Прошу прощения, ровным голосом, не терпящим возражений, начал говорить Пригоров, но я не знал, о чём у вас тут шла речь, и о конверте слышу впервые от вас, так что подумал будто вы спрашиваете о Зивелеосе. Но его я сегодня не видел.
А раньше? обрадовано подхватился Казёнкин. Раньше вы его встречали?
Да вы что, товарищ генерал! Я узнал о нём, как и вы в казино, сегодня ночью. Только вы приехали в казино раньше меня.
Это мне известно всё. И кто вам звонил, доложили. А вот где вы конверт получили?
Я его не получал, а взял при входе в наш издательский комбинат и отдал Семёну Ивановичу.
Кто это видел?
Так вся редакция там была, когда мы вошли.
Я спрашиваю, кто видел, как вы взяли конверт, а не как вы его отдали, снова раздражаясь, спросил генерал.
На вахте был, как всегда, дежурный. Можно его спросить. Кроме того, мы были вдвоём с Самолётовым.
Вы вместе увидели конверт?
Нет, наверное, он не видел. Он вошёл в холл раньше и ожидал, пока я закрою машину.
Почему же он не видел конверта?
Не знаю. Он прошёл сразу вперёд. Мы торопились.
А вы таки заметили конверт?
Заметил. Привычка такая: забирать сразу почту.
Ну, и где же теперь этот конверт?
А разве Семён Иванович не принёс?
В воздухе повисла тягучая пауза. Все смотрели на главного редактора. Он удивлённо пожал плечами и задумчиво сказал:
Да, вот о конверте мы как-то не подумали. Наверное, он там в редакции. Дело в том, заметил он, как бы оправдываясь, что в большом конверте был чёрный пакет, в котором лежали деньги, вот его я принёс, так как мы сосчитали доллары и положили их обратно в пакет. Про конверт как-то и не подумали. А зачем он, собственно нужен?
Вы что, прошипел Казёнкин, придуриваетесь или на самом деле такие бестолковые?
Ну, ну, Алексей Фомич, поаккуратнее с выражениями, вступил, наконец, в разговор Горюшкин, сидевший всё это время молча.
Что значить, поаккуратнее? начал кипятиться генерал. Конвертэто улика. Кому адресован, чьей рукой написан адрес, отпечатки пальцеввсё имеет значение. А они не знают, где теперь этот конверт. Я сейчас всю вашу редакцию перетряхивать буду, если сами не найдёте конверта.
Никольский и Пригоров посмотрели друг на друга. Только теперь им стало ясно, в какую неприятную историю они попали. Никольский в который раз вспомнил это ночное совещание. Сразу по окончании его, когда в типографию передали текст информации о ночном скандале, предложенный Самолётовым, доллары были сосчитаны и спрятаны в сейф. Никольский не знал, что будет дальше делать с деньгами. Он подумал, что если этот неизвестный Зивелеос действительно станет помогать газете, то можно будет увеличить её объём и тираж, купить новое оборудование, сделать многокрасочную печать. Словом, в голове рисовались радужные картины прекрасного будущего. И только под самое утро он решился позвонить своему партийному лидеру, чтобы поставить в известность о случившемся.
Реакция Горюшкина оказалась совсем не такой, какой ожидал Никольский. Хоть и со сна, но партийный босс сразу сообразил, чем может кончиться история, если власти узнают о полученных деньгах от кого-то со стороны, а избежать этого было невозможно. Поэтому он тут же предложил встретиться в редакции и всё обсудить детально. Так было принято решение о том, чтобы самим принести деньги, как подброшенные в провокационных целях. Но в газету эта информация попасть уже не успела.
О конверте, на котором чьим-то размашистым почерком был написан адрес редакции и фамилия Никольского, как-то совершенно не подумали, а он вполне возможно лежит себе спокойно на столе, если уборщица не сочла возможным выбросить его с мусором.
На столе генерала опять зазвонил телефон, на пульте замигала лампочка.
Звонил кто-то из своих сотрудников. Казёнкин снял трубку, и через несколько секунд лицо его сначала вытянулось, а затем губы расплылись в саркастическую улыбку.
Немедленно привезти его, только аккуратно! скомандовал докладывавшему информацию по телефону и отключил связь.
