- Что происходит, воды тебя забери!? - закричал Погодник, обхватывая руками свою драгоценную трехглазую голову.
- В-водд... д-да... - ответил я, пытаясь хоть как-то сгруппироваться.
- Нашел время заикаться! - гневно крикнул колдун, треснув меня по голове своим посохом. - Говори нормально!
- Они затопили шахты водой! - крикнул я вместо вопля боли. - Огузок - это не просто затопленный остров, это кратер! Шахты упираются в его жерло! Белый дым - это никакой не дым, это пар! Вода, добираясь до подземного огня, мгновенно испаряется и разрывает стены...
- Что!?
- Если повезет, вода остудит лаву до того, как она вытолкнет из кратера пепельную пробку, которая убьет всех нас! - объяснил я, стараясь подняться. - Может, ты и по ногам меня ударишь!?
- С этим, увы, не сработает.
Кое-как устояв на содрогающейся земле, мы потихоньку двинулись дальше. Стражники и сумасшедшие уже бегали по всему острову, пытаясь понять, что происходит. На нас никто не обращал внимания: всех волновал только жуткий белый дым, который уже полностью покрыл собой остров синих, и оглушительный грохот.
Четвертый мощный взрыв раздался уже не с острова: совершенно внезапно вода вспенилась, и из нее вырос трехметровый столп шипящего кипятка!
- Мать моя женщина, ты это видел!?
- Огузок сейчас раскалывается на части! Ты представь, что сейчас творится под водой и какие сейчас будут волны! - крикнул я, пытаясь тащить его дальше. - Нам срочно нужно в центр острова, иначе нас смоет!
- Ты, забери тебя воды, прав!!!
Как только водяной столб опустился, огромная волна понеслась в сторону фиолетового острова. Сумасшедшие и стражники, смешавшись в одну толпу ошалевших от страха людей, бежали к центру острова. Эта толпа подхватила нас с Погодником и увлекла за собой.
Сильная давка, неразбериха, грохочущие взрывы, бьющиеся о стены волны... наверное, каждый когда-то видел что-то подобное в ночном кошмаре, после которого просыпался в холодном поту и благодарил судьбу за то, что это был всего лишь сон.
Однако на этот раз благодарить было не за что.
Обитатели острова столпились на главной площади и ждали, что будет дальше. Волны вокруг поднимались колоссальные, никогда до этого я не видел ничего подобного! Каждая такая волна, накатывая на остров, забирала с собой внушительный кусок стены.
- Держи, - Погодник всучил мне свой посох. - Опирайся на него и постарайся не упасть.
- Что ты задумал? - удивленно спросил я.
- А сам как думаешь? - злобно усмехнулся трехглазый колдун.
Он нырнул в толпу и начал что-то кричать, раздавая тумаки налево и направо. То, что началось потом, было страшнее всех природных бедствий!
Сумасшедшие, которых касался Погодник, вдруг переставали кричать и трястись от страха, они вставали плотными рядами, кучкуясь вокруг меня, и выталкивали стражников к краю площади. Когда все стражники и несколько вопящих стариков и женщин оказались снаружи нашего плотного круга, фиолетовые стали теснить их дальше, к воде.
Большую часть стен уже смыло, волны подступали все ближе и ближе... По приказу Погодника фиолетовые невозмутимо скидывали в отходящую воду всех, кто оказывался к ней близко. Из-за сильного течения те не могли подняться и спастись, их просто уносило прочь с острова! Тех, кто успевал зацепить за остатки мусорных стен, сумасшедшие настигали и снова сталкивали в воду, где те обречены были захлебнуться.
В ужасе я смотрел на происходящее, но ничего не мог сделать: из-за шума Погодник даже не слышал моих криков! Добраться до него и помешать мне просто не хватало сил.
Через какое-то время остров фиолетовых сильно опустел - от всех его жителей осталась едва ли половина. Все оставшиеся снова собрались на площади, уселись на землю и стали ждать.
- Смотрю, тебе не очень понравилось, - усмехнулся Погодник, вставая рядом со мной.
- Они были такими же людьми, как и мы... - я покачал головой. - У них были семьи на остове! Ты не имел права так поступать... никто не имел!
- А они имели право издеваться надо мной все эти годы!? - вдруг закричал он, яростно сверкнув глазами. - Они имели право отрывать меня от семьи!? Они лишили меня отца и матери, убили мою сестру, а меня использовали как дрессированного морского котика, чтобы я выполнял нужные им трюки за тухлый рыбий хвост!
