Понятно, говорилось в газете, что государство и новый президент испытывают определённые трудности в сборе налогов, но означает ли это, что для решения каких-то собственных, пусть и называемых государственными, проблем нужно подсылать кого-то в казино, где собираются на отдых от мирских забот приличные люди, и насильно собирать с них деньги? По этому случаю рыжий бизнесмен припомнил, как уже однажды его людей почему-то арестовали при выносе через проходную суммы в полмиллиона долларов. Дело давнее, урегулированное, однако вспомнилось. В этот раз из казино тоже ушли немалые деньги, но позволительно спросить, куда и по чьему указанию? Не является ли это попыткой своеобразного передела собственности? Бизнесмены не потерпят насилия и примут все меры к недопущению проведения такой политики в государстве.
«Враньё за рубежом» в последнее время не пользовалось особой популярностью читателей, однако в этот памятный день было раскуплено полностью, как и другие газеты, освещавшие события в казино. Причина в том, что зарубежные средства массовой информации узнали о случившемся в Москве чуть ли не в те же минуты, что и журналисты Москвы, если не раньше. Так что их радио и телевизионные агентства вещали о появлении Зивелеоса практически всю ночь, называя его имя открытым текстом. Поэтому газета «Враньё за рубежом» единственная в стране назвала имя пришельца. А именно пришельцем из космоса и определили все зарубежные информационные службы Зивелеоса. Газета «Враньё за рубежом» успела даже поместить мнения крупных учёных, поднятых в ту ночь с кроватей тревожными телефонными звонками. Те, спросонья не понимая о чём идёт речь, поясняли, что пришелец, явившийся в Москву, есть не что иное, как знак небесных сил о совершенно неверном курсе, предпринятом Россией в последнее время. Стремление снова стать сильным государством явно противоречит всеобщим космическим устремлениям. Собственный большой бизнес, крупные нефтяные, газовые, и золото-алмазодобывающие компании должны быть только частными. Именно это подтверждает исчезновение золотого кольца с бриллиантом у эстрадной артистки. Если Россия этого не поймёт, она будет раздавлена окончательно космическими силами.
Еженедельный журнал «Итоги вранья», естественно, не успел высказать своё суждение. Оно готовилось к концу недели.
Только одна газета «Московская невралька» высказала совершенно отличное от всех мнение. Эту газету с момента появления её на прилавкеа она пришла позже всех газетрасхватывали, забывая взять сдачу, хотя цена на это издание была самой низкой. Хватали по одной причинес первой страницы на читателя смотрело через огромные очки фото человека, вызвавшего такую сенсацию своим появлением в казино. Подпись под фото была лаконичной, но многозначащей:
«Редакция газеты не знает, что именно произошло, но получила информацию о том, что сегодня ночью в печально известном своими транжирами денег казино на Тверской улице города Москвы неизвестным человеком была произведена частичная экспроприация экспроприаторов. Как нам стало известно, отобранные деньги поступят в народную казну. Публикуем фото экспроприатора».
«Невралька» не врала
Только Николай вошёл в квартиру, как зазвонил телефон. Положив у зеркала принесенный конверт, пройдя прямо в обуви к стене, на полке которой стоял старенький телефонный аппарат, он снял трубку:
На проводе.
Николай, срочно летим в редакцию! Я уже на пути к тебе. Старик собирает летучку. Такое дело, брат, расскажу, как встретимся. Ты не спишь, надеюсь? Звонил тебе пол часа назад, тебя не было. Минут через десять машина у подъезда. Спускайся, что б я не ждал, и погоним в редакцию. Очень срочно.
Это звонил ответственный секретарь редакции «Московская невралька» Олег Пригоров. Николай усмехнулся, слушая пулемётную речь ответственного, и устало ответил:
Ладно, только не гони. Дай хоть умыться. Я только вошёл. Через пятнадцать минут буду внизу.
Для встречи в редакции ему нужно было переодеться. Времени в обрез. Пятнадцать минут не так много, но армейская привычка делать всё быстро сохранилась. Вернувшись в прихожую, отстегнул липучки, снял ботинки и спрятал их в шкаф. Туда же, но на верхнюю полку пошли усы, шлем, ларингофон с галстуком, пояс. Всё быстро отстёгивалось, разъединялось и аккуратно укладывалось.
