Тогда Рен, отчаянно молотя ногами по рогатому клюву монстра, бросил меч, мысленно попросив прощения у Горрина-оружейника. Ящер не ответил, что было совсем неплохоШтиллер мог себе представить его ответ. Не теряя времени, Рен выудил из сумки нож-ключ Хоффхарда, нашёл поблизости подходящую подводную скалу. Зюсска удачно метнулась поближе: она только что зарубила двоих, но обнаружила, что и её замечательная сталь призрачным аксолотлям не вредит.
Бесчестное фехтование! упрекнул ключник ненавидящую морду чудовища, дёрнул Зюсску за рукав, и они провалились в раскрытую Штиллером дверь.
Задумывалось вернуться в зал со змеиными трофеями, но оба оказались в той же мутной, кишащей рыбами-оборотнями воде, только ближе к лестнице, по которой вошли. Твари, следящие за чужаками неподвижными тёмными глазницами, ринулись следом. В кое-каких пастях сидели клыки совершенно неправдоподобные, которые просто не поместились бы внутри, не пробив верхнюю челюсть хозяина. Ключник устало пожелал им сожрать самих себя и снова отворил дверь, втащив упирающуюся вязальщицу следом. «Вот откуда пришёл Отик!» во внезапном озарении подумал Рен.
И оказался на вершине рукотворного свода. Чудовищный склад немёртвого мяса и злобной стали кишел над ними. Зюсска и Рен покинули Тупик Хоффхарда (несуществующее пространство между входом и выходом, термин из «ключниковой зауми») вниз головой. Зюсска сразу оценила преимущества нападения сверху, но даже в такой позиции твари оставались неуязвимыми для их атак.
И тогда Штиллер раскрыл дверь в туше самого толстого ската.
Ключ Хоффхарда задумывался как оператор сути, не плоти. С его помощью умелый мастер мог выяснить намерения, убедиться в искренности, распознать скрытый мотив поступков врага или компаньона. Штиллер был, наверное, первым, кто в отчаяньи применил инструмент таким образом. Теперь нарушителя традиций ожидал специальный ключниковый ад.
Зюсска толкнула товарища в дверь.
И сама прыгнула следом.
8.
Бретта перестала жевать и прислушалась, закусив яблоко. Штиллер осторожно высвободил руку из-под её затылка и натянул одеяло до подбородка. Из приоткрытого окна тянуло сырым ветром с побережья. Над Лена Игел висели тяжёлые тучи, до краёв наполненные мокрым снегом, обещающим неосторожным, легко одетым горожанам затяжную лихорадку. Вдруг девушка подскочила и с яростным воплем метнула огрызок в окно. Послышался крик, шум падения, хохот и топот. Штиллер подскочил к окну, но уже никого не увидел: улица перед «Рыбой» опустела.
Хамло, с достоинством произнесла Бретта немного в нос, ныряя под одеяло. Найду по шишке на лбуи без какой-нибудь части тела оставлю. Позже решу, без какой. Возьми ещё одно одеяло и иди сюда, спать тебе осталось всего ничего. Я почитаю немного, раз тебе свет не мешает. Ах да! Теперь знаю, что ты имел в виду.
А что я имел в виду? Штиллер набросил на неё другое одеяло, точнее, старую шаль, позаимствованную у Ребекки на времена холодов. И подоткнул со всех сторон, зевая и улыбаясь одновременно. Рен совсем не мёрз. Ему не раз намекали, что так проявляется чудовище в составе его души.
О превращении короля в лягушку, напомнила Бретта. Когда глашатай объявил, а ты в толпе стоял, слушал.
Ну да. Что же ты нового узнаешь?
Убеждаешься, что отныне тыне единственный обладатель секрета! Бретта сердито потыкала пальцем в окно, где уже не маячила физиономия нахального собрата по гильдии. И часто наши вонючки лезут к тебе в окно?
Только если засиделись внизу заполночь, когда двери Дома Наёмников закрыты. Отмычки просят.
А ты не давай Да что ж так дует?! Запри окно поплотней. Ключник ты или кто?
Зюсскин скат состоял из плеска, движения и прохлады. В нём можно было отдохнуть. Даже возникла соблазнительная мысль никогда не покидать беззаботное, сытое и весёлое существо. Особенно хороши были прыжкине меньше, чем в три локтя над водой. Смертоносный воздух обжигал кожу, облака и лодки в отдалении представлялись искажёнными, размытыми.
Хлопок! и появился Штиллер, улыбающийся до ушей.