- Это сделали не они! - я указал на воду. - Они только выполняли приказ, чтобы их детям хватало средств хотя бы на тухлый рыбий хвост!
- Ты помнишь того серого стражника? - спросил Погодник, хмурясь. - Скажи, по-твоему, ему было жаль отправлять тебя в яму во второй раз? Ему было не жаль, ему это нравилось! Им всем это нравится! Дело не в приказах, дело в том, что для них мы не люди... Но это больше значения не имеет: они мертвы, а мы живы.
- Пока живы, - поправил я, смотря на очередную гигантскую волну, добравшуюся до площади. - Надеюсь, бога нет и он не станет карать тебя, - и нас заодно, - за то, что ты сделал.
- Бога нет, - отрезал Погодник, направившись к краю площади. - Есть только я.
Усевшись на берегу, у линии, до которой докатывались волны, он поднял руки вверх и начал непонятные мне манипульции.
Нам, простым смертным, видимо, оставалось только ждать результатов.
Взрывы то утихали, то возобновлялись, фонтаны кипятка поднимались все чаще и чаще. Несмотря на все старания Погодника, казалось, что вся вода на Огузке превратилась в кипящий бульон из соли и пепла.
Фиолетовые начали кашлять, многим было тяжело дышать, кто-то страдал от жары, кто-то от жажды. Но, тем не менее, никому никто не срывался, не закатывал истерик. Смелости и уверенности в своем вожаке у фиолетовых было, как у самых преданных солдат. Даже когда остров начинал трястись, а взрывы разносили вдребезги целые куски суши, никто не смел даже крикнуть. Все смотрели на непоколебимую тощую фигурку колдуна, сидевшего уже по пояс в воде.
Шли часы, вода прибывала. Погоднику почерневшие вспененные волны доставали до подбородка, но он по-прежнему не шевелился. Создавалось впечатление, что он решил умереть красиво: каждой новой волной его могло унести прочь с острова!
Я и остальные фиолетовые напряженно наблюдали за ним, напрягаясь при появлении каждой новой волны, содрогаясь при каждом новом взрыве.
Вдруг очередная волна накрыла колдуна с головой! Тут же раздались крики, фиолетовые повскакивали с мест, уже собравшись спасать своего лидера... Но тут волна отхлынула и обнаружила все такого же неподвижного Погодника. Он был невредим, но по-прежнему не шевелился.
Следующая волна не дошла ему даже до груди, и каждая новая за ней была все меньше и меньше.
Через несколько часов вода ушла с большей части острова. Но надежда, настоящая надежда остаться в живых, появилась только к вечеру, когда из-под воды вышел почти весь остров. Тогда Погодник, наконец, встал со своего места и направился к нам, как ни в чем не бывало.
- Скучали? - усмехнулся он, купаясь в лучах благодарности и признательности своих подопечных. Кажется, фиолетовые верили, что это он отогнал волны... Его усадили на землю и обмотали теплыми вещами, у кого какие были.
Когда стемнело, поднялся сильный ветер, он гнал прочь удушливые испарения. Но ночь все равно была непроглядной: лунный свет не пробивался сквозь окутавшую Огузок пелену, нельзя было разглядеть даже собственных рук. Мы погрязли в полной темноте.
Тогда Погодник начал очередное представление.
Он снял с себя все лохмотья, намотал их на свой шест и каким-то непостижимым образом поджег, несмотря на то, что они были насквозь мокрые. Он стал размахивать своим огненным знаменем в воздухе, как будто пытался таким образом разогнать тьму.
Он махал шестом минут пятнадцать, его слабые руки уже не выдерживали, искры сыпались в глаза, но он все равно продолжал раскачивать над головой сноп огня.
- Зачем ты это делаешь? - спросил я, наблюдая за его странным танцем.
Но Погоднику не пришлось мне отвечать: внезапно в темноте замерцала далекая искра, которая вскоре распалилась в прыгающее пламя, подобное нашему.
Это был ответ со стороны острова синих! Там тоже были выжившие.
С замершим сердцем я обернулся и стал всматриваться в сторону других островов. До слез напрягая зрение, я изо всех сил старался увидеть хотя бы отголосок света... но тщетно. Ничего не было.
Когда лохмотья на шесте Погодника окончательно сгорели, весь свет, который нам остался, долетал от догорающего костра синих. Вскоре погас и он, снова окунув нас в густую темноту.