Утро четвертого дня проходит в рефлексии: обсуждение откровений Тилли, подлога Могабе и рассуждений о том, мог ли Вессон стоять за подделкой записи. Эти вопросы не будут давать покоя всем жителям ОЧС до следующих Выборов. Могабе участвует в открытии какого-то стадиона, Вессон мечется между рекламой дополненной реальности Витьюба и публичными лекциями по физике. Тилли снова в Голденвуде. Она идет по красной дорожке в платье, сшитом из чешуек чистого золота. Сегодня премьера фильма «Золото жизни», в котором Тилли сыграла главную роль. Фильм рассказывает о любви обедневшей английской аристократки и золотоискателя. Действие происходит на докосмическом Диком западе. Фильм снят на деньги самой Тилли.
Пока идет показ слезливой мелодрамы, Тилли видит анонс выступления Джули Штрауб. Тилли просит переключить ее на камеру над экраном кинотеатра и видит, что почти у половины зрителей взгляд становится стекляннымони собираются смотреть выступление Джули. Тилли не может себе этого позволить, поэтому с деланным интересом досматривает собственный фильм, потом участвует в пресс-конференции. Она видит, что Штрауб смещает ее с первого места. Направляясь домой, Тилли наконец-то получает возможность узнать, что же такое предложила народу Джули. Штрауб вещает из-за стола, глядя прямо в камеру. Ни дать ни взять тактика человека, который отбарабанил президентом целых три срока. В начале Джули напоминает основные пункты программы партии «За генофонд»: сохранение принудительного клонирования, сохранение обязанности по деторождению, сохранение запрета на смерть.
Нас почти шестнадцать миллиардов, говорит Джули, эта цифра может показаться огромной, но вспомните, что она всего в два раза больше населения Земли в докосмическую эпоху. Мы колонизировали Солнечную систему, мы научились преодолевать огромные космические пространства за доли секунды, мы научились клонировать себя, оцифровали сознание и разработали технологию его переноса в клонированное тело. Человеккороль этой вселенной. Увы, но где-то на пути к своему величию мы потеряли способность к самому главному талантупроизводить подобных себе. Только одна женщина из тысячи способна родить жизнеспособного ребенка. Только пять процентов из этих рожденных доживают до репродуктивного возраста. Мы стали богами, но мы все еще не придумали лекарства от собственного бесплодия. Как лидер своей партии я выступаю за продолжение проекта по оцифровке генофонда, я настаиваю на том, что каждая женщина, способная родить, должна рожать снова и снова. Я настаиваю на том, что человек не может позволить себе смерть, пока мы не нашли решения проблемы продолжения человеческого рода. У многих из вас возникает разумный вопрос, как мои убеждения соотносятся с тем, что я участвую в Выборах этого года? Ответ прост. Если я выиграю Выборы, то откажусь от финальной награды. Я буду следовать своим убеждениям до конца.
Тилли делает глоток холодного джина.
Сука, коротко говорит она.
Штрауб опережает Тилли на одиннадцать процентов. У Тилли есть еще один день, чтобы отыграться. Тилли связывается со своим агентом и отдает указание собрать срочную пресс-конференцию прямо на крыльце своего дома.
Когда лимузин Тилли въезжает в ее поместье, на ночном небе Голденвуда больше дронов, чем звезд. Под вспышки камер Тилли проходит через идеально подстриженную лужайку и поднимается по ступенькам. Она поворачивается к журналистам. Пресс-конференция длится ровно двадцать секунд.
Джули Штраубрасчетливая дрянь, четко и громко произносит Тилли, она просто прет на четвертый срок, а Выборы использует как старт для президентской гонки. Мы все тут вывернули душу наизнанку и вывозились в дерьме, а для нее это просто, блин, часть программы партии. Она не понимает, в чем смысл Выборов.
Тилли Би Освальд захлопывает дверь, возводя непреодолимую преграду между собой и журналистами. Клодетт приносит стакан водки. Тилли выпивает ее залпом. Она поднимается к себе и наконец-то снимает дурацкое золотое платье. Ее заявление либо выведет ее в лидеры, либо похоронит глубже, чем Могабе.