Вот такие дела, значитьзаговорил Казёнкин, улыбаясь и глядя по очереди на каждого из присутствующих. Сейчас привезут ещё одного газетчика из всё той же «Московской невральки». Посмотрим, что он нам будет врать. Думаю, что дело приближается к завершению, и мы будем с вами свидетелями того, как оно закончится.
А что там случилось, Алексей Фомич? поинтересовался Горюшкин.
Из всех, кто был в кабинете, только он позволял себе называть генерала по имени и отчеству.
Да что там, начал было уклончиво генерал, но потом вдруг решил сразу объяснить. Тут вот что. Сегодня нашёлся свидетель
Генерал вдруг прервался и нажал кнопку на пульте. Сняв телефонную трубку, скомандовал:
Майор, захватите с собой и того он хотел было сказать «пьяницу», но спохватился, поняв, что сидящие могут всё переиначить потом, и закончил, случайного свидетеля, а так же прикажите привезти кого-то из бара, ну, крупье и бармена хотя бы. Проведём очную ставку сразу.
Заметив возросший интерес на лицах его слушателей, продолжил свои пояснения:
Да нашёлся человек, который видел этого бандита сегодня на улице, точнее возле дома, в который тот скрылся. Я дал команду проверить список жильцов двух домов. Так вот в одном из них, как только что мне сообщили, живёт и ваш сотрудник. Генерал многозначительно посмотрел на Никольского и теперь уже не сводил с него глаз, говоря как бы специально для него:Сопоставляем факты. Именно ваш этот Пилотов приезжает ночью с присутствующим у нас здесь Пригоровым и откуда-то достают письмо с деньгами, только что изъятыми у уважаемых людей, отдыхавших в казино. Мы, правда, ещё проверим, те ли это деньги. Я подозреваю, что ограбление, совещание у вас в редакции и исчезновение бандита у самого дома, где живёт ваш сотрудникэто одна цепь, за которую мы сейчас и потянем. Подозреваю также, что не случайно и лидер ваш появился в моём кабинете заблаговременно.
Говоря всё это, генерал настолько увлёкся родившейся внезапно идеей, что готов был, как на духу, рассказать о том, что подозревает хорошо продуманный заговор партии о свержении правительства с помощью террора и о том, что вот именно сам генерал всё теперь разгадал и может практически всех арестовать, не выпуская уже из кабинета. На минуту он забыл, что партийный лидер обладал иммунитетом неприкосновенности. Ему уже виделись все гости в наручниках.
Но всё-таки какое-то внезапно появившееся шестое чувство в виде чегото щемящего внутри остановило его, и он искусственным смешком рассмеялся, поправляя себя:
Нет, Григорий Гаврилович, относительно вашего появленияэто шутка. Однако я надеюсь, что вас интересует конец спектакля?
Хотите сказать, Алексей Фомич, что мы сейчас увидим этого странного незнакомца?
Да, так я думаю. На след напали.
Концы в воду
Николай проснулся, когда услышал резкие звуки приближающейся сирены спецмашины. Проснувшись, глаза не раскрыл, пытаясь опять уснуть. Однако вскоре снова послышалась сиренаприближалась, видимо, другая машина специального назначения. Это уже встревожило. Не такая уж центральная у них улица, чтобы поминутно носились машины скорой помощи или милиции. Одна, понятно, может в любом месте появиться, но что б две крядуэто, извините, редкость.
Юноша откинул одеяло, поднялся и подошёл к окну. Всего пару часов назад он проснулся, увидел, что спал одетым, разделся, постелил, крепко заснул и вот подишь ты, разбудили сирены. Отодвинув тёмную портьеру, увидел в окно, как из машины милиции выходили сотрудники в форме и направлялись к подъезду дома, нет, не к одному, а, к нескольким подъездам, разбившись на пары. Значит, точно, кого-то ищут. Мелькнула мысль: «Неужели так быстро вышли на него?» Но тут же появилось возражение: «Не на негоэто точно. Пошли ведь во все подъезды зачем-то. В чём же дело?» Однако нельзя было терять время. Если шла проверка всего дома, то нечего сомневатьсяон где-то что-то упустил и его видели.
У него было три варианта: надеть костюм и скрыться через крышу тем же путём, что и пришёл сюда, во-вторых, мог в том же костюме вообще никого не бояться, а просто уйти, раскидав всех по дороге. Но в обоих случаях он практически раскрывал бы себя, а это не желательно было пока делать. Третий способ былспрятать улики на случай обыска.