатыми. Ты, вообще, думаешь, что делаешь? Не смей больше ко мне лезть, никогда, слышишь? Ты меня слышишь? Не прикасайся ко мне.
Слышуне кричи.
Феликс отвернулся и погасил свет. Аня видела, что она его очень обидела, что ей не стоило кричать, что Феликс понял, что дело тут было не только и не столько в ее боязни забеременеть, а в том, что он ей неприятен, физически неприятен. Она обязана была это скрыть, но не смогла. За что она его так? У нее же никого кроме него нет. Дети? Но она не чувствовала себя их матерью, и они, наверное, не чувствовали себя ее детьми. Им бы хотелось видеть в ней свою мать, но было ли это сейчас возможным? Она сама скоро будет выглядеть их ребенком. И неправда, что она для Феликса «свежая девочка», она для негожена. Онправ. Но она не хочетне хочет. Он, что, не видит? Аня встала и прошла в другую «гостевую» спальню. Она расстелила себе постель, перенесла со своей тумбочки часы и стакан. Она теперь будет спать здесь.
Феликс лежал не шевелясь, он не спал и слышал Анины передвижения. «Ладно, пусть идет. Так будет лучше», думал он. Хотя для кого лучше? Для него не лучше, хотяон уж совсем собрался выписать себе виагру, а теперь не будет. Феликс был собою недоволен: он такой тонкий, настроенный на чужую волну доктор. Как он мог проглядеть Анино неудовлетворение, ее разочарование и отдаление от него как от мужа, мужчины. Обязан был предвидеть, рассмотреть, но он, наоборот, думал, что секс Ане помогает. Так и было до определенного времени. Но это время прошло: Аня слишком молодая для него! Было обидно, ночто все это по сравнению с остальным: напряжением детей, жуткой пугающей неизвестностью, Аниными резкими сменами настроений, с ее усугубляющейся депрессией?
Аня долго не спала. Сходила в «гостевой» душ, долго устраивалась на новом месте, потом заснула, а утром проснулась, ни разу не встав. Феликс уже давно сидел за компьютером и читал газету. Он был в ровном настроении. По молчаливому соглашению они не стали обсуждать Анин переезд в другую комнату. Все и так было ясно, хотя они оба поняли, что в их отношениях наступил другой этап, который еще нуждался в осмыслении.
В это утро Ане впервые пришла в голову мысль о самоубийстве. Она лежала на диване и вновь прокручивала в голове свое ночное ощущение гадливости по-поводу ласк Феликса. Если Феликс для нее уже не муж, Саша, Катя и Лидане дети, малышине внукито, с кем ей жить? Тех людей, с которыми она дружила, жилане было на свете, новых друзей она уже не приобретет и что ? Зачем все это? Зачем подвергать свою семью таким вычурным, несправедливым испытаниям. Как они будут себя вести? Она убедится в их благородстве или трусости? В их сострадании или неприязни? А надо ли ей «убеждаться»? Для чего? Лучше уйти из жизни, пока она еще может это сделать, пока она вообще знает, чего хочет. Раз уж так получилосьОна не станет длить этот кошмар. Его никто из ее семьи не заслужил. Не нужно ребятам и Феликсу быть с ней до конца. В ее власти прервать эту пытку.