Критики разносят «Золото жизни» в пух и прах, но это уже не имеет значения. Джули Штрауб не отвечает на заявление Тилли. Зато Вессон пишет пост о том, что это Штрауб опубликовала компромат на Могабе. Тилли и Штрауб идут почти вровень, рейтинг скачет каждые пять-десять минут. Бывшая жена Могабе дает невнятное интервью, но всем наплевать. Сторонники партии «За генофонд» выходят на митинги. Фанаты Тилли устраивают массовые беспорядки, в их столкновении с активистами «За генофонд» несколько десятков человек лишаются клонов. Тилли пишет в Вибуке: «Котятки, я знаю, что вы меня любите, но не нужно опускаться до насилия #безНасилия». Тилли оплачивает новые качественные клоны всем пострадавшим. Это обеспечивает ей превосходство над Штрауб на несколько часов, но Джули пишет в Вибуке: «Я не покупаю голоса», и снова вырывается вперед. «Зато ты покупаешь людей, которые незаконно устанавливают камеры в чужих домах», отвечает ей Вессон, и Джули снова падает вниз.
Этот сумасшедший танец продолжается до наступления дня тишины. В течение всех суток кандидатам запрещено писать посты, выкладывать записи, давать интервью или появляться на публике. Тилли проводит весь день в своем доме в Голденвуде. Она снова и снова пересматривает динамику рейтинга, который больше не ведется: завтра у всего ОЧС будет окончательная возможность решить, за кого они отдадут свои голоса. Ровно в полночь завтра голосование закроется, и будет объявлен победитель. Тилли очень много пьет. В пьяном тумане время летит незаметно. Утром Тилли приходится выпить шесть таблеток от похмелья. Тремор в правой руке становится слишком заметен, и Тилли решает надеть платье, стилизованное под сари. В восемь вечера она прилетает в Каракас, где находится штаб-квартира ОЧС. Тилли записывает несколько интервью, которые будут крутить после объявления итогов Выборов. На результаты опросов Тилли не смотритее нервы на пределе.
В одиннадцать она приходит в Зал ожидания. Здесь у четверых кандидатов будет первая и единственная возможность увидеть друг друга и поговорить с глазу на глаз. Они останутся наедине без камер и записи. Так они проведут час, потом они узнают, кто из них победил. Зал имеет круглую форму, в центре стоит стол с четырьмя стульями. Один из них уже занимает Роберто Могабе. Тилли невольно отмечает, что несмотря на безумие последних шести дней, выглядит он потрясающе: на нем модная шелковая туника, длинные черные волосы собраны в хвост, темная кожа настолько безупречна, что кажется, что Могабе пропустили через фотошоп. Тилли садится рядом с ним, Могабе сдержанно кивает. Минут пять они сидят в тишине, потом заходит Акира Вессон. Наметанный взгляд Тилли сразу отмечает, что его стилисты неплохо поработали. На Вессоне старомодный твидовый пиджак, седые волосы тщательно уложены в художественный беспорядок а-ля Эйнштейн. Вессон садится с другой стороны от Могабе, на лацкане сверкает значок Нобелевского комитета. Тилли смотрит на часы, они показывают четверть двенадцатого. Джули Штрауб еще не объявилась. Это хорошо продуманный ход. Сучка верит в то, что победит. И вот, наконец, она заходит в Зал и занимает последний стул. Двери за ней закрываются, слышен нарочито громкий стук засова. Джули Штрауб и Тилли Би Освальд сидят ровно друг напротив друга.
Неплохо для тупой блондинки, Джули презрительно кривит губы.
На ней кипенно-белый брючный костюм, она кладет на стол ухоженные руки с розовым маникюром.
Спасибо, фыркает в ответ Тилли.
Вессон улыбается, Могабе мрачно смотрит в центр стола.
Я полагаю, сейчас каждому из нас следует озвучить причины для участия в Выборах, говорит Вессон.
Я свои уже озвучила, Штрауб пожимает плечами.
Серьезно? Тилли иронично вскидывает брови. Вы откажетесь от самой ценной привилегии в нашем мире ради политики?
Меня эта привилегия не привлекает.
Могабе начинает истерически смеяться, все смотрят на него. Могабе поднимает глаза на Вессона.
Пять лет назад я попал в аварию, начинает он. Моя последняя запись сознания была за три месяца до этого. Когда меня восстановили в новом клоне, я узнал, что развелся с женой и спустил половину состояния в виртуальном казино. Я до сих пор не могу выяснить того, что происходило в эти три месяца.