Понимаю, лаконично ответил мужчина в красной бейсболке и сделал какую-то пометку в блокноте.
Официант подозрительно посмотрел на блокнот одинокого посетителя. Пожалуй, он сболтнул лишнее. Мужчина потерял к нему всякий интерес и, немного помявшись у столика, официант наконец ушёл.
Мужчина в красной бейсболке отпил пиво и одной затяжкой докурил тлеющую в пепельнице сигарету. Он придвинул к себе шашлык и с аппетитом принялся ужинать.
Глава 3
Пятница. Екатеринбург.
Белый Х5 мерно мигал аварийкой, в открытое окно заплывал теплый сладковатый от множества росших на лугу трав воздух. То затихая, то вновь набирая силу трещали насекомые. Цикады? Нет, откуда на Урале цикады. Пожалуй, обычные кузнечики.
Шац остановился здесь после тридцати минут бешеной гонки. Он не проронил ни слова за весь путь, неожиданно остановился и несколько раз ударил кулаком в сердцевину руля. Клаксон обиженно захлебывался под кулаком Вадима Ароновича. Шац быстро вышел из машины, практически выбежал и даже не закрыл дверь. Кирилл никогда бы не подумал, что в короткое слово «сука» можно вложить столько отчаяния. Ночь была не такой уж и тёмной. Полная луна освещала дорогу и поле справа. По левой стороне дорожного полотна монолитной стеной замерли деревья. Смешанный лес из хвои и берез не мешал волнением крон, не оттягивал на себя внимание.
Вадим Аронович сидел на обочине и смотрел в сторону бескрайнего поля. Кирилл не сводил глаз со своего Клиента. Он ли его подвёл, должна ли его грызть совесть? За три года он сотни раз сдерживал ярость и накатывающую рвоту, мечтал о возмездии для собственных Клиентов, представлял их опозоренными, раскрытых в своих зверствах и извращениях, представших с обречёнными лицами и поникшими фигурами перед законом и общественностью. Так почему он переживает из-за Шаца? Неужели потому что по обычным меркам Фирмы Вадим Аронович был незатейливым убийцей или он, Клиент, подкупил его подчеркнутым тактом и естественной вежливостью? Наверное, ответ крылся в другом. Кирилл чувствовал ответственность. И отвращение к жертве ШацаСевастьянову.
Кирилл ощущал себя беспомощным. После тройного убийства он ожидал другого. Ему мерещились погони и перестрелки, вереницы полицейских патрулей и озлобленные бандиты. Но наяву ничего не происходило. Совсем нечего. Кирилла окружали летняя ночь, кузнечики и притихший клиент.
Шац поднялся с земли, отряхнул брюки и вернулся к машине. Он молча забрал телефон Кирилла и зашвырнул смартфон в кусты у обочины. Некоторое время разглядывал терминал и так ничего и не сказав обошёл BMW и сел за руль. Вадим Аронович пристегнулся ремнём безопасности, выключил аварийку и выехал на дорогу. Похоже, в отличие от Кирилла у него был план.
***
Суббота. Екатеринбург. Улица Академическая.
Дверь плавно поддалась лёгкому нажиму. Он слегка поморщился, вспомнив противный, разъедающий мозг, скрип железных петель. Смазать петли было первым вложением в эту съемную квартиру. Ещё до покупки стола и техники, кофеварки и аквариума с золотой рыбкой. Он всегда хотел иметь аквариум из иностранных фильмов, обычный стеклянный сосуд, напоминающий раздутый пузырь или пакет с водой, только с отрезанным горлышком. Никаких систем очистки воды, подачи кислорода, минимум пластмассовых декоративных водорослей. Одинокая, как и он сам, золотая рыбка. Временное, как и у него, жилище.
Строго говоря он арендовал только комнату в двухкомнатной хрущевке. Устный договор был на второю, маленькую комнатушку, путь к которой лежал через большой зал. Поначалу такое решение казалось верным. Он заменил межкомнатную дверь, поставил усиленный врезной замок и лично проложил интернет кабель в свои владения. Только вот Петя стал быстро надоедать. Здоровая паранойя била тревогу: если уж собутыльники Пети, зачастую черпавшие недюжинные силы в алкоголе, и не раскроют всех секретов арендатора, то рано или поздно, взломают дверь и вынесут всю аппаратуру.