Порезался! объявил он, гордый и счастливый, будто его только что короновали. Представь, ключом Хоффхарда. Вот ещё один удар по самолюбию именитых теоретиков. Расскажу Смоу него мозги закипят и вытекут. Через левую ноздрю.
Радуетсянеодобрительно протянула сразу переставшая быть скатом Зюсска. Зубодёра тебе навестить, что ли? Помогает вспомнить, что за поганка жизнь А в дерево такой хитростью можно войти?
Другим ключом, сообщил Рен.
А в другой ключ?
Давай-ка выбираться отсюда.
9.
У нас в Забуролесье, на берегу Длинной Бухты рассказывают сказку о чудовище, называемом «донник». Потерянное под водой отправляется в одно тайное место и там превращается в большую, страшную рыбу-донник. Если такая схватит, спастись можно, только если рассмешить её. Донник захохочет и выпустит добычу. Когда бригада по ярмаркам шаталась, мы с ребятнёй тамошней «в донника» играли. Было весело, пока одну подружку не утащил в воду донник.
Штиллер испытующе посмотрел на Зюсску. Та серьёзно покивала и выпрыгнула из корзины трёх сестёр-вязальщиц, саботирующих собственную работу.
Морскую Змею хотел найти, а не Отика, столетнего неудачника, раздражённо прошептал Штиллер. Что теперь скажем печальным сестрицам? Они ведь ожидают от нас ответов на все вопросы.
Не много ли ты на себя взвалил, друг? Зюсска глянула на ключника жалостно, с лёгким пренебрежением. Бесплатно за дело взялся против правил наёмниковских. Даже не поторговался: мол, принесу разгадкиизготовите подвенечный наряд для принцессы. А золото драконово, награду-то, себе в карман. Продешевил, Штиллер! Но ничего, ещё научишься мудрости купеческой, Зюсска усмехнулась загадочно. И Змея нам ни к чему, без неё ясно.
Неужто?
Ага. Сестричкам никогда не перестать заниматься ерундой. Они ведь лучшие из лучших. Зюсска дождалась, пока ключник кивнул, и продолжила:
Люди глядят на их работу и думают: «Ух ты! Красотища! Лучше не бывает!» А мастерицы знают: можно ещё затейливей, ещё ярче сделать! И распускают. И вяжут заново. И опять. Тут прибавят, там убавят, узор сменят и прочее. Возятся, а добиться, чтоб им самим нравилосьне могут.
Что же делать? неслышно произнёс Штиллер, глядя на монотонную работу проклятых.
Зюсска потянулась к нему обеими руками. В левой крючок, в правойСлоновья Память:
Уж не знаю, что этим бабенциям поможет, а я между делом подраться не прочь. Отложить клубоки поохотиться на тварей обжорливых, буролесских. На рыб, всякое понятие о приличиях потерявших. Говорят, жизнь слишком короткая, чтобы стать мастером многих ремёсел. Глупость да скаредность! Народ свою суть тратить не желает. Впрок бережёт. А зачем её хранить? В гроб положить, некромантам на забаву? Тебя возьми: ключник-наёмник. Не будешь ведь двести лет без толку перед закрытой дверью стоять, чтоб её открыть похитрее. Войдёшь, как получится, если тебя внутри дело ждёт.
Но как же? Создавать несовершенные вещи?.. растерянно возразила одна из сестёр. Три рукодельницы давно прислушивались к разговору. Ключник заметил, а Зюссканет. Впрочем, та ничуть не смутилась:
Заканчивать, отдавать, браться за новое. Что, страшно? Знаю. Могут сказать: великая мастерица, а петлю упустила, узор кривой, нить не в тон. Да и завершать работу непросто. Думаешь, вот нитку выйму, и сразу Костлявая в дверь постучит.
А не постучит?
Удивительное дело, но вязальщицы Полотна Судьбы боялись смерти.
И пусть, твёрдо ответила Зюсска. Небось, не гномья холера, не страшная бабка Илем, не Фенна Больная Совесть. У всякой сказки бывает конец. А кто слушал, поумнел да и дальше рассказалмолодец.
Старшая мастерица вручила Зюсске крючок для вязания.
Некоторое время длилось очень эмоциональное молчание.
Свой вам не подарю, решительно заявила Зюсска, помотав косичками. У меня сумка-ловушка полуготовая валяется из шёлковой тролльей соломки. Он к ней лучше подходит.
Жадина! очарованно воскликнула сестрёнка-сматывальщица пряжи. Но тебе другие больше не понадобятся. Этот меняет форму, если им ткнуть в новый клубок.