Замойский стоял в пахучей тьме древних деревьев и смотрел. Сотни свадебных гостей, десятки слуг. Смотрели теперь видел.
Ни одной камеры, ни одного фотоаппарата.
Никто не разговаривает по телефону.
Никаких телохранителей, никакой, пусть самой незаметной, охраны.
Нет стариков, нет ни одного человека, о котором можно было бы сказать, что тот вышел из среднего возраста; время никого не угнетало.
Джудаса и убийцу вносят внутрь замка, совершенно не скрываяськто-то подбежит? крикнет? начнет истерить? Да куда там.
Невеста проходит подле террасывидит останки отца, но что делает? Вздыхает, поднимает глаза к небу и идет себе дальше.
Замойский стоял, широко расставив ноги, тяжелой ладонью массировал мощный затылок.
Напиться. Не поможет. Спросить. Но о чем? Кого? Якса, где Якса? Почему его нет на свадьбе? Должен же быть. Это ведь он должен заговаривать зубы Макферсону, контрактего дитя, я здесьтолько представительский довесок. Я должен еще подогнать Лукасевича, президент намылит нам холки, если
Моя память.
Он оперся спиной о ствол. Оперся и головой, это подняло его взгляд над стенами Фарстона. Воздушный шар был уже просто шершавой кляксой тьмы на фоне темного фиолета неба. Солнце зашло, и тени утратили чувство направления. Замойский был уверен, что небо безоблачно, но все же не видел ни одной звезды. Ах, нет, одна естьшар то заслоняет, то вновь открывает ееВенера, но ведь это тоже не звезда.
Следя за очередным ее затемнением, он похлопал себя по карманам в поисках телефона. Проверил также воротник пиджака, рубахи, манжеты. Нигде.
Шаги. Он не опустил взгляд от небосклона.
Да прими уже решение.
Этот голосголос Нины.
Кто ты? прохрипел он.
Она прижалась к нему. Пальцы на щеках, пальцы на губах, медленно, ласково считывала она Брайль его лица.
Я всегда тебя любила.
Тогда он уступил: закрыл глаза, опустил голову. Обнял Нину, больной правой рукой искал ключицу, шею, так всегда считывал настроение женщин: по пульсации их крови, по напряжению мышц, по запаху кожи. Погрузился в ее волосы, втянул воздух.
Ее тело не выделяло никакого запаха.
У меня в голове электронный фильтр? спросил он спокойно.
Уже нет.
Ты не человек.
Не человек.
Почему я не вижу звезд?
(Все еще шепотом в ее волосы.)
Потому что их там нет.
Почему я не вижу звезд?
Ш-ш-ш.
Почему я не вижу звезд?
Мы находимся на Земле, здесь только одна звездаСолнце.
Но свет, почему свет не доходит, с Млечного Пути, с других галактик?
Здесь нет Млечного Пути, нет других галактик.
Где: здесь?
В Сол-Порту.
А он? (Слова в горячем дыхании прямо ей в ухо.) Этот Порт?
Все узнаешь, стахс Макферсон получил известие из Колодца, ты будешь ему необходим.
Макферсон мертв. Она проковыряла ему мозг, захихикал. Исключительно длинные у нее были ногти.
Стахс Джудас Макферсон жив. Он уже отдал соответствующие распоряжения по твоему делу. Он привык к покушениям, и у него множество подготовленных тел.
Адам слушал, кивал:
А ты?
У меня нет тела.
И ты всегда меня любила, да?
Да.
Кто ты такая?
Яименно это.
Тебя тоже нельзя убить.
Нет.
Он сжал руку на ее шее.
Не хочу тебя больше видеть! Уходи! оттолкнул ее. Уходи! Никогда больше!
Не потеряв равновесия, она повернулась и двинулась к замку. Не оглядывалась. Не сбилась с шага. Никакой дезориентации в движениях.
Быстро исчезла между гостями.
Это правдаон видел этовидел это теперь ясноне была она человеком.
Замойский сидел на земле, все под тем же деревом, когда к нему подошел тот мужчина, что с утра расспрашивал его о жонглировании и карьере астронавта.
Замойский тем временем успел прийти к двум выводами оба были для него совершенно неопровержимы. Во-первых, с его головой что-то не так; во-вторых, где-то между Варшавой и Шотландией, где-то над Северным моремЗамойский вошел в НФ-фильм.
Это очевидно, что он сходит с ума: дыры зияют в памяти подобно бомбовым воронкам, Нина напримернастоящая Хиросима.