Петя был арендодателем. Он давным-давно миновал тот нежный возраст, когда его имя ещё не трансформировалось в увесистое Пётр, однако, сам представлялся не иначе как Петей, не считая подобное обращение к взрослому человеку предпенсионного возраста чрезмерно неформальным. Собственник «изысканных двухкомнатных апартаментов в тихом центре был готов сдать часть жилплощади любому интеллигентному путешественнику», а также «был рад неспешным взрослым беседам с интеллектуально развитым человеком». Что подразумевалось под «взрослыми» беседами у Пети уточнить не удалось, в момент сдачи комнаты он был не в состоянии вести внятный диалог.
Петя был алкоголиком. В моменты просветления он и правда был склонен к обстоятельным беседам, сопровождая все свои слова бодрым иканием.
Теперь горе-собственник квартиры жил в дальней, меньшей из двух, комнате собственной жилплощади. Почти каждое утро он принимал неизвестный ему препарат и запивал безвкусную пилюлю обильными порциями алкоголя. Арендатор щедро снабжал гостеприимного хозяина напитками и закуской, но не выпускал из собственной квартиры. Точнее из маленькой комнаты, в которой вместе с узником размещались стеллажи водки, нехитрая снедь, помойное ведро для естественных отправлений несчастного арестанта, а также кушетка и телевизор.
Арендатор прошёл в узкую прихожую и беззвучно закрыл дверь. Петли опять не подвели. Соседям не стоило знать график жильцов этой квартиры. Для их собственного блага. Пусть Анна Дмитриевна, старушка из квартиры напротив, спит спокойно и не присматривается к «спокойному мужчине, снимающему у Пети комнатку».
«Спокойный мужчина» снял красную бейсболку и повесил спортивный головной убор на единственный крючок. Где-то за тумбочкой валялась оторванная утром планка с пятью крючками, но вешать её обратно было бессмысленно. Как и любой ремонт пока ты в петле времени. Когда последняя сессия закроется, тихий арендатор сюда больше не вернется.
Он на несколько секунд задержался у зеркала, попытался взъерошить редкие русые волосы, но быстро сдалсяпосле пятидесяти и без того негустая шевелюра несла сокрушительные потери как по количеству, так и по качеству волос. Хотя он не седел. Волосы оставались светлыми, как и двадцать и сорок лет назад. Он прошёл на кухню, налил воды из полупустой пятилитровки и одним махом осушил эмалированную кружку. Не включая свет, переместился в комнату. Несколько компьютеров и мониторов мигали и светились индикаторами. Он сел в кресло и замер, всматриваясь в золотую рыбку, нарезающую замысловатые фигуры в небольшом круглом аквариуме.
Мне нужно пару минут.
Он опять разговаривал с бессловесным питомцем и скорее всего сам не замечал этой странности. Опустив голову на спинку кресла, мужчина бессмысленно уставился в потолок. А затем ненадолго закрыл глаза. Спать не хотелось. Адреналин уже не будоражил, он находился в этой петле далеко не в первый раз, эмоции притупились, а новизна первых суток давно стёрлась.
Не открывая глаз, он помассировал виски, пораскачивал головой, разминая шею, и наконец решил, что готов к работе. Перед несколькими часами сна было необходимо внести корректировки сегодняшней сессии в сводную таблицу. Даже его математический мозг не справлялся с множеством анализируемых данных, не мог держать в памяти все засекаемые временные промежутки. Мужчина открыл глаза, выпрямился и придвинул к себе разлинованную общую тетрадь. Половина листов формата А4 были испещрены цифрами. В течение нескольких минут графы первого дня текущей петли времени были заполнены.
Ну и что им делать? он оторвался от записей и неожиданно обратился к золотой рыбке. К кому обратиться? Если бы мне пришлось сорвать сессию, яну не знаю. Хотя нет знаю. Пристрелил бы клиента и свалил из страны. Спрятался. Только у этого Кирилла смелости не хватит. Не та закалка, понимаешь? золотая рыбка одобрительно пучила глаза. Шац он другой. Он решительный. Но тоже не готов на крайности. Пока не готов. Поэтому то мы им и помогаем. Заблудившихся нужно направить. Дать ориентир.
Он взял со стола ноутбук. Проверка писем, многочисленные логины и пароли. Мужчина сверхъестественно быстро работал и переключался между всплывающими окнами. Разные браузеры, ядовитый интерфейс большинства форумов и спрятанных в глубины даркнета страничек. Он действовал уверенно и последовательно. Наконец мужчина вздохнул и закрыл ноутбук.