Спрятав кожаный костюм, не снимая белой сорочки, пошёл в комнату и положил в нижний ящик комода небольшие технические устройства. Заскочил в ванную, смыл раствором клей с верхней губы, плеснул холодной водой в лицо, вытерся, посмотрел на часы. Ушло семь минут с момента разговора по телефону. Вбежал в комнату, надел джинсы. В прихожей обул кеды, набросил на плечи курточку, взял конверт, сунул его за пазуху. Прошло ещё четыре минуты, оставшиеся на лифт и выход из дома. Машина Олега уже ждала.
Помещения редакции находились на седьмом этаже огромного здания, на других этажах которого располагались редакции многих газет и журналов. При входе в большой прихожей стояла невзрачная деревянная этажерка, на полках которой были названия редакций. Здесь складывались письма, которые приносились частными и официальными лицами, не имеющими либо времени, либо пропуска, чтобы подниматься на этажи. Это позволяло многим читателям, желавшим обратиться к своей газете с жалобами на то или иное начальство, класть сюда письма на соответствующую полку, минуя возможные заградительные кордоны, существующие на некоторых почтовых отделениях. Такая система передачи писем позволяла редакциям получать правдивую информацию непосредственно от жалующихся и в то же время избегать долгих разговоров с теми, кто являются просто графоманами, приносящими свои рукописи кажущихся им бессмертных творений во все редакции, или профессиональными жалобщиками, обращающимися в редакции по самому незначительному пустяку. Всем им, если они звонили по телефону с предложением материала или письма, отвечали: «Оставьте на этажерке у входа. Наш сотрудник обязательно спустится и заберёт, а мы рассмотрим ваше послание и ответим всенепременно».
Когда Олег с Николаем подъехали к редакционному центру, или как ещё его называли, комбинату, Николай вышел из машины первым и, пока Олег запирал дверцы машины, вошёл в здание, подошёл к этажерке положил взятый дома конверт на полку «Московской невральки» и тут же отошёл в сторону, словно ожидая Олега, чтобы вместе идти к задремавшему на стуле охраннику.
Олег торопливо появился в дверях и хотел, было, бежать дальше, но по привычке глянув на этажерку, заметил конверт: О, надо взять.
Да мы ж торопимся, неуверенным голосом возразил Николай.
Секунда дело не меняет, а письмо лежит. Я уходил из редакции вечеромвсю почту забрали.
Он говорил это набегу, забрав конверт и вчитываясь в адрес. Проходя мимо пробудившегося от голосов милиционера, заметил:
Смотри ты! Я оказался прав. Это срочное и лично старику. Пухлый конверт-то. Не иначе как новая романа от графомана, рассмеялся он. Но сдадим, как положено.
В кабинете главного редактора все ожидали появления Олега с информацией о событии, свидетелем которого он сам не стал, так как узнал о нём от подруги работавшей на кухне ресторана казино. С дрожью в голосе она позвонила ему домой, как только услыхала сначала громкий голос Зивелеоса а затем и выстрелы в зале. Поняв от девушки только то, что происходит нечто чрезвычайное, он не медля ни секунды, схватил диктофон, ручку, блокнот и успел побывать на месте событий в момент разбора ситуации. То, что ему удалось услышать и понять, он и начал наскоро излагать, после того как, положив на стол редактора конверт, проследовал на своё обычное место в углу комнаты.
Значит так, начал Олег, не ожидая предоставления ему слова. Понятно, что все были в нетерпении. Случилось что-то непонятное. В казино шла обычная застольная игра. Девицы плясали, ансамбль играл. Вдруг в зал прошёл какой-то человек не из членов клуба. Как ему удалось, никто не знает. Я, Семён Иванович, обращаясь к редактору, говорил Олег, с большим трудом туда дважды попадал, когда вы поручали мне писать материал. Сегодня, как я думаю, парень просто заплатил стоявшим на вахте, иначе его бы не пустили.
Он молодой этот парень? Как выглядел?