Но настолько же несомненно, что он окружен скрытой под поверхностью мира изобретательной машинерией F/X. Бух! Безропотный азиат из ничто в ничто. Бух! бух! бух! Он видел собственными глазами, это было реальным, словно зубная боль, пинок в щиколотку, он и не думал сомневаться в своем восприятии; это не чувства подводили.
Элегантный блондин отделился от людного полумрака, вырывая Замойского из этой депрессивной спирали.
Фоэбэ Максимилиан де ля Рош, представился он и присел рядом. Даже сидя на земле, между шершавыми корнями вяза, сохранял ауру элегантного пренебрежения. Наверняка вы задумываетесь над причиной покушения.
Ну, пробормотал Замойский, по крайней мере, оно не удалось, и Макферсон якобы жив. У вас, может, есть телефон?
Он не оглядывался на де ля Роша. Посторонний наблюдатель легко мог принять их за старинных приятелей: сидели плечом к плечу и лениво поглядывали на проплывающих в мелких тенях свадебных гостей.
Я говорилу о покушении на вас, пояснил Максимилиан. Я хотелу бы предложить вам правовую и политическую помощь, как собственную, так и всех Горизонталистов. Без всяких обязательств. Мы были бы весьма Стахс.
Каким-то чудом он сумел поклониться Анжелике, не вставая.
Та подошла к ним сбоку, из-за ствола, Адам сперва услыхал шелест платья, потом почувствовал запах ее духов (жасмин).
Анжелика окинула де ля Роша холодным взглядом. Адаму же, напротив, улыбнулась тепло.
Без слова и безо всякого колебания склонилась, схватила его за руку и энергичным рывком воздвигла вертикально. Он рефлекторно принял участие в пантомиме, симулировал бессилие тела, отерся спиной о кору.
Не имел представления, отчего он так легко поддался навязанному девушкой настроению. Теперь улыбались оба, онкривой, иронической ухмылкой из-под усов.
Она отпустила руку Адама. Склонившись теперь над де ля Рошем, легонько пнула его в голень.
Извини, фоэбэ. Господин Замойский мой близкий знакомый. И мы должны обговорить определенные, не терпящие отлагательств дела.
Де ля Рош встал, повторно поклонился и отошел, так и не сказав ни слова.
Правда? пробормотал Адам и глянул искоса на Анжелику. Я ваш близкий знакомый? Рад это узнать. А какие же дела
Она потянула его за локоть. Это у них родственное, подумал он, у Макферсонов.
Теперь ты будешь проводить со мной больше времени, сказала она, ведя его вглубь парка; деревья росли здесь густо, свет и музыка вязли в них. Узнаем друг друга достаточно хорошо.
М-м, надеюсь, что приятно будет не только мне, но куда, собственно, я должен бы
Ко мне. В Африку.
Глава 2. Пурмагезе
ВРЕМЯ АБСОЛЮТНОЕ (ВРЕМЯ БЕЗОТНОСИТЕЛЬНОЕ)
Следствие крафтового обобщения Теории Относительности. Так называемое «а-время».
Поскольку Время Словинского не зависит ни от положения наблюдателя в Эн-Порту, ни от его скорости, а Время Трансапостоянная, можно установить безотносительную разницу скорости течения времени на Плато (в инклюзии Словинского) и в другой произвольной инклюзии. Эта стандартизированная мера называется «а-временем».
Однако полная раздельность двух произвольных инклюзий делает невозможным сведение их к единому уравнению для любого надпланковского предела времени. А-скорости не описывают скорость системы относительно Плато (инклюзии Словинского) в каком бы то ни было смысле.
См. также: Порт-время (время данного Порта), к-время (время космоса, в единицах которого описывают традиционное Абсолютное Время).
«Мультитезаурус» (субкод HS)
В Пурмагезе шел обильный ливень, когда на надатлантическом аэродроме монастыря приземлился самолет «Гнозис Инк.», с Анжеликой Макферсон и Адамом Замойским на борту.
Дождь лил почти горизонтально; едва Анжелика встала в дверях реактивного самолета, как получила мокрой метлой по глазам. Перед отлетом из Фарстона она переоделась в наряд, более подходивший для путешествий: джинсы, боты с высокой шнуровкой, черный гольф. Впрочем, в этом она и чувствовала себя лучше всего, школа отца Френета впечатала в нее органическое презрение к любой чрезмерной роскоши. И теперь, несмотря на надетую кожаную куртку, ее сотряс ломящий кости холод африканской ночи.